После того, как Израиль и ХАМАС все же подписали соглашение о перемирии под эгидой Египта, один из лучших французских специалистов Жан-Франсуа Легрен объясняет нам, почему в своей последней попытке радикализации противников с помощью военной операции в секторе Газа еврейское государство совершило ошибку, упустив из вида последствия преобразований в арабском мире за последние два года и начало нормализации положения ХАМАС на международной арене.

Сегодня, как и вчера, все выглядит так, будто Израиль делает ставку на радикализацию своих противников, чтобы тем самым усилить и закрепить и без того почти безусловную международную поддержку, которой он пользуется далеко не первый год. Когда в равнении международного сообщества на его политику намечается хотя бы небольшой сбой (сегодня это касается иранского вопроса, нормализации отношений с властями Палестинской автономии и предоставления Палестине статуса наблюдателя в ООН), поддержание невысокого уровня насилия, в чем принимают активное участие палестинские противники, становится ловушкой, из которой ему удается выбраться с помощью провокаций, направленных на укрепление существующих альянсов во имя «борьбы с терроризмом». Тем не менее, не приняв во внимание произошедшие в результате арабской весны перемены, Израиль на этот раз может больше потерять, чем выиграть, по крайней мере - на региональном уровне.

Список подобных израильских провокаций будет длинным. Так, в августе 2003 года армия устранила Исмаила Абу Шанаба всего несколько недель спустя после вступления в силу одностороннего прекращения огня, одним из авторов которого был этот член ХАМАС. Его ликвидация в тот момент была официально оправдана ответными действиями на теракт «Исламского джихада», который отказался поддержать перемирие. Разумеется, это перечеркнуло соблюдавшееся ранее перемирие.

В июне 2006 года ХАМАС возобновило боевые действия и захватило в плен солдата Шалита после 15 месяцев затишья. Это решение также было принято после «точечных ударов»: в марте был убит один из руководителей Комитета народного сопротивления Газы Абу Юсуф аль-Куда, а в июне – Джамал Абу Самхадана (палестинское правительство Исмаила Хании поручило этому бывшему члену ФАТХ ввести в силы безопасности Палестинской автономии исламистские группы, находившиеся до этого под не слишком жестким контролем).

В ноябре 2008 года в результате израильской операции на территории сектора Газа были убиты шесть активистов ХАМАС. Она послужила катализатором для взрыва в конце декабря, который, в свою очередь, привел к отказу от продления действовавшего с июня перемирия и «ответным» действиям в операции «Литой свинец». В результате международному сообществу так и не представилась возможность пересмотреть отсутствие с его стороны любых обязательств по урегулированию палестино-израильского конфликта.

Устранение Ахмеда Джаабари (и появление на Youtube записи операции), по всей видимости, также является продолжением прежней логики радикализации. Дело в том, что Джаабари возглавлял военизированное крыло ХАМАС и вел переговоры о новом перемирии в начале 2009 года, а также следил за его соблюдением. Таким образом, один известный израильский аналитик даже называл его «субподрядчиком» Израиля. Кроме того, именно он забрал солдата Шалита у захватившего его отряда салафитов, обеспечил его безопасность, а затем вел переговоры о его освобождении с учетом палестинских интересов.

Каждый раз это перемирие представляло для ХАМАС насущную необходимость, но в то же время несло в себе определенные риски. Это поздно пришедшее в политику общественно-религиозное движение никогда не рассматривало вооруженную борьбу как инструмент национального освобождения. Во время двух интифад оно использовало насилие лишь с точки зрения исламского возмездия.

После прихода к власти на выборах в 2006 году (и в особенности - с 2007 года, когда движение получило полный контроль над сектором Газа) ХАМАС с переменным успехом стремилось удержать насилие у границ еврейского государства на низком уровне. Тем самым оно показало, что осознает существующие реалии соотношения сил и ответственность за безопасность полуторамиллионного населения, которому приходится жить в постоянной блокаде. Как бы то ни было, эту политику неоднократно ставили под угрозу критики-салафиты, союзники-соперники из «Исламского джихада», а также оппозиционеры-марксисты из «Народного фронта».

Подавляющее большинство военных операций до устранения Джаабари были делом рук этих неподконтрольных ХАМАС группировок. Все это сильнейшим образом сократило поле для маневра военного крыла движения под руководством Ахмада Джаабари. Некоторые даже считали, что его было явно недостаточно для того, чтобы уберечь ХАМАС от обвинений в коллаборационизме с израильскими оккупантами. Его убийство могло лишь дать новый толчок насилию, пусть даже ХАМАС, скорее всего, вернется к своей традиционной умеренности.

В отличие от сторонников ставших уже обычным делом криков о «палестинском терроризме» многие наблюдатели, в Израиле и других странах, возлагают ответственность за нынешнюю эскалацию насилия на израильского премьер-министра. По их словам, все это часть избирательной кампании перед намеченными на январь парламентскими выборами. Такой подход, безусловно, оправдан.

Тем не менее, он все же кажется мне ограниченным или даже небеспристрастным, так как снимает всю ответственность с оппозиции Биньямину Нетаньяху. В нем замалчивается тот факт, что противодействие стремлению палестинцев к независимости поддерживается большинством еврейского населения Израиля, и что этой политики придерживалось подавляющее большинство всех израильских правительств, как правого, так и левого толка. Таким образом, даже если забыть о предвыборном графике, стремление вновь активизировать фронт в секторе Газа является частью традиционного поведения Израиля в палестинском вопросе на международной арене. Речь идет об использовании «борьбы с терроризмом» для восстановления ослабшей по некоторым направлениям поддержки.

Что касается Ирана, Нетаньяху не удалось убедить президента США в необходимости нанести удар (в одиночку или совместно) для сохранения статуса Израиля как единственной ядерной державы в регионе. И теперь его собеседником снова будет Барак Обама, которого переизбрали в Белый дом. В вопросе Газы некоторое смягчение позиции, о котором удалось договориться с 2009 года, по большому счету так и не поставило под сомнение экономическую блокаду, как, впрочем, практически не отразились на ней революция в Египте и избрание его президентом представителя «Братьев-мусульман». В то же время прошедший в прошлом месяце визит в Газу эмира Катара может стать опасным примером разрушения международной политической изоляции ХАМАС. Намеченная на 29 ноября попытка президента Махмуда Аббаса добиться для Палестины статуса наблюдателя в ООН также вполне может завершиться успехом. Хотя этот статус вряд ли поможет в признании суверенитета, которое с каждым днем становится все менее вероятным в результате колонизации, палестинцы смогут использовать его для расширения своего поля для маневров на международной арене.

В таких условиях у ХАМАС нет никаких причин отказываться от своей умеренной политики. Кроме того, как стало известно от израильского источника, Джаабари вплотную подошел к заключению соглашения о долгосрочном перемирии. Движение еще давно решило полностью дистанцироваться от иранского вопроса и с презрением относилось к инициативе в ООН. В первую очередь его заботили последствия экономической блокады Газы, и оно сосредоточило все усилия на ее снятии путем нормализации политической обстановки.

Новая инициатива Израиля по радикализации палестинского движения, которая является продолжением его последовательной политики последних лет, на этот раз может оказаться и контрпродуктивной в силу последствий арабской весны. Стремление арабов и турок укрепить свое присутствие в регионе также ускоряет процесс нормализации ХАМАС на международной арене. Израиль же слишком привык к ситуации, которую на протяжение многих лет держали в неизменном виде бывшие диктаторы, и на этот раз, возможно, сделал недальновидный шаг.

Жан-Франсуа Легрен, "Le Figaro", Франция