История монархий изобилует описаниями ликвидаций претендентов на трон и низложенных монархов. Уничтожали не только самих претендентов, но и семьи - сыновей, внуков, иногда и племянников. Чтобы уж точно без риска. Примеров более чем достаточно, чего стоит хотя бы растянувшаяся на десятилетия война Плантагенетов и Тюдоров.

В Израиле такие "войны Красной и Белой Розы" получают современное преломление. Способ ослабить претендента на власть - обескровить его сектор.

Оставим в стороне вопрос о том, что было бы, если бы партия МЕРЕЦ прошла электоральный барьер. Большинство у блока "харедим" - "Ликуд" оказалось бы менее устойчивым, но исход выборов определили "вязаные кипы" - те из них, кто не относится к движению ХАРДАЛ (аббревиатура от "хареди леуми" - ультраортодоксы-националисты) и отправился на избирательные участки, чтобы своими руками вручить Бецалелю Смотричу веревку, на которой он сможет их повесить. Сможет ли? Покажут ближайшие несколько лет. Попытается ли? Однозначно, да.

На протяжении долгих лет национально-религиозный сектор лелеял мечту о премьер-министре в вязаной кипе. Это казалось чем-то далеким и практически недостижимым, как мечта о провозглашении независимого еврейского государства в годы Первой и Второй алии или даже в 30-е годы прошлого столетия, когда о сроках создания государства отчаянно спорили ревизионисты с мапайниками.

В итоге Государство Израиль провозгласили значительно раньше, чем предполагали очень и очень многие, - но не такое, как мечталось. С кровоточащим разделенным Иерусалимом, без Гуш-Эциона, без Хеврона, без социальной справедливости, короче - не утопия. Реальность. И в той реальности "Мизрахи" - движение религиозного сионизма - сотрудничало со светскими сионистскими партиями.

Полтора года назад случилось неожиданное. Партия религиозных сионистов, несмотря на ее малый рост, стала правящей, а правительство возглавил премьер-министр в вязаной кипе.

Это было не такое правительство, как многим "вязаным кипам" мечталось. Потребовалось сотрудничество со светскими сионистами, правыми, центристами и правоцентристами, левыми и даже с прагматиками-арабами - фракцией РААМ, той, которую взрастил и намечал для своей коалиции Нетаниягу.

Но тут сектор испугался мечты, осуществившейся быстро и не совсем так, как ожидалось. Испугался править. Власть он отдал - сам. А вот теперь нынешняя коалиция сведет с ним счеты.

Ошибка Нафтали Беннета

Расклад в секторе "вязаных кип" выглядит примерно так: "хардальники" - направление "хареди леуми", которое отличается от ультраортодоксальных направлений исключительно тем, что признает Государство Израиль, - составляют около трети сектора. Партия "хардальников" "Ткума" ни разу с 1999 года, когда была создана, не баллотировалась на выборах в Кнессет самостоятельно: она бы не прошла электоральный барьер.

Испокон веков, то есть еще до создания государства, интересы религиозных сионистов - "вязаных кип" - представляло движение "Мизрахи". В 1956 году оно объединилось с движением "Хапоэль ха-Мизрахи" (в те времена у каждого уважающего себя движения была лейбористская разновидность, без этого никак). Так возникла партия МАФДАЛ. В отличие от ультраортодоксальных партий и партии Бецалеля Смотрича, в МАФДАЛе никогда не было определяющего политику партии совета раввинов - ее политику определял центр.

В канун предыдущих выборов Беннет совершил фатальную ошибку, которая без преувеличения стоила ему головы. Беннет позволил Смотричу присвоить партии "Ткума" название "Религиозный сионизм" и создать тем самым ложное впечатление, будто эта партия представляет не "хардальников", а весь сектор "вязаных кип". Но даже и тогда Смотрич балансировал на грани электорального барьера, и в Кнессет партия прошла лишь благодаря поддержке со стороны Нетаниягу, который открыто призывал за нее голосовать, и избирателей кооптированного в список Итамара Бен-Гвира.

Колоссальный успех "Религиозного сионизма" на этих выборах в основном заслуга Бен-Гвира. Это он, а не Смотрич, принес партии большинство голосов. Но не он, а Смотрич будет пожинать основные плоды успеха и получит ключевые посты в намечающейся коалиции.

Дальнейшее развитие событий предсказать легко.

Бен-Гвир хочет от Нетаниягу журавля в облаках и, разумеется, не получит. Новое правительство не выгонит с Храмовой горы распоряжающуюся там исламскую полицию - ВАКФ. Не покажет террористам принципиально новую кузькину мать - в лучшем случае покажет ту же. Новые времена, которых ждали его избиратели, не наступят. Ведь политика - не реализация утопий, а искусство возможного. Умение поймать и удержать синицу в руках.

Именно ее и получит Смотрич.

Если не принимать в расчет десять мандатов арабских партий, то из 110 депутатов Кнессета 32 - "харедим" и "харедим леумим". Если добавить к ним Шломо Караи, который, хоть и в "Ликуде", в точности соответствует профилю партии ШАС, - мандатов уже 33. Но ведь, разумеется, в еврейском секторе каждый третий никак не ультраортодокс или "хардальник". Налицо явный и очевидный перекос. Однако именно он определит характер коалиции и вектор ее действий.

Это не коалиция "Ликуда", включающая "харедим" и "хардальников", это коалиция "харедим" и "хардальников", включающая "Ликуд". К власти пришли клерикал-социалисты, и заниматься они будут, соответственно, изменениями в сфере религии и общества и раздачей плюшек социально близким. ШАС в своей предвыборной кампании эти плюшки, то есть продуктовые карточки, обещала совершенно недвусмысленно.

Синица в руках у Смотрича - давно вымечтанная возможность подмять под сплоченное меньшинство "хардальников" молчаливое, успешное во многих сферах жизни и политически пассивное большинство своего сектора. Да, члены современных "вязаных" общин в подавляющем большинстве экономически независимы и не нуждаются в политической партии, которая обеспечила бы им финансовые льготы. Но им нужны синагоги и, что еще важнее, школы. Если синагоги община еще может обеспечить самостоятельно - ну, не будет красивого здания, можно же, в принципе, молиться в любом помещении! - то систему школ она заново создать не может. Да и расклад, при котором представители общин не смогут занимать никаких позиций в раввинских судах и религиозных советах, принесет Смотричу желаемый эффект.

На государственно-религиозную систему образования ("мамлахти дати") уже покушался в прошлом занимавший пост министра просвещения раввин-"хардальник" Рафи Перец. Он пытался поставить во главе этой системы представителя своего течения, но не успел. Зато теперь времени на это достаточно.

Что все это означает в переводе с языка сложных секторальных терминов на обычный?

Означает раздельное обучение не со средней школы, как это принято сегодня во многих государственно-религиозных школах, а с первого класса, то есть с шестилетнего возраста. Означает уменьшение часов, выделенных на изучение общеобразовательных дисциплин. Означает, что в школы для девочек отцы не смогут прийти, чтобы посмотреть на выступления своих семи- или восьмилетних дочерей, потому что смотреть на их одноклассниц - нескромно. Означает ужесточенный дресс-код в школах для девочек: рукава ниже локтя, юбки значительно ниже колена и закрытая обувь даже летом. Означает агрессивную индоктринацию, когда детям в школе внушают, что их родители - слишком современные, неправильные, недостаточно религиозные…

Нетаниягу и прежде не вмешался бы в эти внутрисекторальные разборки. Но теперь он мало что не вмешается - он поддержит эти инициативы с дорогой душой. Потому что иссушить "вязаные" общины, не относящиеся к радикальному, "хардальному" направлению, - это еще и месть. Месть сторонникам Беннета, которые на год с лишним лишили его власти. Такого не прощают.

Путь в ультраортодоксальное гетто

Светский читатель скажет: и почему это важно? Правительство Беннета пало, так для чего вникать в этот "спор славян меж собой", то бишь в борьбу различных религиозных направлений?

Чтобы пояснить зачем, потребуется экскурс в историю.

Давным-давно, в первые годы существования государства, ультраортодоксальный сектор выглядел совсем иначе. Мужчины по большей части работали. Их жены одевались куда более модно и современно, чем принято сегодня. На полках в их библиотеках стояли переводные классические романы. К государству отношение было лояльное и теплое, а не враждебное или отстраненное (не считая, конечно, "Нетурей Карта").

В Кнессете была партия "Поалей Агудат Исраэль" - лейбористская ультраортодоксальная партия, не больше и не меньше! У нее даже свои сельскохозяйственные поселения были, то есть мошавы. Партия получала, как правило, два мандата, сперва сама, потом в блоке с "Агудат Исраэль". Ее последним представителем в Кнессете был раввин Авраам Вердигер - тот самый, что в паре с Элиэзером Мизрахи в 1990 году не явился на принесение присяги правительства Переса, и правительство не получило большинства.

Затем у работающих "харедим" не осталось представителей в Кнессете. Представители радикальных течений, поборники системы, предписывающей мужчине-ультраортодоксу провести все взрослые годы жизни в колеле (религиозном учебном заведении), ярые противники службы в ЦАХАЛе взяли верх, подчинили себе политическое руководство партии "Агудат Исраэль", а работающих "харедим" сменила этом в блоке радикальная партия ортодоксов литовского направления - "Дегель ха-Тора". Ультраортодоксальный сектор ввергнут в нищету и полностью отделен от страны потому, что политики "Ликуда" и "Аводы" отдали ультраортодоксальные общины на откуп "Еврейству Торы" и ШАС.

В начале 2000-х работающие "харедим" создали партию ТОВ, аналог прежней "Поалей Агудат Исраэль", и попытались продвинуть ее на муниципальных выборах. Но новую партию тут же задавила ШАС.

Вот он - ответ на вопрос, какое дело светскому избирателю до намерения Смотрича иссушить более либеральные "вязаные" общины, не относящиеся к направлению "хареди леуми". Если ему это удастся, пару десятков лет спустя Израиль получит еще один живущий за стенами сектор. Религиозные сионисты, которые когда-то были мостом между светскими и ультраортодоксами, сойдут со сцены, как сошли работающие "харедим". И потом, как у последних, у них тоже займет десятки лет вернуться к нормальной жизни. Характер всего Государства Израиль такое развитие событий изменит полностью, и не в лучшую сторону.