Доблестная жена

В недельной главе "Вайеце", рассказывается о женитьбе Йакова в связи с чем говорится о внешности его жен - дочерей Лавана: "У Лэи глаза слабые, а Рахель была красива станом и красива видом" (Береш 29:17).

Возможно, эта эстетическая составляющая и не была последней причиной, по которой Йаков долгое время оставался равнодушен к Лее и полюбил именно Рахель, однако то обстоятельство, что Тора специально отмечает красоту женского лица и красоту женской фигуры – явное свидетельство того, что они что-то да значат.

Бесспорный факт: Тора неоднократно отмечает женскую красоту как что-то важное и заслуживающее упоминания. Обычно для этого, правда, имеются какие-то внешние причины. Например, в главе Ноах красотой "дочерей человеческих" объясняется увлечение ими "сынов великих" ("И было, когда люди начали умножаться на земле, и дочери родились у них, И увидели сыны великих дочерей человеческих ("Банот а-Адам"), что красивы они, и брали себе жен, каких выбирали" (6:1-2)

Но иногда красота подчеркивается вполне бескорыстно, как например, в книге Иова: "И не найти было женщин столь прекрасных, как дочери Иова на всей земле. И дал им отец (их) наследство, как братьям их" (42:15).

Как бы то ни было, красота праматерей еврейского народа Сары, Ривки и Рахели подчеркивается Торой неоднократно. В ряде случаев для этого имеется повод. Так в отношении Сары мы читаем: "Было, когда он близко подошел к Египту, то сказал он Сарай, жене своей: вот, я знаю, что ты женщина, прекрасная видом… И было, по приходе Аврама в Египет, увидели египтяне эту женщину, что она весьма красива" (12:11-14)

То же говорится и в отношении Ривки: "И поселился Ицхак в Граре. И спросили люди места того о жене его, и он сказал: "она сестра моя"; потому что боялся сказать: жена моя, чтобы не убили меня жители места сего из-за Ривки, потому что она хороша видом". (26:7)

Между тем в другом эпизоде упоминание это вполне бескорыстно: "И было, прежде чем он кончил говорить, и вот, выходит Ривка, которая родилась от Бетуэла, сына Милки, жены Нахора, брата Авраама, и кувшин ее на плече ее. А девица очень хороша видом". (24:15-16)

Можно возразить, что это упоминание делается для того, чтобы объяснить нам поведение Элиэзара. Но в данном случае как раз очевидно, что Тора не входила бы в чувства посланника Авраама, если бы не разделяла их сама. То же касается и приведенных слов: "У Лэи глаза слабые, а Рахель была красива станом и красива видом". (29:17) – их вполне можно было бы опустить без особого ущерба для понимания происходящего.

Разумеется, духовная красота ценится Торой больше, чем красота телесная, как сказано: "Обманчива прелесть, и суетна красота: жена, боящаяся Господа, прославлена" (Мишлей 31:30).

Более того, культ телесной красоты, игнорирующий богобоязненность, влечет грев Всевышнего: "И сказал Господь: за то, что возгордились дочери Циона и ходят, вытянув шею и подмигивая глазами, выступая плавною поступью и бренча (украшениями) ног своих, Поразит Господь проказою темя дочерей Циона, и обнажит Господь срам их. В тот день отнимет Господь великолепие украшений для ног, сеток для волос и полумесяцев, Подвесок, браслетов и покрывал для лица, Головных повязок, и запястий, и лент для волос, и украшений на груди, и амулетов; Перстней и носовых колец, Нарядных одежд, покрывал и платков, и кошельков, зеркал и дорогих тканей, и нарядных уборов, и тонких накидок. И будет, вместо бальзама – гной, а на месте пояса – язвы, и вместо пышных причесок – плешь, а вместо нарядного опоясанья – пояс из тряпья; (а) вместо красоты – клеймо". (Йешайя 3:16-24)

Итак, красота ради красоты, красота держащаяся на спецэффектах или даже на ведовских знаниях - не устоит; конец такой красоты - безобразие. Однако, когда красота телесная сопровождает красоту духовную, то эта внешняя телесная красота воспринимается как нечто величайшее, как нечто заслуживающее самого высокого восхищения. Здесь словно срабатывает какой-то духовный резонанс, о котором в следующих словах говорится в романе Ури Шахара "Мессианский квадрат": "Красота дана женщине, а не мужчине. Причем это в полную противоположность животным, у которых красавцы именно самцы, а самки – серые и неприметные. Женская красота отличает человека от животного даже в большей мере, чем разум… Произведя из мужчины женщину, Бог создал нечто большее, чем человека, создал сверхчеловека. Женская красота оказывается чем-то запредельным, чем-то самым великим в человеке… Женщина наделена блестящим умом, наделена большим сердцем. Казалось бы, цени их просто, как ум и сердце. Но не получается. Женщиной восхищаешься именно как женщиной. Выходит, что и ум, и сердце, и совесть – все, что кажется в человеке чем-то самым важным, чем-то предельно значимым, у женщины в конце концов служат ее очарованию! Просто благодать на благодать какая-то. Да и создана женщина последней – точно она венец творения."

Внешнее и внутреннее 

Каким образом женская прелесть при наличии ума и совести превозносится над умом и совестью? Какова природа этого резонанса?

В свое время я объяснил половые различия тем, что создание женщины явилось разъятием единого человек на две его стороны - внутреннюю и внешнюю - с приданием каждой из этих сторон статуса независимого существования. Мы читаем: "И навел Господь Бог крепкий сон на человека; и, когда он уснул, взял одно из ребер его ("целотав"), и закрыл плотию то место. И перестроил Господь Бог ребро, которое взял у человека, в женщину, и привел ее к человеку. И сказал человек: сей раз это кость от моих костей и плоть от плоти моей; она будет называться иша (женщина), ибо от иш (мужчины) взята она" (2:20-23)

Как мы видим, человек (он же мужчина) в результате Божественной операции остался тем же человеком (Всевышний лишь "закрыл место", из которого отделил женщину), в то время как отделенная от человека женщина явилась существом поистине новым, отличным от этого первозданного человека ("перестроил ребро").

Для того чтобы лучше понять, что произошло, слово "цела" ("ребро") уместно перевести как "бок", или "сторона"! Тогда мужчину и женщину можно представить как две разъятые стороны прежнего единого человека, разъятые таким образом, что определенные его качества обособились и приняли независимое существование.

Итак, корень различия полов естественно усмотреть в том различии внешнего и внутреннего, которое явственно улавливается в рассказе о создании женщины из "стороны" человека (при этом очевидно, что смысловой противоположностью акта создания женщины из "стороны" человека является половой акт). И этому разъятию и соитию сторон имеется одна наглядная аналогия - кольцо Мёбиуса. Мы привыкли воспринимать его как перекручивание обыкновенной ленты, т.е. как превращение двустороннего предмета в односторонний. Но представим себе обратную картину, представим, что исходно существует кольцо Мёбиуса и что путем его рассечения создается двусторонний предмет – обыкновенное кольцо (которое лишь в специальном акте периодически возвращается к своему одностороннему состоянию).

Итак, мужчина – это внешняя сторона единого цельного человека, женщина – внутренняя. Их внешности выражают внешность "сторон", внешность "боков", т.е. самотождественную внешность внешнего и парадоксальную внешность внутреннего.

Действительно, чтобы оставаться внутренней стороной, женщина не может быть овнешнена до конца, она должна продолжать что-то утаивать. И именно это завораживает в ней, именно это зовется красотой, то есть той красотой женщины, которой нет аналогов ни среди животных, ни среди растений. Но у них ее и не может быть, потому что женская красота "включается" только в сочетании с красотой духовной, то есть при резонансе с теми нравственными достоинствами, которые скромны и смиренны, которые стремятся оставаться в тени. Может ли Тора не отметить, что таковыми были праматери еврейского народа?