Саммит Европейского политического сообщества может стать переломным моментом в интеграционном процессе на континенте. Новый союз, с четко обозначенными сроками, амбициозными целями и серьезными намерениями, призван переформатировать отношения ЕС с соседями и дополнительно сплотить Европу. Но хватит ли на это политической воли и способностей к компромиссу у участников?

От редакции: оригинал текста был впервые опубликован на сайте Project Syndicate. Редакция "Новой. Европа" благодарит коллег за возможность перевести и опубликовать этот материал с незначительными сокращениями.

Когда историки будут писать о первом саммите Европейского политического сообщества (ЕПС), который состоится сегодня, 6 октября в Праге, они его либо посчитают переломным моментом в европейском интеграционным проекте, либо упомянут в своих работах лишь в качестве сноски.

Сегодня ЕПС ставит своей целью стать площадкой для европейских лидеров, чтобы "найти новое пространство для политического сотрудничества и сотрудничества в области безопасности" и обсудить вопросы, вызывающие общую озабоченность: энергетическая политика и инфраструктура, как предложил в мае этого года французский президент Эммануэль Макрон. Пражский саммит соберет вместе лидеров стран — членов ЕС и стран, стремящиеся к вступлению в него, включая Украину и Молдову. Кроме того, участвуют и страны, не входящие в Европейский Союз: Израиль, Швейцария и Турция. Премьер-министр Великобритании Лиз Трасс также будет на саммите несмотря на то, что она лично поддерживала Brexit.

Война в Украине подчеркнула необходимость пересмотра отношений ЕС со своими соседями. Европейская политика соседства (European Neighborhood Policy) — подход, разработанный для того, чтобы упрочить связи с восточными и южными соседями ЕС, — очевидно, потерпела неудачу, и процесс расширения союза идет мучительно медленно. Предоставив статус кандидатов в ЕС Молдавии и Украине в июне, европейские лидеры продемонстрировали решимость, что было требованием текущего геополитического ландшафта. Однако это решение также привело и к тупиковой ситуации: ЕС может либо упростить процесс вступления, либо сохранить нынешние критерии и график, что потребует от претендентов десятилетнего ожидания.

Однако ни один из этих вариантов не является идеальным. Непреобразованный ЕС с 36 странами-участницами был бы скован правом вето, раздутым Европарламентом и безнадежно раздробленной исполнительной властью. Но если позволить процессу расширения двигаться черепашьим темпом и вынудить ждать завершения Украину и Молдову, это превратит политически значимое обязательство в обескураживающую полосу препятствий.

ЕПС — это попытка преодолеть эту проблему. Идея была впервые выдвинута бывшим премьер-министром Италии Энрико Леттой и быстро подхвачена Макроном, канцлером Германии Олафом Шольцем и председателем Европейской комиссии Урсулой фон дер Ляйен. Но в ЕПС до сих пор нет четко определенной миссии. Европейские лидеры должны использовать Пражский саммит, чтобы сформулировать амбициозные цели и разработать долгосрочный график. Иначе собрание может запомниться не более чем фотосессией.

В недавнем докладе мы указывали, что хорошо спроектированное ЕПС должно послужить для ЕС наиболее подходящим ответом на геополитические вызовы XXI века. Более того, новый орган мог бы устранить некоторые внутренние недостатки самого ЕС.

Как и во всех союзах, главной проблемой ЕПС станет членство и его критерии. Учитывая продолжающийся конфликт с Россией, критерии вступления в ЕПС должны, с одной стороны, соответствовать конкретному геополитическому моменту, а с другой — обеспечивать согласованность общей политики нового союза. Критерии, разумеется, должны базироваться на фундаментальных ценностях, включая приверженность демократическому правлению, верховенству закона и принципам, лежащим в основе международной безопасности. Однако вместо опоры на заранее определенные жесткие правила [о которых будет трудно договориться на самом саммите и затем придерживаться их всем потенциальным членам ЕПС], мы предлагаем, чтобы небольшая часть стран ЕС стала соавторами совместной декларации, которую нужно будет принять после Пражского саммита.

ЕПС может стать связующей нитью к укрупненному ЕС, так и основой для более общей континентальной интеграции. С этой целью европейские лидеры должны использовать предстоящий саммит для создания платформы, сочетающей политический диалог с выработкой конкретных решений. ЕПС может начаться как гибкое соглашение между государствами-участниками и ЕС, которое будет носить рекомендательный, а не обязательный характер. Союз мог бы принимать решения путем "приблизительного консенсуса" (rough consensus) без права вето и служить полигоном для испытаний столь необходимых [самому ЕС] реформ правил голосования.

Кроме того, нынешний энергетический кризис предоставляет уникальную возможность для создания более инклюзивного сотрудничества в области энергетики, которое переопределит роль ЕС и его государств-членов и будет способствовать более активному участию соседних стран. Для подключения Украины к европейской электросети, подписания соглашений о природном газе с Норвегией и создания инфраструктуры зеленого водорода потребуются более широкие рамки сотрудничества, которые и может дать ЕПС.

ЕПС также может способствовать развитию важных партнерских отношений в области безопасности и обороны. Война в Украине выявила слабость европейской архитектуры безопасности и обороны и подчеркнула необходимость сотрудничества европейских стран в сфере борьбы с терроризмом, кибербезопасности и цифровой связи. Кроме того, предоставление таким странам, как Украина, возможности обмениваться наработками и опытом с ЕС показало бы, что сотрудничество может быть взаимовыгодным.

Наконец, ЕПС может помочь преодолеть многоуровневый, [запутанный] характер отношений ЕС с кандидатами на вступление. Все страны будут принимать участие на равной основе и иметь одинаковые права и обязанности. Более того, ЕПС не будет рассматриваться как замена вступлению в ЕС. Оно должно действовать как ускоритель, драйвер вступления в сам Евросоюз.

Совместная декларация, которая, скорее всего, последует за саммитом ЕПС, должна потребовать от стран-участниц подписания обязывающего соглашения к весне 2023 года. В этом документе должны быть изложены миссия нового органа, сферы сотрудничества, бюджетные ресурсы и критерии членства. Параллельно ЕС должен продвигать собственные институциональные реформы и реформы процесса принятия решений. Соответствующая программа реформ должна быть определена сразу после выборов в Европейский парламент в 2024 году, чтобы институциональная реформа и расширение были завершены к 2030 году.

Поскольку решения нового союза, вероятно, будут [по крайней мере в начале] носить рекомендательный характер, создание ЕПС не потребует длительного формального процесса ратификации [на национальном уровне]. Однако позднее ЕПС должно превратиться в более жесткую, официально закрепленную конструкцию.

Задача европейских лидеров прямо сейчас — дать толчок прагматичному и целенаправленному партнерству стран-единомышленников на европейском континенте. Но на это потребуется время.