В глобальном медийном пространстве полыхает мировая гражданская война. Многие обвиняют в происходящем религию. Но это только половина правды. У Канта есть высказывание, которое является столь фантастическим, что его можно цитировать бесконечно. "Среди народов, населяющих Землю, - писал он в 1795 году, - ситуация сложилась таким образом, что нарушение права в одном месте Земли чувствуется во всех других". Кант открыл существование мирового общественного мнения и прославлял его как прогресс "разума" - это происходило в то время, когда на географических картах было еще немало белых пятен. Кант оказался пророком, и сегодня мировое общественное мнение стало для нас обыденным явлением. Однако его объединяет не "разум", а безумие. Не взаимопонимание, а бесчестие – все это глобальные эксцессы, основанные на злобе и ненависти, на оскорблении и поношении. Не успеет пройти одна волна, как уже вновь горят американские флаги, после чего начинают толпиться перед камерами неизвестные карикатуристы мирового класса, презирающие смерть "борцы за свободу", которые в мировом масштабе предлагают "непросвещенным массам" то, в чем они якобы срочно нуждаются: голый зад Мухаммеда, реалистично и в мельчайших деталях нарисованный на бумаге – очень большое искусство. Уже давно подобная иконография гнусности выглядит везде одинаково, так что ее легко спутать. Когда исламисты в Дакке символически набрасывают петлю на шею американскому президенту Бараку Обаме, во Флориде перед своей церковью появляется пастор Терри Джонс (Terry Jones) и в чисто христианском духе инсценирует повешение Мухаммеда-дьявола. "Да пребудет с вами мир". В свое время идиллически настроенные пользователи интернета вели разговоры о "глобальной деревне", о планетарном сообществе, в котором милые глобальные сограждане будут устраивать виртуальные свидания у расположенного рядом с воротами источника и с помощью управляющей перчатки будут обмениваться подарками. Но на самом деле в этом сообществе полыхает война, мировая гражданская война. Теперь все говорят о том, что религия якобы является причиной распространения эпидемии насилия. Многие считают, что под кнутом религии обычные люди мутировали и превратились в дьявольских киллеров, а коптские христиане стали продюсерами издевательских фильмов. Возвращение религии, говорит Салман Рушди, "это бедствие" (ZEIT Nr. 39/12), и он, изгнанный из мира фетвой, знает, о чем говорит. А что было бы, если бы дела у нас пошли на лад, и религии после падения Берлинской стены в 1989 году так и не вышли бы из своей метафизической дремоты и продолжали бы выполнять свое богоугодное дело, оставаясь предприятием, специализирующимся в области утешения? Да, виновата религия, утверждает египтолог Ян Ассман (Jan Assmann), а его последняя статья читается как злободневный комментарий по поводу сегодняшнего безумия. Религиозное насилие, подчеркивает Ассман, обладает особенно мощной "заряженностью", которая значительно превосходит средние показатели человеческого животного, то есть оно намного мощнее обычной для этого вида способности рубить и колоть (Zeitschrift für Ideengeschichte, Heft VI/3, 2012). Но почему? Потому что еврейский монотеизм привнес в мир смертельно опасное противопоставление, иудейское различие между верующим и неверующим, между другом и врагом. И этот монотеистический Бог, как, судя по всему, полагает Ассман, является Богом резни. Он не терпит никаких других Богов рядом с собой и просто убивает их. Не подлежит сомнению то, что религия подливает масло в огонь, но не следует, подобно Ассману, набрасываться на монотеизм для того, чтобы понять, почему эта древняя религия стала новым мировым языком: просто она является единственным языком, который в вавилонском море голосов мировой общественности понимается всеми. Вероятность попадания в цель религиозной семантики очень высока, а ее поражающий эффект максимален. За каждое карающее слово лично несет ответственность Бог, а Бог является весьма значимой инстанцией, и никто не может его опровергнуть и никто не может ему противоречить. "Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед его пророк". Конечно, исламисты первыми "заточили" религию, однако Джордж Уокер Буш с благодарностью взял на вооружение эту риторику - именно он называл войну против террора "крестовым походом" и восхвалял свободу как "Божий дар". Социолог Армин Нассеи (Armin Nassehi) прав, когда он говорит о том, что нужно всего лишь немного извратить религиозную речь, и в мгновение ока она превращает абстрактные угрозы в конкретных врагов. Религиозные формулы позволяют догматизировать свое личное, они порождают разделение на плохое и хорошее, а также беспрепятственно мобилизуют собственное сообщество. Лингва франка (lingua franca) мировой общественности – это религиозная речь, и она как будто специально создана для находящихся в процессе бурных изменений сообществ людей на Ближнем Востоке, но не следует недооценивать ее значения и для неуверенных представителей западного мира. Все они также борются за известность и внимание в безграничном мировом медийном пространстве, среди той транснациональной общественности, которая существует за пределами государственной системы и сражения которой также происходят на международной арене ("Ты за или против карикатур на Мухаммеда?"). Это пространство без центра и (почти) без государственного контроля, там граждане мира сталкиваются с гражданами мира, и иллюстрации из "Titanic", из журнала, издающегося в яблочной метрополии, в городе Франкфурте, сталкиваются в реальном времени с всегда готовой к возбуждению пакистанской культурой, тогда как проповедники ненависти в Бенгази снабжают американскую евангелическую индустрию возмущения новыми запасами снарядов. Разумеется, многие видят все это иначе, и либеральные ястребы опасаются за судьбу свободы мнений – в их глазах "исламофашизм" вновь нападает на "мировую державу", и поэтому протесты в интернете не могут быть в достаточной степени воинствующими. Если серьезно: свобода мнений только в том случае была бы в опасности, если бы трусливые министры внутренних дел поддались давлению и запретили треш-видео белого отребья (white-trash-video) "Невинность мусульман" - а заодно и другие великие достижения превосходящей по своему значению западной культуры. Что это означает? В религиозно возбужденном общественном мнении интернета не хватает мудрости для того, чтобы использовать в качестве особого инструмента борьбы столь привычную для нас универсалистскую норму – а именно свободу мнений. И одновременно использовать ее как западный термин Бога (God term), который именно тогда начинает по-настоящему сверкать, когда его начинают применять против ислама. Свобода, говорит упоминавшийся уже пастор Терри Джонс, только тогда чего-либо стоит, когда "существует возможность говорить такие вещи, которые другие люди сказать не могут". Эта тривиальная фраза распространилась по всему миру, поскольку она звучит так, как будто западная свобода тем более свободна, чем больше она ранит других. Но в таком случае это была бы не свобода, а несвобода, так как она предполагает наличие возмущения у других, ей необходимо исключение и размежевание для того, чтобы утвердиться в своей собственной земной божественности. Поэтому такие "борцы за свободу" как Терри Джонс начинают двигаться в слепую и попадают в ловушку, расставленную специально для них исламскими фундаменталистами. То, что произносят Джонс и его боевые товарищи, лишь укрепляет позиции "Братьев мусульман" в Египте и в других местах. Западная свобода, говорят они в своих проповедях, является пустой и несвободной свободой. По мнению "Братьев мусульман", она является такой же зависимой, как наркоман, и для своих крестовых походов ей постоянно нужен враг для того, чтобы по-настоящему быть свободным. Когда либералы пытаются опровергнуть это суждение, "Братья мусульмане" ликуют и понимают, что их позиции усилились – таков он, этот Запад. Чтобы не было недопонимания: конечно, использование свободы мнений для унижения иноверцев является гарантированным правом, и кто бы захотел жить в добродетельном государстве, в котором господа из отдела полиции по борьбе с богохульством постоянно стучали бы в окно. С другой стороны, самоутверждение свободы с помощью спланированного нанесение ущерба представителям другой стороны является не очень хорошей рекламой "либеральной культуры". Подобные действия раскручивают спираль враждебности, и она вновь вызывает в памяти череду прежних травм: западный страх перед терактами и геноцид 11 сентября. А в исламских странах: война в Ираке, Абу-Грейб, Гуантанамо и убитые представители гражданского населения в Афганистане. Даже в том случае, если только истерические меньшинства играют с этим огнем, следует признать, что мы иначе представляли себе глобальное медийное пространство, но теперь существует один мир, и он задыхается от мегатонн презрения, он исковеркан следами словесных войн, а также сражений с использованием иллюстраций, причинами которых является реальная борьба за самоутверждение, борьба за богатство государств, борьба за международно-политическое влияние, а также - и этого не следует забывать – страхи относительно возможного установления господства "безбожной западной культуры". В этой борьбе не существует никаких правил, или, как говорят оптимисты, пока еще не существует никаких правил. Весте с тем одну вещь можно сделать уже сейчас: можно лишить фундаменталистов их средства борьбы, то есть непристойных обращений к своей религии. Знатоки Корана, и в первую очередь именно они, должны объяснить фанатикам следующее – ничто так не дискредитирует ислам, как террор и насилие. Но и христиане должны спокойно заняться своими радикалами; они должны вновь зачитать некоторые места из Библии и объяснить им, как малым детям, что Всевышний никого не принуждает к тому, чтобы подвешивать на виселице Мухаммеда.

Томас Ассхойер, "Die Zeit", Германия