В одном замечательном фильме братьев Коэнов («После прочтения сжечь») есть такой финальный диалог между шефом ЦРУ и его подчиненным:

- Итак, Бэримор, что же мы вынесли из всей этой истории?- Не знаю, сэр.- Не совершать ошибок, чтобы потом не подчищать весь балаган.- Так точно, сэр.- Вот еще бы знать – какие ошибки мы совершили.- Не знаю, сэр.- Да, такие дела. Я ни хрена не понимаю! У Израиля ранее был принцип, сформулированный еще Голдой Меир – не вести переговоров с террористами, не поддаваться террору, а особенно шантажу террористов, требующих за захваченных в плен израильских граждан освобождения террористов из тюрем. У Израиля ранее был принцип – лучше совершить во имя освобождения заложников то, что мир осудит, но будет относиться с уважением (сформулированный когда-то Шимоном Пересом, министром обороны в первом правительстве Рабина), нежели поддаться на их требования, которые мир поймет, но мы потеряем уважение. Ранее у Израиля были прославленные командиры легендарного спецназа Генштаба ЦАХАЛа, вызволявшие заложников из захваченных самолетов, пусть и ценой жизни солдат. На сегодня эти прославленные командиры, участвовавшие в Энтеббе и освобождении Сабены – Эхуд Барак и Шауль Мофаз – приветствуют сделку 1000 террористов за одного солдата. Нетаниягу Беньямин – капитан запаса того же спецназа, потерявший старшего брата при операции Энтеббе и затем вошедший в политику под лозунгом «нет терроризму», написавший не одну книгу на эту тему и последовательно старавшийся выполнять  принцип борьбы с террором, подписал эту сделку. В результате и бывший министр обороны Шауль Мофаз и нач. штаба нынешнего министра обороны Барака прямо говорят – ситуация с безопасностью после освобождения на свободу такого количества террористов изменится в худшую сторону, и к этому нужно готовиться… Что Гилад Шалит – не последний пленный, и освобождение террористов повлечет за собой новые похищения. Что если на этот раз цена одного солдата – 1000 совершавших преступления, из них те, на чьих руках кровь десятков невинных граждан, то и в следующий раз цена будет не меньше. И это открыто заявляют сами же лидеры ХАМАСа еще до того, как нынешняя сделка завершилась.

В прошлый раз, когда в обмен на тела убитых солдат и одного преступившего закон (т.е. уголовника) Тененбойма были выпущены сотни террористов, включая убийцу детей Самира Кунтара, общество хотело принять закон, согласно которому тела убитых меняют на тела терористов, а живых на живых, один к одному (разумеется, о принципе «нет» переговорам с террором и сделкам с террором речь уже не идет). Закон так и не был принят. Следующая сделка (нынешняя) касается уже пропорции 1000 человек к одному, сотен из них с кровью на руках. Дальше больше? Так что же мы вынесли из всей этой истории? Что политики изменяют своим принципам и неоднократно провозглашенной идеологии? Что обществу важнее принцип возвращения даже одного своего, нежели принцип справедливости в отношении тысячи, убивавшей наших? Что сажать архитеррористов в тюрьмы пожизненно означает – «до совершения очередной сделки»? Что одна семья, которую мы все за более 5 лет плена их сына в подполье ХАМАСа знаем и солидарны с ее болью, важнее многих тех, кто пострадают вслед за ней, после следующих похищений и подготовки терактов? Что Нетаниягу так же непредсказуем, как до него был Барак, а затем Шарон? Что теперь вместо «нет» переговорам с террором уже давно есть «да» выдвинутым им требованиям обмена, когда, как выразился Эхуд Барак, «нет военной опции освобождения из плена»? А сами переговоры только о том – будет ли часть из них выдворена за пределы Иудеи и Самарии или нет? Что новый принцип борьбы с террором – не возмездие в тюрьме (когда у нас нет смертной казни) и контроль за ними в тюрьме, а позиция глава Общей службы безопасности, согласно которой «уровень террора после выпуска сотен террористов останется под контролем»? Я не военный, но опыт и статистика предыдущих подобных сделок, особенно сделки Джибриля, показывает, что как только вспыхнет новая интифада, часть бывших заключенных вернется к подготовке  терактов. Кто-то может в нынешней ситуации гарантировать, что на территориях не будет третьей интифады?

И еще один момент. Говорят, что «арабская весна» могла привести к тому, что Гилад Шалит мог вообще исчезнуть, как в свое время пропал без вести Рон Арад. Это сильный эмоциональный довод. Но ситуация с Шалитом не похожа на ситуацию с Арадом. В нашем случае пленного солдата удерживает одна организация, не передававшая его никому другому и все время содержавшая его в одном месте (Газе). Переворот в Египте, волнения в Сирии и изменение позиции Турции в отношении руководства Израиля не повлияли на сам ХАМАС в Газе. Там все как было, так и осталось. И самое главное – остались тысячи семей, которые хотят вызволить своих родственников-террористов из израильских тюрем благодаря такой сделке. Ведь именно для этого ХАМАС и захватывал солдата и держит его уже более 5 лет. Эти переговоры по обмену можно было вести в Египте, а можно и в Турции, которая также выступала за сделку. Если бы Халед Машаль провалил эту сделку, по своей вине, ему бы этого не простила в первую очередь палестинская улица. Да и сам пленный был под контролем военного крыла ХАМАСа в Газе, а не под контролем его политического руководства в Сирии. Так причем здесь «арабская весна»? Точно также можно сказать, что Нетаниягу и Бараку эта сделка была выгодна с гос. точки зрения – улучшить отношения с Египтом и Турцией, которым была выражена публичная благодарность за посредничество. И в этом смысле «арабская весна» представляет важный фактор в принятии этого решения.

А вообще Нетаниягу удивил. Как и многие другие, я понятия не имею, что побудило его изменить собственным принципам и идеологии в отношении борьбы с террором, в частности, касательно подобных сделок. В конце концов, не он первый  и, видимо, не он последний. Но должен признать, что способность принятия решения, непопулярного в его собственном лагере, неоднозначного и столь тяжелого – это прерогатива настоящего лидера. А потому вызывает уважение.

miky_m