Гади Айзенкот, 21-й начальник Генштаба ЦАХАЛа, сейчас закончил свой второй "курс молодого бойца". По крайней мере, он так себя чувствует. Говорили, что если "Государственный лагерь" не будет частью коалиции, Айзенкот не останется в Кнессете. Зачем ему эти коридоры, скучные комиссии, "бои в грязи" с бибистами…

И тем не менее, он там. Пять недель возбуждения и бесконечных дискуссий проложили для него новый маршрут. Он даже начинает получать удовольствие.

"Я спрашиваю себя, куда делся тот Нетаниягу, которого я знал, — сказал мне на днях Айзенкот. — Я работал с ним четыре года, он был ответственным премьер-министром, твердо выдерживал давление. Я видел его во время "интифады ножей", я видел, как он отражал требования начать действовать на юге, потому что он знал, что у нас есть операция "Северный щит" на севере.

Я видел, как он принимал ответственные государственные решения, и смотрю на него сейчас. Я вижу, как он готовит эти опасные законы, я думаю, что здесь какое-то безумие. Думаю, он это понимает. Я вижу сочетание невероятного недоверия со стороны его партнеров, которые настаивают на передаче им всего заранее, и очень опасных законов".

Я спросил его, какие законы он имеет в виду. "Законы Смотрича и Бен-Гвира, — ответил Айзенкот, — это явная и непосредственная, немедленная опасность. Острый и быстрый эффект. Возложить на Смотрича ответственность за работу координатора деятельности правительства на территориях и гражданскую администрацию, дать управлять планированием строительства… Дать ему все гражданские полномочия, это указывает на отсутствие понимания механизма, который был построен здесь с 67 года, механизма, которым ЦАХАЛ, ШАБАК и полиция управляют вместе, чтобы обеспечить нормальную жизнь в ненормальной реальности.

Позволить Смотричу встать на место суверена параллельно министру обороны и министерству обороны? Нетаниягу все это понимает и, несмотря ни на что, делает это. И это я еще не говорю, — добавил Айзенкот, — о трех "эго", которые там сойдутся. "Эго" Галанта, Смотрича и Бен-Гвира.

Если эта компания реализует только 10% того, что обещала, нас ожидает очень сложное положение перед всеми игроками в регионе: палестинцами, американцами, европейцами, странами Персидского залива, Иорданией, Газой, это может перерасти во что-то связывающее все фронты. В прошлый раз нам потребовалось семь лет, чтобы загнать джина обратно в бутылку. Не уверен, что в следующий раз это произойдет так быстро. Я спрашиваю себя, у кого из всей этой компании хватит мудрости не делать глупостей, и я не знаю".

Айзенкот — основательный человек. Может быть, слишком основательный. Как всегда перед любой миссией, он отправился учиться. Он просмотрел все высказывания Бен-Гвира и Смотрича, читал и смотрел все, что о них публиковалось и писалось. На глаза ему попался фильм на канале "Кан 11" с Бен-Гвиром.

"Послушай, — говорит Айзенкот, — они не скрывают своего плана. Одно государство на всей территории, роспуск гражданской администрации, роспуск Палестинской автономии. Когда их спрашивают, дадут ли они гражданство или хотя бы вид на жительство палестинцам, они отвечают: нет, с какой стати.

Так в какую реальность они хотят вернуться? Они говорят о реальности 1994 года. Что Бен-Гвир знает о реальности 1994 года? Он был тогда подростком, который хулиганил на перекрестках. Я был тогда командиром территориальной бригады "Эфраим". Еще до этого я был командиром батальона в Иудее и Самарии, потом был командиром "Голани". Они просто хотят вернуться к военному правлению. Они пишут об этом откровенные статьи, их заявления ясны. И я спрашиваю себя, понимают ли они смысл этого. Знают ли они, что гражданская администрация получает все свои полномочия от командующего Центральным военным округом Йехуды Фукса? Что они создают трех министров обороны на одной территории, в одном конфликте.

Они приняли поспешное решение, они не понимают, куда оно может нас привести. Я прошел все посты в Иудее и Самарии, был начальником Генштаба. Когда они передают МАГАВ Бен-Гвиру, это невообразимое событие. Это две тысячи бойцов. МАГАВ самая профессиональная структура в Иудее и Самарии. Батальоны ЦАХАЛа постоянно меняются. Это молодые ребята, они не успевают достаточно изучить местность и двигаются дальше. МАГАВ там постоянно, МАГАВ управляет Хевроном. МАГАВ знает, как бороться с беспорядками.

Если вы вводите МАГАВ в Негев, есть огромные последствия. ЦАХАЛ платит МАГАВу 300 миллионов шекелей в год за его деятельность в Иудее и Самарии. Если вы заберете оттуда МАГАВ, ЯСАМ, "мистарвим", самые качественные, самые профессиональные силы, вы можете дорого заплатить за это".

Айзенкот с трудом скрывает свое разочарование. "Когда я говорил об этом во время предвыборной кампании, — вспоминает он, — мне отвечали, что это неинтересно, спрашивали, верю ли я сам, что все это произойдет. Я отвечал, что да. И вот все это происходит".

В последние недели Айзенкот провел много часов в комиссии, разрабатывавшей поправки в закон о полиции. "Мы смогли немного сбалансировать решение, но все еще есть трудные места. С другой стороны, я также нахожу своего рода новые возможности", — говорит он. Я спросил, что он имел в виду.

"Они взяли основной закон об армии и попытались перенести его на полицию. Я не уверен, что они поняли полностью последствия. Согласно основному закону об армии, начальник Генштаба подчиняется правительству или военно-политическому кабинету, а не министру обороны или премьер-министру.

Мофаз использовал это в свое время в отношении премьер-министра и требовал заседания кабинета для утверждения определенных приказов. Я тоже это делал. Начальник Генштаба является высшим командным уровнем Армии обороны Израиля. В полиции ситуация иная.

В полиции все со всеми обсуждают и все на всех пытаются повлиять. Министр внутренней безопасности, премьер-министр, генинспектор, генералы полиции… Теперь возникнет ситуация, при которой генинспектор может сделать то же самое и при важных решениях потребовать заседания и утверждения кабинета. Это может быть хорошим развитием событий".

Айзенкот впервые столкнулся с Бен-Гвиром на этой неделе, это было что-то вроде разговора в коридоре перед заседанием комиссии. "Это ребята, которые живут в сетях, — говорит Айзенкот. — Они живут в TikTok, в Facebook, в Twitter, они ведут онлайн-баталии, в дигитальном мире. Вопрос в том, что они понимают в управлении. В том, что значит быть лидером. Они люди хаоса, а не люди принятия решений и организации.

Когда вы руководите армией или полицией, вы должны строить лидерство, нужна штабная работа, вам нужно хорошо разбираться в государственном управлении, в том, как работают системы, уметь вести дело с людьми. Хочется верить, что это получится".

Не только Айзенкот хочет верить, что это сработает. Мы все должны верить и надеяться, что это сработает. Эксперимент проводится здесь и сейчас, на людях. Не в лаборатории. Айзенкот называет это "переходом от управления рисками к распределению рискованных ставок".

Кто-то здесь делает большие ставки, на весь банк, в который мы все вложили деньги. Это стратегическое предупреждение. Следует молиться, чтобы оно не было представлено как показания свидетеля на следственной комиссии в будущем.

Источник - Walla!