То, что мы можем предположить - Россия теперь в гораздо большей степени может влиять на события на Ближнем Востоке, чем в любое время с момента окончания Войны Судного Дня в 1973 году. Пока Россия заинтересована в том, чтобы ее оппоненты терялись в догадках, а она тем временем, улучшает свои будущие стратегические возможности. Фактически, Россия взвалила на весь остальной мир бремя неопределенности. Это относится, прежде всего, к главным экономикам, зависящим от энергетического экспорта из Залива.

Американцы видят отдельные части геополитической недвижимости в изоляции, без связи друг с другом, как отели в игре Монополия. Русские рассматривают все их сферы интересов на земном шаре как взаимосвязанные и взаимозависящие.

Сирия не представляет никакого стратегического интереса для России - и, если уж на то пошло, ни для кого другого. Она - не более, чем останки разрушенной страны, с экономикой, не подлежащей восстановлению, без воды, энергии и продовольствия, которые могли бы поддержать ее долгосрочное экономическое выживание. Мультиэтнический меланж - наследство труда британских и французских картографов после первой мировой войны развалился и смутировал в войну на взаимное уничтожение, результатом которой станет депопуляция или раздел по югославской модели.

Проблема Сирии в том, что кризис угрожает выплеснуться на сопредельные территории, имеющие стратегическое значение. Как чашка Петри джихадистских движений, она может превратиться в полигон подготовки новых поколений террористов, и взять на себя ту роль, которую играл Афганистан в 90-х и 2000-х.

В качестве испытательного полигона оружия массового поражения она превратилась в дипломатическую лабораторию измерения реакции мировых держав на акты геноцида - с относительно малым риском для участников. Она также стала инкубатором национальных движений, в котором, например, новая свобода действий 2-х миллионного курдского меньшинства есть средство дестабилизации Турции и других стран со значительным курдским меньшинством. Наиболее важно, в качестве арены петушиных боев между суннитами и шиитами, она превратилась в трамплин для более масштабного конфликта, ареной которого станут Ирак, и, возможно другие государства региона.

Я не знаю, чего хочет Путин в Сирии. Я не верю в то, что в настоящий момент сам Путин знает, чего он хочет. Сильный шахматист, играющий против ущербного партнера будет создавать сложности без немедленной и очевидной стратегической цели, с тем, чтобы спровоцировать просчеты и грубые ошибки оппонента и воспользоваться оппортунистическим преимуществом. Есть много вещей, которых Путин хочет. Но одна цель для него превыше всего - восстановление былого статуса сверхдержавы для России. Ведущая дипломатическая роль России в сирийском кризисе открывает перед ним несколько возможностей.

В качестве крупнейшего в мире производителя энергии, Россия намерена получить дополнительные рычаги воздействия на Европу, главным поставщиком энергии для которой она является. Она хочет влиять на маркетинг природного газа, добываемого Израилем и другими странами в Восточном Средиземноморье. Она хочет, чтобы другие производители энергии в регионе стали зависимы от нее и искали добрых отношений с нею - для того, чтобы обеспечить безопасность их энергетического экспорта. Она хочет улучшить свою роль в качестве поставщика оружия, бросить вызов американцам с их F-22 и F-35 новым истребителем-стелт Сухой Т-50. Она хочет, чтобы у нее были развязаны руки в борьбе с терроризмом среди ее собственного мусульманского меньшинства на Кавказе. И она хочет сохранить свое влияние в так называемом "ближнем зарубежье" - Средней Азии.

Американские комментаторы отреагировали с удивлением, и в некоторых случаях, в смятении, на появление России в качестве арбитра сирийского кризиса. На самом деле, растущая роль России в регионе стала ясной уже тогда, когда шеф саудовской разведки, принц Бандар, полетел в Москву в первую неделю августа. Русские и сауды объявили, что они будут сотрудничать в деле стабилизации Египта - и это прямо противоречит позиции администрации Обамы. Россия предложила Египту продать любые виды оружия, которое откажется поставить ему Америка, а сауды готовы оплатить счет.

Это было настоящей дипломатической революцией, не имеющей прецедентов в истории. Русские не только вернулись в Египет через 40 лет после того как были изгнаны оттуда в контексте реальной мировой войны - они сделали это в тактическом альянсе с Саудовской Аравией, исторически бывшей противоположностью России в регионе.

Саудовская Аравия имеет неотложный интерес в стабилизации Египта, в подавлении "Братьев-Мусульман", которых саудовская монархия рассматривает в качестве угрозы собственной легитимности. Саудовская поддержка египетских военных не удивляет. Удивляет тот факт, что сауды почувствовали необходимость обратиться за помощью к России.

Несмотря на существование очевидных причин сотрудничества между Россией и саудами - например, контроль над сирийскими джихадистами, мы все еще не осознаем все возможные последствия их сближения. Сауды слили новость о том, что готовы купить российского оружия на 15 миллиардов долларов - в обмен на прекращение поддержки Асада Слухи такого рода нельзя покупать по номиналу. Их целью является указать ложное направление, но ложное направление ради того, чтобы отвлечь внимание от чего?

Шахматная доска Путина включает в себя весь мир. В нее входят такие вещи, как безопасность энергетического экспорта из Персидского залива, транспортировка нефти и газа через Среднюю Азию, рынки сбыта российских вооружений, энергетические переговоры, которые сейчас идут между Россией и Китаем, уязвимость снабжения Европы энергией, внутренняя стабильность стран, расположенных недалеко от российской границы - Турции, Ирана и Ирака.

Для американских аналитиков большая часть этой шахматной доски - темная сторона Луны. Мы видим только то, что русские позволяют нам видеть. Например, Россия пообещала поставить Сирии С-300, а затем отменила это предложение. Саудовская Аравия была готова в начале августа купить российского вооружения на 15 миллиардов долларов в обмен на уступки в Сирии. Идут какие-то закулисные переговоры, но мы не знаем, о каких кнутах и пряниках идет речь.

То, что мы можем предположить - Россия теперь в гораздо большей степени может влиять на события на Ближнем Востоке, чем в любое время с момента окончания Войны Судного Дня в 1973 году. Пока Россия заинтересована в том, чтобы ее оппоненты терялись в догадках, а она тем временем, улучшает свои будущие стратегические возможности. Фактически, Россия взвалила на весь остальной мир бремя неопределенности. Это относится, прежде всего, к главным экономикам, зависящим от энергетического экспорта из Залива.

Президент Обама, очевидно, полагает, что подобная конфигурация благоприятна для него. У президента нет никаких намерений улучшить американские стратегические позиции в мире, напротив, он намерен их еще более уменьшить. Обаме интересна лишь внутренняя политика.

С этой точки зрения, передача ответственности за сирийский бардак - безрисковое упражнение. Американское народное отвращение к внешнему военному вмешательству настолько велико, что избиратели приветствуют практически любую инициативу, снижающую американскую ответственность за внешние проблемы. Несмотря на то, что элита Демократической Партии - либеральные интернационалисты, у массового избирателя Обамы нет никакого интереса к Сирии.

Дальнейшие измерения сложности лишь нарастают, если учитывать интересы других потенциальных игроков, в особенности, Китай, но также и Японию. Добровольное сжатие американских стратегических позиций уничтожает ограничители России, и в ее распоряжении появляется все больше возможностей. Россия теперь может, не торопясь, выбирать те или иные стратегические цели. И Путин будет молча сидеть за своей стороной доски, и наблюдать, как время работает против оппонента.

Путин также может полагать, что он наносит упредительный удар, и предотвращает применение подобной стратегии Западом.

Федор Лукьянов писал в Al-Monitor: "С точки зрения российского руководства, иракская война теперь выглядит как начало ускоренного разрушения региональной и глобальной стабильности, подрывающей последние принципы устойчивого миропорядка. Все, что произошло с этого момента - включая флирт с исламистами во время Арабской Весны, американскую политику в Ливии и текущую политику в Сирии - служит в качестве доказательства безумия, одолевшего последнюю оставшуюся сверхдержаву. Российское упорство в Сирии - продукт подобного понимания. Это не симпатия к сирийскому диктатору, не коммерческие интересы, и не военно-морская база в Тартусе. Москва уверена в том, что продолжение сокрушения светских авторитарных режимов, обеспеченное американской и западной поддержкой "демократии" приведет к такому уровню дестабилизации , который поглотит всех, включая саму Россию. Именно поэтому Россия должна сопротивляться - тем более, что Америка и Запад сами все больше испытывают сомнения ".

Русские, как правило, предполагают, что американцы думают также как русские - измеряя каждый шаг по тому, как он отразится на общей позиции на глобальной шахматной доске. Мысль о том, что большинство актов в американской внешней политике объясняются некомпетентностью, а не конспирацией, чужда российскому восприятию мира. То, что русский лидер думает, он, однако, держит при себе.

После 12 лет ведения колонки о внешних делах в этой газете мне больше нечего сказать. Администрация Обамы вручила стратегическую инициативу в руки государств, чей процесс принятия решений находится за непрозрачной стеной. Или как сказал бы Робин Вилльямс о президенте Джимми Картере, обращающемся к нации в канун Третьей Мировой Войны: "Это все, спокойной ночи, вы теперь каждый сам за себя".

David P Goldman. Asia Times