Через 80 лет после прихода Гитлера к власти (30 января 1933 года) он, кажется, перестает быть олицетворением зла. По крайней мере для части российского общества…

Принято считать, что народ сам проголосовал за Гитлера, что за него высказалось абсолютное большинство немцев. Это миф. Фюрера и его партию поддерживали не более трети избирателей. Немцы не голосовали за него как за главу правительства. Право сформировать кабинет министров он получил в результате политических интриг.

Приказ из Москвы

Противниками Гитлера были две крупнейшие партии — социал-демократическая и коммунистическая. Вместе они представляли большинство жителей страны. Гитлера не любили и презирали все ключевые фигуры тогдашней Германии, начиная с президента генерал-фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга и командования рейхсвера. Но враги Гитлера проявили поразительную недальновидность.

В Пруссии, которая составляла две трети Германии, существовало социал-демократическое правительство во главе с Отто Брауном. Он правил твердой рукой, и его прозвали «красным царем Пруссии». Браун был противником Гитлера, как и министр внутренних дел Пруссии Альберт Гржезински, бывший рабочий-металлург. В конце 1931 года начальник берлинской полиции предложил выслать Гитлера, не имевшего германского гражданства, как нежелательного иностранца. Но федеральные власти прусских социал-демократов не поддержали. А это была последняя возможность избавить Германию, да и весь мир, от Адольфа Гитлера.

Консерваторы и националисты не позволили вытеснить нацистов на обочину политической жизни. Они уговорили Гинденбурга ввести в Пруссии прямое правление под тем предлогом, что местные власти не в состоянии обеспечить порядок. Фактически это был государственный переворот. Разгон прусского правительства устранил серьезное препятствие на пути нацистов к власти…

Коммунисты вообще не считали Адольфа Гитлера и его партию своим главным врагом. Они боролись против социал-демократов. В июне 1932 года председатель компартии Эрнст Тельман запросил Москву, можно ли сотрудничать с социал-демократами, чтобы не допустить избрания нациста председателем прусского ландтага (парламента)? Москва ответила: «Никаких переговоров с социал-демократами». Председателем прусского ландтага стал нацист.

Вожди компартии были уверены, что загнивающий капитализм форсированным маршем движется к своей гибели. Если Гитлер придет к власти, он только ускорит пролетарскую революцию. Конечно, никто не ведает своей судьбы, но десятилетиями историки задаются вопросом: как эти люди, профессионально занимавшиеся политикой, могли быть настолько близоруки, чтобы желать победы своим злейшим врагам? Ответ прост: таковы были указания Сталина.

2 ноября 1932 года в Берлине нацистская парторганизация транспортных рабочих объявила забастовку. И коммунисты присоединились к нацистам! Йозеф Геббельс выступал вместе с коммунистическими вожаками. Сохранились фотографии, на которых он запечатлен рядом с руководителем берлинских коммунистов Вальтером Ульбрихтом, который после войны станет главой Восточной Германии.

Между людьми демократических убеждений не было единства. Раскол в среде демократов, их почти мистическая неспособность к консолидации, неумение разглядеть и оценить реального врага оказались роковыми для страны. Противники Гитлера воевали друг с другом и расчистили ему путь. А ведь у них была возможность его остановить.

«Мы наняли Гитлера»

Ни одному политику не удавалось сформировать правительство, которое было бы поддержано большинством депутатов рейхстага. Парламентские партии не хотели договариваться. Сначала отвергли социал-демократов, потом представителей умеренной партии центра. А в декабре 1932 года канцлером уже стал отставной генерал-лейтенант Курт фон Шляйхер.

Делать канцлером Гитлера президент Гинденбург не желал. Презрительно заметил: «Этот богемский ефрейтор желает стать рейхсканцлером? Никогда! Да я дам ему должность начальника почты. Пусть лижет мне задницу на почтовых марках».

Тем не менее Гинденбург принял вождя партии, имевшей самую крупную фракцию в рейхстаге. Фюрер требовал права самому сформировать кабинет. Президент твердо ответил, что долг перед Богом, совестью и отечеством не позволит ему передать правительство в руки одной партии, тем более партии, которая предвзято относится к людям, придерживающимся иных взглядов.

Гитлер покинул президентский дворец в гневе. Он чувствовал себя униженным. И тут ему на помощь пришел недавний канцлер Франц фон Папен. Вот ключевая фигура всех интриг последнего года существования Веймарской республики, вот политик, который в зубах принесет Гитлеру пост главы правительства! Он недооценивал фюрера. Считал, что неотесанные нацисты помогут ему вернуться к власти.

18 января Адольф Гитлер и Франц фон Папен встретились. Беседовали два часа. Папен предложил сделку: он поможет Гитлеру стать канцлером, если тот готов поделиться властью, и они станут управлять Германией вдвоем. Гитлера предложение устроило. Франц фон Папен самодовольно говорил своим друзьям о фюрере: «Вы будете удивлены. Мы его наняли».

Папен пришел к президенту и сказал, что способен вовлечь нацистов в правительство на разумных условиях. Такое правительство получит поддержку в рейхстаге и сможет нормально работать. Но нацисты получат всего несколько министерских постов, и Гитлер будет связан по рукам и ногам.

Президент согласился назначить Гитлера канцлером, если Папен станет вице-канцлером. Ему казалось, что все предусмотрено: в новом правительстве бывший ефрейтор окажется под контролем. 30 января утром Гитлер принес присягу. Казалось, ловкая интрига Папена увенчалась полным успехом. Нацистов вовлекли в правительство, но полномочия Гитлера ограничены.

Мизантроп и неудачник

У нацистов была самая многочисленная фракция в рейхстаге, но они не представляли большинство немцев. Чтобы сформировать правительство, Гитлеру понадобилась поддержка других партий. Ряд влиятельных людей помогли ему вскарабкаться на вершину.

Больше 37 процентов голосов нацисты не набирали. Причем 1932 год был переломным: интерес к фюреру стал падать. Избиратели уходили к коммунистам и националистам. Партийный аппарат остался без денег — не на что было вести избирательные кампании. Касса опустела. Больше всех пострадали штурмовики, им срезали зарплату. Наверное, это были худшие дни для Гитлера. Он пребывал в отчаянии.

Образ фюрера, соединивший невероятную жестокость с дьявольской харизмой, кажется необычайным, потому что он совершил невиданные по масштабам преступления. Если бы история не предоставила в распоряжение фюрера целый народ, который растерялся и сделал его своим рупором, никому не нужный Адольф Гитлер влачил бы одинокое существование прирожденного мизантропа и неудачника. Как личность он был на редкость бледным и невыразительным.

На следующий день

Формально 30 января 1933 года в Германии всего лишь сменилось правительство. Вместо одного рейхсканцлера появился другой. Немцы ликовали. И лишь немногие со страхом и волнением наблюдали за новым хозяином страны.

30 января один из редакторов газеты «Роте Фане», органа компартии, уверенно говорил: «Красный Берлин хранит спокойствие. Через три месяца и следа не останется от этого безобразия. Тогда придем мы. Придем и останемся». А ведь Гитлер еще до прихода к власти на каждом шагу кричал, что он сделает со своими противниками. Он заранее предупредил, что будет сажать и уничтожать… Ему не поверили: предвыборная демагогия!

Буквально на следующий день все переменилось. Стремительно складывался жесткий режим, в котором не только сопротивление власти, но и выражение сомнений в ее правоте было смерти подобно. Несогласные исчезали, зато число согласных множилось на глазах.

Разумеется, помимо фанатиков в стране были скептики. И даже инакомыслящие. Но пропаганда создавала атмосферу тотального восхищения. Миллионы немцев, которые могли быть против нацистов, — вынуждены были публично демонстрировать полнейшую поддержку политике партии и правительства.

Министр пропаганды Йозеф Геббельс овладел самой современной на то время маркетинговой стратегией и умело рисовал образ всемогущего Адольфа Гитлера. Но самые изощренные стратегии не возымели бы успеха, если б не благодатная почва, созревшая еще до 1933 года. Немцы, считавшие себя несправедливо обиженными и оскорбленными поражением в Первой мировой войне, жаждали мести! Поражение в войне было воспринято как позор, который можно смыть только кровью — чужой.

Столица и провинция

Когда говорят об истории Германии тех лет, то вспоминают исключительно политические схватки. А ведь Германия после Первой мировой жила необычной жизнью. Кайзер проиграл войну. Рухнула империя. Вместе с ней умер старый порядок. А в новой жизни — никакой цензуры и запретов, всё разрешено!

Это были годы невиданного расцвета немецкой культуры. Это вообще была эпоха всеобщего раскрепощения, протеста против существующего порядка, против авторитетов, устоявшейся морали и традиций. Рухнули прежние ценности и появились новые.

В Берлине возникла критическая масса таланта, необычная концентрация одаренных индивидуальностей, создававшая редкостную творческую атмосферу. 20-е годы — это кинематограф, варьете, автомобильные гонки, джаз и танцевальная лихорадка. В моде спорт, туризм, диета и забота о фигуре. Идеал красоты — спортивные тела и холодные глаза. Темп новой жизни завораживал. Это была беспокойная, вибрирующая, необузданная и полная жизни эпоха.

Раскрепостились не только свободомыслящие артисты и художники. В те годы даже немецкие нудисты, поклонники свободной культуры тела, не только разделись, но и разделились по политическим симпатиям. Отдельно собирались нудисты-коммунисты, нудисты-социал-демократы и нудисты-нацисты. Одни были благодарны переменам: их избавили от страха и позволили быть собой! Другие с ненавистью говорили: ваша свобода — это свобода извращений и половой распущенности, немыслимой для нашего народа! И это вы называете демократией и правами человека?!

Все, у кого были талант и амбиции, устремились в Берлин — космополитический город, открытый для всех и терпимый ко всем, но, пожалуй, чуждый для остальной Германии. По всей стране распространялись нацистские идеи, но не в Берлине. Адольф Гитлер жил в Мюнхене и там, в Баварии, создавал свою партию. Он ненавидел Берлин. Придет время, и Гитлер заставит берлинцев поплатиться за свободу 20-х.

Вместе с Гитлером провинция не желала признавать столицу. Это одна из причин гибели республики. Провинция была средоточием самой ожесточенной реакции. Крестьяне поддержали нацистов, помогли им прийти к власти. Космополитизм столицы, открытость большого города противопоставлялись хранящей устои «глубинке», народным традициям и национальному духу.

Немцы не справились со свободой и растерялись, перекладывая всю вину за неумение наладить жизнь на внешних и внутренних «врагов». Многие уверились в том, что смертельно устали от навязанной Западом демократии, антинационального либерализма и власти плутократов (сейчас бы сказали: олигархов). Не имея привычки к самостоятельности в поступках и мыслях, немцы жаждали надежной, сильной власти, которая избавила бы их от неуверенности, от необходимости самим определять свою жизнь.

И еще: им невероятно льстили теории нацистов о духовном и расовом превосходстве, мировом еврействе, которое мешает Германии вернуть себе ведущее положение в мире.

Соблазнение

В первые годы нацистского правления многим казалось, что после стольких лет отчаяния и безнадежности в немецкое общество вернулись энергия и динамизм. Наконец-то у власти правительство, которое поставило Германию на ноги. Ничего, что врагов режима сажают и убивают, зато страна преображается.

Нацисты пришли к власти под лозунгом «сильного государства». На практике это означало передачу всей власти чиновникам. Уровень потребления на территории рейха быстро падал. Подготовка к войне не просто сократила, а почти срезала гражданский сектор экономики. Но не осталось ни одного депутата рейхстага, ни одного журналиста, которые решились бы рассказать о реальном положении дел.

Гитлеру приписывают установление твердого порядка в стране. Нацистская пропаганда приложила немало усилий для того, чтобы представить жизнь в демократической стране как катастрофическую. Завышался уровень преступности, социальных беспорядков и насилия. Восстановление военной силы и престижа Германии воспринимались всеми немцами как достижение.

Накопившаяся агрессия трансформировалась в злобную антисемитскую кампанию. Евреев изображали угрозой для страны. Если перевести и напечатать сейчас тексты из нацистских изданий, российский читатель, должно быть, удивится: всё знакомо — историческая вина евреев перед народом, всемирный еврейский заговор. Да такой литературы на российских книжных прилавках сегодня море разливанное!

Был и другой мотив. Немалое число немцев нажилось на изгнании евреев, захватив их имущество. «Обогащение происходило с такой постыдной поспешностью, что просто дух захватывало, — вспоминал один из руководителей нацистов, вскоре бежавший из Германии. — Откуда у партийцев деньги? Еще недавно эти люди были бедны, как церковные крысы, и сидели по уши в долгах. Теперь они получали должности. А к ним — акции. Кредиты, которые не надо было возвращать. Каждому банку, каждому предприятию нужен бы свой человек в партии — как гарантия безопасности».

Немцы уверовали в то, что у Гитлера все получается, и готовы были исполнить любые его приказы. Потому и обречены были пережить катастрофу, к которой фюрер привел страну и народ.

Подарок от Гиммлера

В мае 1945-го германский фашизм был повержен. Но взгляды и идеи, которые привели немецких нацистов к власти, не с ними родились и с ними не умерли.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер писал своему подчиненному — начальнику главного управления имперской безопасности обергруппенфюреру Эрнсту Кальтенбруннеру: «Я заказал большое количество экземпляров книги «Еврейские ритуальные убийства»… Посредством широко развернутой с использованием мотива ритуальных убийств антисемитской пропаганды на английском и на русском языке мы смогли бы невероятно активизировать антисемитизм во всем мире».

Никто в мае 45-го не предполагал, что некоторые российские издания исполнят завет рейхсфюрера СС и будут разжигать антисемитизм, повторяя все те же бредни о ритуальных убийствах, что вождь немецких нацистов станет объектом поклонения для определенной части русской молодежи.

Дело не только в том, что фашистская хореография, эти фигуры в черной форме, сшитой модельной фирмой Гуго Босса, марширующие под барабанную дробь колонны завораживают незрелое воображение как проявление экзотической силы. Взгляды Гитлера страшно близки взглядам тех, кто, как и нацисты, ненавидят демократию, либералов, евреев, темнокожих, американцев — вообще всех «других» и «чужих»…

В свое время русские эмигранты-черносотенцы внесли большой вклад в распространение антисемитской литературы в Германии и тем самым помогли нацистам взять власть. К моменту прихода Гитлера переведенные на немецкий язык «Протоколы сионских мудрецов» выдержали 33 издания. Самая популярная книга после Библии. Русские националисты надеялись совместно с немецкими единомышленниками уничтожать евреев, а в реальности помогли нацистам, которые едва не уничтожили Россию…

Через 80 лет после прихода Гитлера к власти он, кажется, перестает быть олицетворением зла. В определенных кругах российского общества ощутима некая зависть: в нацистской Германии не трогали «своих», уничтожали только «чужих» — евреев, цыган, гомосексуалистов…

В судьбе Германии обнаруживается много схожего с судьбой России. Видя, какой отклик находят в нашем обществе те же идеи, что сгубили Германию, возникает соблазн провести параллели и говорить о «веймарской России». Но история — не поваренная книга с готовыми рецептами. Она всего лишь помогает уяснить ход событий в сопоставимых ситуациях.