Не только народ пророков, но в основе своей любой человек – это в первую очередь человек верующий и лишь во вторую – человек разумный. Нomo religiosus - это более правильное определение нашего биологического вида.

Вера и разум

В недельном чтении "Аазину" мы встречаем следующие слова: "Это народ, потерявший рассудок, и нет у него разума. Будь умны они, рассудили бы об этом; они бы поняли, что с ними будет. Как мог бы один преследовать тысячу и двое прогонять десять тысяч, если б не предал тех заступник их и не предал бы тех Господь? Ибо не таков же, как Покровитель наш, их покровитель; даже враги наши судьи в том!" (32:28-31)

В период исхода из Египта сыны Израиля были свидетелями многих небывалых чудес: ради них гибли первенцы египтян, ради них расступалось море! Между тем в данном фрагменте в качестве доказательного чуда Тора предлагает ситуацию вроде бы менее впечатляющую – военную победу над превосходящими силами противника.

И это понятно. При всей грандиозности чудес, связанных с явлениями природы, человек далеко не всегда способен оценить степень их противоестественности. Если он не знает законов физики, то вообще не способен осознать, что имело место чудо; если же знает, то просто станет искать новый закон, способный объяснить наблюдаемое им "редкое" явление. Другое дело, когда чудесное событие происходит в рамках его собственной человеческой природы. Когда кто-то знаком с ситуацией изнутри, то он прекрасно знает, что естественно, а что - нет. Превосходство одной из противоборствующих сил, в том случае когда эти силы соизмеримы, представляется человеку естественным. Между тем превосходство незначительных сил над значительными трудно воспринять иначе чем как чудо.

Но что значит, что именно разум привлекается Торой для того чтобы разобраться в ситуации? ("Будь умны они, рассудили бы об этом; они бы поняли, что с ними будет") Каково место разума в признании истин веры? Согласно иудаизму, вера стоит выше разума, возвышается над ним, задает и направляет его.

В книге рабби Иегуды Галеви "Кузари" упоминается общее положение, согласно которому в мире имеется четыре уровня бытия: бытие минеральное, растительное, животное и разумное. Однако после этого говорится о дополнительном подуровне - пророческом, на который поставлен Израиль.

"Сказал рабби: Разум отличает человека от всего живого. С ним связано улучшение нравов и страны и прочие нормы и обычаи. Как ты думаешь, какая ступень выше этого?

Сказал Кузари: В мире ощутимого нет ступени выше человеческой.

Сказал рабби: Но если мы увидим человека, который вступает в огонь, не повредившись, или в течение долгого времени воздерживается от пищи, человека, лицо которого светится так, что глаза не могут выдержать света; который не болеет и не старится… Я описал черты тех наших пророков, через которых, несомненно, Бог себя проявил" (Гл 1:35-43).

Итак, ниспосланный свыше пророческий дар, отличающий еврейский народ, признается иудаизмом превозносящимся над даром разума. Однако сопряжение веры и разума совершенно необходимо. Они продолжают друг друга, неизбежно достигая в человеческой личности известного единства.

В иудаизме принято представлять человечество в виде тела, в котором каждый народ оказывается каким-либо органом. Так Магараль в "Гвурат Хашем" (67) уподобляет Израиль мозгу. Между тем рабби Иегуда Галеви в своем "Кузари" сравнивает Израиль с сердцем: "Сказал Рабби: По отношению к другим народам народ Израиля как сердце по отношению к остальным частям тела. Он более всех раним и более всех жизнеспособен" (2:36).

Но в этом нет противоречия. Мозг опирается на сердце, из которого исходят все первичные человеческие побуждения. Разум оформляет тот порыв, который задает ему вера. Они существуют в тесном единстве. Таким образом, для веры предательство ее идеала представляется безрассудством. И это справедливо именно по той самой причине, что дар пророчества главенствует над даром разума, а не наоборот.

Скандал философии

Среди философов всегда наблюдалась тенденция представить самих себя неким венцом творения, представить себя единственными разумными людьми в том мире, где все опираются на те или иные предрассудки. Но только в Новое время философы заговорили о "беспредпосылочной философии" как о некоем близком и достижимом рубеже. Хватит искать основания в бытии, пора разуму начать опираться на себя самого, пора создать философию чистого разума. Философы засучили рукава… но вскоре выяснили, что попытки разработать такую философию так же обречены на провал, как создание вечного двигателя. Философию чистого разума разработать не удалось, получилась лишь "критика".

Причем главным открытием этой "критики" явилось признание того, что практически все существенное человеку приходится принимать на веру! Хорошо бы это касалось только веры в Бога и в бессмертие души. К этому мы хотя бы привыкли. Но выяснилось, что на веру приходится принимать даже такие казалось бы безусловные базисные вещи, как… существование внешнего мира! Необходимость веры даже в этом вопросе Кант назвал "скандалом для философии".

Впервые сомнение в существовании мира было высказано Декартом в его “Метафизических размышлениях”. Декарт писал: “Откуда я знаю, не устроил ли Бог все так, что вообще не существует ни земли, ни неба, никакой протяженности, формы величины и никакого места, но тем не менее все это существует в моем представлении таким, каким оно мне сейчас видится?”

Это наблюдение Декарта глубоко проникло в сознании последующих философов. Так, Фихте писал: “В том, что мы называем познанием и рассмотрением вещей, мы познаем и рассматриваем всегда только самих себя, во всем нашем сознании мы не знаем ничего, кроме нас самих и наших собственных определений”. Ему вторит Шопенгаур: "Непосредственно человек имеет дело лишь со своими собственными представлениями, ощущениями и движениями воли".

Шеллинг высказывался еще категоричней: “Помимо искусственно создавшихся и почерпнутых людьми извне предрассудков имеется также и более коренное предубеждение, почерпаемое нами не путем обучения, но влагаемое в нас самой природой. Это основное предубеждение, к которому сводятся все остальные, заключается в том, будто вне нас существуют какие-то вещи; принятие такого взгляда за правильный не опирается ни на какие основания, не подкрепляется никакими выводами (ибо нельзя привести ни одного выдерживающего испытания доказательства в пользу этого), но все же не может быть искоренено и никаким доказательством противоположного, а потому здесь представляется притязание на непосредственную достоверность,… но ведь отсюда ясно, что все это лишь предубеждение, хотя и врожденное нам и первоначальное, но от того не перестающее быть предубеждением”.

Словом, "будь умны они, рассудили бы об этом; они бы поняли", что вне нашего сознания ничего не существует. Итак, разум ясно показывает, что мы никак не можем быть уверены в существовании внешнего мира, что в этом вопросе мы сталкиваемся с классической ситуацией "пятьдесят на пятьдесят". Между тем эмпирическое человечество вовсе не делится в этом вопросе на два равных лагеря. В существование внешнего мира верят (почему-то!) все, а в его отсутствие не верит почему-то никто! Тот факт, что в мире не существует радикальных и последовательных солипсистов, говорит именно о том, что человек - существо не столько разумное, сколько верующее.

Это становится уже совершенно ясно, если мы признаем, что истинные последовательные солипсисты на самом деле все же имеются, но что это как раз не философы, а все те же "мужи веры" - в данном случае буддисты. Даже поверить разуму, что реального мира не существует, у человека получается только в рамках соответствующей религии, соответствующего откровения (ангела смерти), полученного принцем Сиддхартхи Гаутамой в 6 веке до н.э.

Как бы то ни было, если на веру приходится принимать существование мира, то значит и каждую его отдельную деталь, и тем более каждую модель "мироустройства". Не только народ пророков, но в основе своей любой человек – это прежде всего человек верующий и лишь во вторую – человек разумный. Нomo religiosus - это более правильное определение нашего биологического вида.

Кто же тогда "потерявший рассудок, и нет у него разума"? Это всякий, кто ставит разум выше Бога, всякий, кто ставит общие "универсальные" безличные ценности выше личности, и прежде всего всякий человек, поклоняющийся ложным богам. Кто же разумен? Тот, кто боится Бога Живого и заповеди Его соблюдает, "ибо это мудрость ваша и разум перед глазами народов". (Двар 4:6)