После вторжения в Украину Россия стала страной, против которой введено самое большое количество санкций. Вне зависимости от исхода войны большая часть этих ограничений, вероятно, останется в действии на долгие годы - и чтобы наказать режим Путина, и чтобы не допустить "перегруппировки сил" и повторной агрессии.

Жизнь под санкциями не радужна, но возможна. Страны, столкнувшиеся с растущей международной изоляцией, создают инфраструктуру и производства, способные удовлетворить минимальные потребности своего населения, чтобы выжить, и в конечном итоге оказываются устойчивыми к колебаниям мировой торговли.

К тому же санкции учатся обходить. Россия может взять мастер-класс о том, как это делать, у предыдущего чемпиона санкционного рейтинга - Ирана.

В 2019 году тогдашний министр иностранных дел Ирана Мохаммед Джавад Зариф заявил, что его страна получила "докторскую степень в области борьбы с санкциями", что кажется вполне реалистичным заявлением.

Сага о санкциях в отношении Ирана, действующих с 1979 года, - хрестоматийный пример того, что санкции, даже самые суровые, не могут изменить поведение правительства. Первые санкции против Исламской Республики ввела администрация американского президента Джимми Картера в ответ на кризис с заложниками. С тех пор они превратились в сложную структуру для наказания Ирана за его ядерную программу и региональные конфликты, которые разжигает режим, а также за несоблюдение прав человека. Страна практически отрезана от международного банковского и финансового секторов, лишена возможности вести торговлю даже со своими близкими партнерами.

Когда Дональд Трамп в 2018 году вышел из ядерной сделки и вернул санкции против Тегерана с намерением заставить его пойти на большие уступки, гуманитарные издержки этого шага были ошеломляющими. Гражданскому обществу и среднему классу Ирана пришлось заплатить дорогую цену в виде лишения права на лекарства, безопасную авиацию, международную мобильность, образовательные возможности, а также снижения покупательной способности, растущей бедности и валюты, которая потеряла 70% своей стоимости.

И хотя иранские граждане время от времени протестуют против тяжелых экономических условий, санкции мало что сделали для изменения общего поведения и политики правительства. Некоторые даже считают, что именно санкции еще больше радикализировали режим и привели к власти ультраконсерваторов.

Правительство в Тегеране научилось выживать - находить пути для обхода санкций, пробираться на черный рынок, расширять возможности Корпуса стражей исламской революции для поддержания национальной экономики на плаву - и выстояло. Кроме того, санкции теряют свою силу по мере того, как все больше стран добавляются в каталог государств, против которых они введены, - это означает, что эти страны могут учиться друг у друга.

Один из способов, благодаря которому Россия может научиться выживать в условиях потенциальных санкций против своей нефти, - это смена судов, перевозящих топливо, и переименование своей нефтяной смеси - тактика, которую использовал Иран.

В прошлом Иран, чтобы избежать западных санкций, прятал миллионы баррелей нефти в малоизвестных портах Азии. В темное время суток эту нефть перегружали с одного судна на другое, что позволяло Ирану маскироваться под разными флагами, продавая свою нефть заинтересованным азиатским покупателям и не привлекая внимания западных наблюдателей.

Windward, израильская компания морской разведки, заявила, что за последний месяц она выявила тайную торговлю российской нефтью по той же схеме. По данным Windward, танкеры, участвующие в этой деятельности, прибывали в Северную Америку, Азию, Россию и Европу.

"Хотя новые ограничения меняют поведение судов... похоже, что некоторые компании продолжают вести бизнес как обычно, скрывая свои действия и пытаясь держать регулирующие органы... в неведении", - пишет Windward в своем блоге.

Другой способ продавать свою нефть, не привлекая лишнего внимания, которым мастерски овладел Иран, - смешивание "санкционной" нефти и нефти других производителей, после чего смесь продается как неиранский продукт. В случае с Ираном это происходило в отдаленных малайзийских территориях. "Малайзийскую смесь" охотно приобретали азиатские, в частности китайские, покупатели.

Россия уже пошла по аналогичному пути: ее нефть теперь рекламируется как "латвийская смесь" - 49,99% российской нефти, которая смешивается с другой нефтью и маркируется как латвийская.

По словам аналитиков, сделки с нефтью, находящейся под санкциями, чреваты репутационным и финансовым ущербом, но спрос на нефть все же может заставить некоторых покупателей отправиться в глубь черных рынков.

В финансовом отношении Иран создал теневую сеть, использующую подставные компании и схемы сделок для отмывания денег и уклонения от санкций. Эти компании используют для того, чтобы создать видимость отсутствия связи с Ираном. Подставные компании - тактика, которую, вероятно, сможет перенять и Россия.

Опыт Ирана является поучительным примером того, что автократии, особенно те, которые богаты запасами энергоносителей и имеют союзников, готовых предоставить им экономическую поддержку во время кризиса, не могут быть дисциплинированы экономическими санкциями.

Если санкции используют для реформирования элементов режима, которые он сам считает фундаментальными или экзистенциальными, велика вероятность того, что они потерпят неудачу. Для Ирана его ядерное предприятие - это репутационная битва, с помощью которой он может продемонстрировать свою неприступность как региональной державы; поэтому он будет терпеть бремя санкций и не дрогнет. То же самое справедливо для России. Владимир Путин читает, что Украина должна быть частью России, поэтому он будет прилагать любые усилия, чтобы реализовать это стремление, даже ценой того, что его страна и народ будут задыхаться под бременем разрастающихся санкций.

Но если выживание в условиях санкций возможно, то развитие и процветание - нет. Реальная цена санкций - это упущенные возможности. И это главный урок, который Россия может извлечь из опыта Ирана.