Когда я жил в США, то получал от знакомых из Израиля советы, как мне правильно голосовать на президентских выборах. Кстати, не только из Израиля, но и от евреев, живущих в тех же Штатах: как голосовать на президентских выборах, чтобы это было благоприятно для Израиля. Россияне, насколько я помню, прямых советов не давали, но и у них были очевидные предпочтения, пусть и не всегда одни и те же - исходя почти исключительно из того, как они рассматривали позицию кандидатов в отношении своей страны. Характерно, что у многих кандидатов эту позицию было трудно разглядеть, по крайней мере до 2014 года, когда игнорировать Россию стало себе дороже.

На самом деле я не виню израильтян или россиян за такие советы, какими бы безумными они порой ни казались. То есть они могут раздражать человека, имеющего своего мнение, которое кажется ему обоснованным, но они объяснимы. Можно вспомнить середину позапрошлого века, когда в США прокладывали трансконтинентальную железную дорогу. У компании наверняка был свой план с разметкой промежуточных станций, но каждый заштатный городишко лоббировал в свою пользу, понимая, что от расположения на такой магистрали зависит экономическое процветание. И у некоторых даже получалось - правдами или неправдами.

Если взглянуть на США глазами среднего израильского избирателя, они предстают чем-то вроде единой воли, которая, в силу своего политического и экономического веса, может либо оказывать давление на политику Израиля, что расценивается отрицательно, либо ослаблять это давление, что расценивается положительно. Обычно в расчет принимается исключительно воля одного человека, то есть президента, и его личное расположение - вся сложная внутренняя политика огромной страны и сеть ее сложных международных отношений выносится за скобки.

Двусторонние отношения при этом расцениваются в личностном плане. Барак Обама, мало того, что демократ (это заведомый минус), явно питал неприязнь к премьер-министру Биньямину Нетаниягу, и поэтому он недруг. Причин этой неприязни у такого среднего избирателя доискиваться бессмысленно. С другой стороны, Дональд Трамп - республиканец, что само по себе хорошо. У него к тому же зять еврей, и это расценивается как плюс. Между тем, в нынешней администрации Джо Байдена евреев много как никогда: если начинать с родства, то это муж вице-президента Камалы Харрис, но также четыре члена кабинета, не считая сотрудников чуть ниже рангом, но их в плюс не записывают, потому что сам Байден под сильным сомнением, да и евреи не того штамма.

Если обратиться к России, то оттуда ситуация видится несколько иначе и сложнее, но искажение реальности ничуть не меньше. Значительная часть населения, мало интересующаяся политикой, вполне принимает кремлевскую доктрину, согласно которой США - главный враг, все внимание которого сосредоточено на причинении России вреда. Парадоксальным образом многие представители либеральной оппозиции фактически разделяют этот взгляд, но с противоположным знаком, и Россия по-прежнему рассматривается как средоточие американской активности. Достаточно привести в пример женевскую встречу президентов Путина и Байдена, которая затмила в российском сознании предшествовавший ей саммит "большой семерки". Одни считали, что слишком много чести, другие - что оказанное давление было слишком слабым.

Нет ничего нового в том, что каждая страна считает себя центром мира и средоточием внешней политики всех остальных, этот взгляд на вещи временами подогревают и ведущие СМИ. Израиль, ввиду своего национального состава, предшествовавших его образованию событий и географического положения всегда был для этих СМИ источником первополосных новостей, равно как и сопутствующая его существованию палестинская проблема - в отличие, скажем от курдской, во многом параллельной, но не такой фотогеничной. Россия, конечно же, страдает от комплекса великой державы, разжалованной Обамой в региональные - сирийский гамбит, а затем авантюры в Украине и кибердиверсии были со стороны Путина претензией на возвращение этого прежнего статуса. Но тень того же статуса по-прежнему простирается и на русскую либеральную идею - невольно вспоминаешь Веничкин парафраз Паскаля: по какую сторону Пиренеев больше уважают русского человека?

Если вернуться к США, то реальные мотивы тамошних избирателей, которые в конечном счете вручают администрации мандат, имеют мало общего с упованиями третьих сторон: внутренняя политика обычно полностью доминирует, а внешняя подавляющую часть электората просто не интересует. В частности, если бы стержневой электорат Трампа присмотрелся к его послужному списку, он увидел бы, что этот политик во многом провалил свою повестку: он не сумел справиться с проблемой нелегальной иммиграции, для которой пресловутая стена на границе с Мексикой была лишь символом; ему не удалось провести через Конгресс обещанную программу обновления инфраструктуры; он не демонтировал систему здравоохранения Обамы и тем более не заменил ее обещанной новой. А тот факт, что Трамп перенес посольство в Иерусалим, сумел добиться установления отношений между Израилем и арабскими странами и разорвал ядерное соглашение с Ираном, скорее всего остался за пределами внимания большей части этого электората. Пандемию тут не упомянешь в качестве смягчающего обстоятельства, потому что сотни тысяч жертв, как считают многие - фактически на его совести.

Мандат Байдена тоже имеет мало общего и с Ближним Востоком, и с судьбой Алексея Навального. Он включает в себя прежде всего борьбу с той же пандемией, восстановление подорванной ею экономики и все то же обновление инфраструктуры, причем все это необходимо провести с минимальным перевесом голосов в Конгрессе и в кратчайшие сроки: выборы в Конгресс в следующем году наверняка ликвидируют преимущество и парализуют администрацию. Но внешняя политика, как уже неоднократно замечено, имеет свойство навязывать себя: необходимо еще реабилитировать страну в глазах разочарованных союзников, сплотить их в единый фронт сопротивления Китаю и дать понять Путину, что продолжение кибератак может быть чревато для него ценой, которую он не готов заплатить.

Страны и группировки, которые объяснимо пытаются перетянуть одеяло этой внешней политики на себя, обычно не обращают внимания на другие проблемы, сравнимые с их собственными. Тут и геноцид уйгуров в Китае, и раздавленный Гонконг, и угрозы Тайваню, и переворот в Мьянме, и конфликт между Египтом, Суданом и Эфиопией, грозящий масштабной войной на фоне бушующей пандемии. Эта избирательность политического зрения практически неисправима - даже те, к примеру российские, комментаторы, которые принимают ее во внимание, не могут поменять своих позиций без потери аудитории, потому что она откажется их понимать: какая еще Мьянма, когда тут свекла по 200 рублей кило?

Ни максимальное попустительство Вашингтона в отношении Израиля, ни полный арсенал санкций в отношении России не решат проблемы этих стран. Желающие в этом убедиться могут взглянуть на Иран, Ирак, Афганистан, где попытки таких решений были предприняты - примеров, увы, достаточно. И тут как раз электорат США, как бы он ни был поляризован, может послужить примером: решения своих проблем он ожидает не от России или Израиля, а от собственных избранников. Но и это, увы, не всегда гарантия.