Лет 15 тому назад начал я обживать Рамат-Ган, выгуливаю по городу своих крохотных близнецов. Парки, кафе и детские площадки произвели на них вполне благоприятное впечатление, правда, через пару часов они меня спросили:

- Папа, а где детки?

Я огляделся: средний возраст сидящих вокруг нашей карусели людей был 60 плюс. Одни старики.

Квартиру мне сдали, потому что «самую красивую женщину Рамат-Гана» бабушку Эрику и ее мужа – пальмаховца Хаима ждал Дом престарелых, остальные жильцы подъезда были немногим моложе и потихоньку последовали примеру моих хозяев. Эрика и Хаим прожили на новом месте недолго, через три года нам предложили съехать, потому что между детьми началась тяжба за наследство.

С той поры стариков в городе сильно поубавилось, на детских площадках резвится соответствующий по возрасту контингент, а в нашей округе по утрам со всех сторон периодически доносится треск отбойных молотков: это строители долбят штукатурку, рушат все до коробки и начиняют ее новым содержимым. Кое-где точечным методом сносятся дома и на их месте вырастают новые, либо достраивается пара этажей с пентхаусом. Таких проектов немного.

Я люблю этот город, как и его близнеца – Гиватаим, за вполне определенный этнос, зелень парков и тишину, при абсолютной близости всех благ цивилизации, но как же должен быть замылен глаз, чтобы его не раздражали типовые однообразно-барачные кварталы амидаровских построек.

Каждый из нас немного акын: что видит, то поет. А потому социальный протест среднего класса, его массовый выход на бульвар Ротшильд я объясняю тем обстоятельством, что окончательно и бесповоротно закончились бабушкины квартирки. В среднестатистической ашкеназийской семье трое детей, когда-то это должно было произойти, несмотря на «подушку» предыдущих поколений.

На заре свой израильской журналистской карьеры я отчаянно полемизировал с Нелли Гутиной и, боюсь, к демонизации образа этой неистовой Пассионарии алии 70-х свою руку приложил. А что было делать, мы пришли голодные, а оттого злые, все места были заняты, нас там не стояло, ну и размахнись, рука, раззудись, плечо… А тут еще покойный Михаил Генделев написал «Прощай мой маленький Израиль», словом, на войне как на войне, благо, мы пришли со своим читателем.

В кампании «Не дадим обмануть себя дважды» я активно не участвовал, хотя как фрилансер газеты «Время» - антагониста кузнецовских «Вестей» - попал под мобилизацию. Нелли Гитину, тем не менее, нежно люблю за эпатажный, парадоксально-оригинальный взгляд и готовность идти против течения исключительно из духа противоречия и брезгливого отношения к мейнстриму: - Коллеги, все в сад!

Вот почему с большим интересом прочел на сайте Polosa.co.il ее статью «Вся боль квартирного вопроса, или Революция периферии».

Рассуждая, кому на самом деле выгодны высокие цены на жилье, Гутина разбивает интересантов на категории: «Семья бывшего Верховного судьи Аарона Барака владеет 18 квартирами. У четы Барак четверо детей. Это значит, что члены семьи используют для жизни пять квартир из 18. Остальные сдаются. Квартиры расположены в престижных районах Тель-Авива и Иерусалима (никакой периферии!), и аренда там дорогая. Вопрос, откуда деньги на приобретение столь ценной недвижимости, не должен нас интересовать: никто не сомневается в честности бывшего Верховного судьи. Вопрос в другом: заинтересована ли семья, в распоряжении которой 18 квартир, в снижении цен на эти квартиры и на их аренду?»

Дальше идет «большое количество представителей среднего класса, которые вкладывают свои деньги в жилье как в программу сбережений и… достаточно большое количество бизнесменов среднего звена, которые строят бизнес на недвижимости. Возьмем, к примеру, группу Романа Бронфмана, бывшего члена Кнессета от партии МЕРЕЦ, которая специализируется на покупке и продаже элитной недвижимости в районе Тель-Авива. Группа Бронфмана вложила десятки миллионов шекелей в недвижимость в Тель-Авиве, и если этот рынок упадет, они и другие бизнесмены этого уровня могут разориться».

Честно говоря, судьба Ромы Бронфмана меня мало волнует, как и бывшей его партии МЕРЕЦ, шли бы они роминой дорогой.

Нелли тем временем опускается еще ниже, до уровня среднего читателя русскоязычных сайтов и газет: «Представьте, что у вас одна квартира, и чтобы ее купить, вы взяли ипотечную ссуду, которая составила 80 процентов от стоимости этой квартиры, и продолжаете ее выплачивать. А теперь представьте себе, что будет, если цена этой квартиры снизится на 30 процентов и вы захотели (или вынуждены) ее продать?»

Вот так, «вычеркивая из числа заинтересованных в падении цен на недвижимость один сегмент населения за другим, мы делаем вывод, что в снижении цен на жилье заинтересованы лишь те, кто на сегодняшний день ею не владеет. Первая - и самая многочисленная группа - это молодые семьи, которые только начинают планировать покупку жилья. Но это только на первый взгляд! Заинтересованы ли внуки А. Барака в падении цен на квартиры своего деда? Заинтересована ли Дафни Лиф – лидер "социального протеста" - в падении цен на участок земли, на котором стоит дом ее родителей? Этот участок земли расположен в одном из самых дорогих районов страны, цена на который уже была недоступна для большинства жителей Израиля еще в те времена, лет двадцать назад, когда ее отец этот участок приобрел. Заинтересована ли молодежь, принадлежащая к среднему классу, в падении цен на жилье своих родителей, которое рано или поздно перейдет им в наследство?»

Напиши Гутина эту статью лет 15 назад, когда эта молодежь вполне помещалась в детских комнатах родительских квартир, кто бы спорил, но за это время бабушку Эрику с дедушкой Хаимом давно переселили в мир иной, и младшие внуки к семейным легендам охладели. Потому-то Нелли вынуждена признать:

«Возможно, те, которым светит наследство в виде одной пятой (шестой, седьмой) от трущобы на периферии, в которой проживают их родители, вырастившие в этих трущобах пять, шесть или более детей, - то есть, многодетные семьи избирателей ШАСа из Бней Брака? Присоедините к этой группе репатриантов, которые приехали в немолодом возрасте и не сумели приобрести собственное жилье. С некоторыми оговорками, к этой категории еще можно отнести владельца приличного жилья в центре страны, в семье которого трое детей. Демографические тенденции, а также кризис, могут привести к тому, что группа людей, заинтересованная в снижении цен на жилье, может увеличиться. Но…

Попытайтесь оценить возможности лоббирования и рычаги влияния третьего поколения семьи Барак и третьего поколения владельцев трущоб на периферии, и вы поймете, что у последней группы просто нет шансов. Ведь сектор семейства Барак обслуживает целые группы заинтересованных придаточных секторов – консультанты по инвестициям, консультанты по налогам, торговцы недвижимостью, маклеры, подрядчики, адвокаты и т.д.».

Возражу: сколько бы ни было внуков в семействе отставного судьи, а у Абутбуля и Бузагло их больше. Маклеры, адвокаты и консультанты по налогам и торговцы недвижимостью переквалифицируются, а Дафна Лиф со своим участком уж никак не богаче дворянина Владимира Ульянова, которому мама Мария Ильинична посылала за границу деньги с аренды хутора; не богаче тех революционеров-дворян, которые пошли в революцию. Что-то их имения не остановили, хотелось большей власти.

Средний класс в Израиле при нынешней жилищной политике обречен на обнищание, в силу чего следует ждать все более мощной год от году волны социальных протестов. Сейчас, понятное дело, у нас отлив, бубновый иранский интерес, а завтра?

Мы живем в стране, где поголовное монопольное право допускает только один вид реальных инвестиций – в жилье. Страна свободной конкуренции… домовладельцев. Понятно, что такой рынок на каком-то этапе будет неминуемо разрушен.

Нелли Гутина, как бывшая жительница замечательного и уютного, элитного и аристократического поселения Оранит, считает, «что единственным выходом из этой ловушки стали бы Иудея и, главным образом, Самария… Многие семьи среднего класса, вне всякой связи с идеологией, построили дома с лужайками в пяти минутах от Кфар-Сабы и в пятнадцати минутах от Рамат-Авива, потому что не могли себе позволить дом в Савионе и Кфар-Шмариягу. Движение "Шалом ахшав" называет эту группу « экологическими поселенцами».

Нелли насчитала полмиллиона поселенцев… «Это врачи, адвокаты, инженеры, бизнесмены, которые связаны родом своей деятельности исключительно с Тель-Авивом. Я сама там когда-то жила и знаю, что эти люди будут покупать жилье в центре, разогревая и без того перегретый рынок недвижимости».

Будем надеяться, что этого никогда не произойдет (я тоже откровенно симпатизирую экологическим поселенцам), но далеко не каждый житель Центра страны согласится жить там при всех экологических преимуществах и красотах. А уж подростки как воют и мечтают оттуда выбраться. Поселения, при нашей инфраструктуре, убогом и шабатнем общественном транспорте, – не выход, или выход далеко не для всех. Я тоже прожил в Ариэле шесть лет, люблю этот город и эти места, но на каком-то этапе дорога в Тель-Авив дважды в день стала утомлять.

И, наконец, грустное резюме моей уважаемой коллеги: «Лобби и политическое влияние тех, кто не заинтересован в снижении цен на недвижимость, перевешивают влияние тех, кто в этом заинтересован. Для того, чтобы у нас упали цены на недвижимость, потребуется революция, инициированная и социальной, и географической периферией, а не «детьми бульвара Ротшильд».

Не вижу особой разницы между «детьми бульвара Ротшильд» и теми, кто одновременно с ними выходил на акции протеста в Хайфе, Ашдоде и Беэр-Шеве. Революция уже идет, и ничтожное количество счастливых израильских семей не в состоянии монопольно держать страну, а во главе революций - всегда могильщики своего класса. Социальная же и географическая периферия рождают по большей части амиров перецов.