Прошлой осенью, читая лекции по истории Украины, я почувствовал сюрреалистическое ощущение. Когда я начал читать курс, война в Украине шла уже полгода. Ядерная держава напала на государство, отказавшееся от ядерного оружия. Империя пыталась остановить европейскую интеграцию соседней страны. Тирания пыталась сокрушить демократию. На оккупированных территориях Россия совершала зверства с явными признаками геноцида.

И все же Украина боролась. Украинцы сопротивлялись ядерному шантажу и рисковали собой. В Киеве, Харькове, а затем и в Херсоне они победили россиян, остановив пытки, убийства и депортацию.

Мы стояли на историческом поворотном этапе. Но кто знал, что было раньше? Мировые телеканалы говорили об Украине, но ни эксперты, ни телекомментаторы ничего не знали о прошлом этой страны.

Я слышал от своих бывших студентов, которые теперь работают в правительстве или в журналистике, что их чуть меньше удивила и шокировала война, чем остальных, — знание истории дало им ориентир.

Контраст между исторической важностью этой войны и знания истории выявляет серьезную проблему. Мы слишком мало знаем о прошлом. Мы учимся решению бытовых проблем и техническим навыкам, пытаемся понять, как устроен мир. И это важно.

Но если не знать прошлого, все происходящее в настоящем становится неожиданностью: 11 сентября, финансовый кризис, штурм Капитолия, вторжение в Украину. Когда мы потрясены повседневностью, но не имеем теоретической базы, мы ищем ориентиры наощупь и становимся уязвимыми для людей, которые дают нам простые ответы. Тогда прошлое становится царством мифа, в котором те, кто обладает властью, создают нарративы, удобные для них самих.

Так Владимир Путин рассказал историю о прошлом, которая не имеет ничего общего с реальной историей. Россия и Украина, по его словам, появились вместе при крещении Руси тысячу лет назад. У них общая культура, и поэтому ими должен управлять один и тот же человек. И если украинцы не верят, что они русские, — то это происки иноагентов и западных идеологов. Путин не только говорил эти вещи; он еще и применял репрессии, чтобы запретить с ним спорить.

Если скажу, что канадцы — это американцы, потому что они говорят на том же языке или потому что у нас общая история, это покажется всем идиотским заявлением, а не причиной отдавать приказ о вторжении в соседнюю страну. Ни один правитель не должен определять чужую идентичность — иначе граждане окажутся лишенными выбора.

Мы наблюдаем, куда эта логика привела россиян, и начинаем сомневаться в достоверности историй Путина. Но нам не стоило сомневаться в таком очевидном зверстве. Но еще недавно многие были рады с ним соглашаться: Россия и Украина казались похожими, люди, говорящие по-русски, казались русскими, а культура, определяемая диктатором, была судьбой.

Но вот началась война. И вдруг миллионы людей присоединились к моему онлайн-классу по истории Украины. Американцы поняли, что с русским мифом что-то не так, и искали, как восполнить пробелы в знаниях. Было приятно увидеть в тысячах писем, которые я получил, что этот пробел может быть заполнен историей. Лично для меня было особенно трогательно услышать отзывы украинцев, в том числе солдат на передовой, которые слушали занятия онлайн.

Украинская история делает сегодняшний мир более осмысленным. Вся траектория нашей западной цивилизации, начиная с греков, становится яснее, если мы понимаем, что Афины питались за счет земель, которые сейчас являются южной Украиной.

Фантастическая история варягов становится еще более фантастической, когда мы понимаем, что они основали государство в Киеве. История обретает новое измерение, когда мы признаем, что польская и российская державы создали свои империи, продвинувшись вглубь евразийского континента, и в конечном итоге встретились в Украине.

Эпоху империи завершают нацистский и советский проекты, которые столкнулись там же. Это кровавое противостояние сделало Украину самым опасным местом в мире в тоталитарную эпоху с 1933 по 1945 год Этот период и последовавшая за ним русификация сделали историю Украины сложной даже для самих украинцев.

Практически все, что я говорил в своих лекциях, взято из работ украинских историков. Ярослав Грицак, один из лучших из них, десятилетиями говорил, что Украина станет жить, когда новое поколение вступит в свои права. И это произошло — в журналистике, гражданском обществе, бизнесе и политике.

Украина отличается от России своей историей, в том числе историей последних 30 лет, с момента распада Советского Союза. Если Путин толкнул свою страну в зыбучие пески мифов, то украинцы — с их голосами, их протестами и их неповиновением — проложили себе путь к уверенному пониманию того, кто они есть.

Как и украинцы, мы переживаем исторический момент. Как и им, нам нужно будет изучить прошлое и бросить вызов мифам, чтобы добраться до демократического будущего.

Материал впервые был опубликован в The Washington Post.