Благословен Судия Праведный

В недельной главе "Шмини" описывается первое храмовое богослужение, первое жертвоприношение, совершенное в Шатре откровения через год после выхода сынов Израиля из Египта: "И вошли Моше и Аарон в шатер откровения; и вышли, и благословили народ. И явилась слава Господня всему народу. И вышел огонь от Господа, и сжег на жертвеннике всесожжение и тук; и увидел весь народ, и возликовал он, и пал на лицо свое" (9:22-23).

Между тем уже в следующий момент торжество было омрачено. Произошла трагедия: "И взяли сыны Аароновы, Надав и Авиу, каждый свой совок, и положили в них огня, и возложили на него курений, и принесли пред Господа огонь чуждый, какого Он не велел им. И вышел огонь от Господа, и пожрал их, и умерли они пред Господом" (10:1-2).

О том, что это был за "чуждый" огонь, и в чем, собственно, провинились сыны Аарона, Тора умалчивает. Вместе с тем, даже не углубляясь в этот вопрос (по которому у комментаторов нет единого мнения), невозможно не задаться другим: почему Бог прибегнул именно к этому грозному наказанию, самому напоминающему священнодействие? Действительно, дважды "вышел огонь от Господа" - в первый раз он поразил жертву, во второй - священников, невольно превращая в жертву также и их самих.

В книге "Нецах Исраэль" Магараль доказывает, что хотя рассеяние явилось наказанием за известные грехи Израиля, оно было задумано Всевышним независимо от этих грехов. Грехи лишь использовались, лишь служили поводом для реализации общего плана. Тот же вывод невольно напрашивается и в случае гибели Надава и Авиу. Причем параллель между огненными "пожираниями" не единственный повод для такого заключения. Далее мы читаем: "И сказал Моше Аарону: это то, что говорил Господь, когда сказал: близкими ко Мне освящусь и пред всем народом Я прославлюсь. И умолк Аарон" (10:3).

"А где Он говорил это? - спрашивает Раши и продолжает: "И дам встретить Меня там сынам Израиля, и освятится славой Моей" (Шмот 29,43). Читай не "славой Моей", а "славными, прославленными Моими". Моше сказал Аарону: "Аарон, брат мой! Я знал, что Дом освятится близкими Вездесущему, и полагал, что будет это либо через меня, либо через тебя. Теперь же я вижу, что они (погибшие сыновья) превосходят меня и тебя!".

Итак, то, что произошло с сынами Аарона, было "освящением Имени", а значит, не только внешне выглядело жертвоприношением, но и по своему внутреннему смыслу ему соответствовало. Я никогда не слышал, чтобы гибель сыновей Аарона сопоставлялась с закланием сына Авраама - с акедой, но мне лично трудно такого сопоставления не сделать.

Если смысл (один из смыслов) жертвоприношения Ицхака заключался в идее замещения человека жертвенным животным, то первое жертвоприношение, совершенное в Шатре Откровения, возвращает это замещение к его протосмыслу. Храмовое богослужение началось не с левой ноги, как может поначалу показаться, а как раз с правой.

То, что категорически запрещено человеку - принесение в жертву Богу своего собрата, остается привилегией самого Создателя. И эта трактовка наполняет смыслом множество разрывающих сердце трагических кончин. Всевышний приближает смерть некоторых праведников, некоторых светлейших Своих сыновей и дочерей (используя их незначительные грехи), принося их в жертву во имя лишь Ему одному ведомых целей. Не всякая трагическая гибель напрашивается на такую трактовку, но бывают пронзительные случаи, о которых сказано в книге Зоар: "Если человек праведен, то он истинное возношение для искупления. А иной, неправедный, не пригоден для возношения, потому что порча на нем, как написано: "и не к благоволению и т.д.". И поэтому праведники - искупление вселенной. И приношение они во вселенной" (Зоар 1,65.а).

В религиозном сообществе бытует поверье, что малые ущербы служат громоотводами более крупных. Если у вас разбился дорогой сосуд, следует сказать "мазл тов" ("добрый знак") в надежде, что это предупредило настоящую беду. Но точно также, согласно этой вере, настоящая беда может предупреждать великие народные бедствия. "Мазл тов" тут не скажешь, но слова "Благословен Судия праведный!" мы действительно иногда произносим и в таком значении.

Сказанное, между тем, означает и еще кое-что. Сказанное означает, что коль скоро в жизни сохраняется жертвенность, в ней должно продолжаться и жертвоприношение.

Жертвенность и жертва

На протяжении веков еврейская община жила верой в построение Третьего Храма, в возрождение древнего культа. Существует немало молитв и благословений, которые взывают к этому: "Из-за грехов наших мы были изгнаны из страны своей и не можем мы предстать, и пасть ниц пред Тобою, и исполнить обязанности наши в Доме, Тобою избранном.. Да будет воля Твоя, Господь, Бог наш и Бог отцов наших, Царь милосердный, чтобы вновь смилостивился Ты над нами и над Святыней Твоей и отстроил ее вскоре, и возвеличил славу ее. Отец наш, Царь наш! Приблизь наших братьев, рассеянных между народами, и приведи нас в Сион, в Иерусалим, Твой священный Дом, с вечной радостью. И там мы совершим пред Тобою наши предписанные жертвоприношения".

Не секрет, что некоторые из тех, кто фразы эти исправно произносят, им внутренне противятся. Религиозное чувство современного человека привыкло видеть жертву в бескровной молитве, а не в кровавом умерщвлении своих меньших братьев. Возрождение культового "мясокомбината" в центре израильской столицы шокирует воображение не только многих безбожников, но, насколько я могу судить, также и определенного числа верующих. Что стоит за этим протестом против "варварского обряда"?

Создается впечатление, что сопротивление возрождению Храмового культа в первую очередь связано с общей тенденцией современного человека изгонять из поля своего зрения травмирующие образы.

Французский историк Филипп Арьес еще в 1977 году (в статье "Человек перед лицом смерти") отмечал, что тема смерти в обществе потребления полностью табуирована. Если она где и всплывает, то исключительно в своем фиктивном развлекательном обличии. Как обратил внимание М.Ямпольский ("Смерть в кино" 1991), горы трупов подаются в боевиках таким образом, чтобы внимание зрителя на них не фиксировалось. Как далеко зашел процесс бегства от действительности, видно из следующего: уже несколько лет на юрфаке Оксфордского университета при рассмотрении некоторых преступлений педагоги предупреждают студентов, что те вправе покинуть аудиторию или включить музыку в наушниках!

Неудивительно, что скотобойни уже давно размещаются подальше от людских глаз, а животные (за исключением домашних любимцев) подпускаются к нам лишь в виде завершенных кулинарных изделий.

Между тем, действительность в основе своей не меняется. Человек остается смертным, а его существованию по-прежнему сопутствуют трагедии. Многие люди, даже убежденные материалисты, сплошь и рядом проявляют готовность к самопожертвованию. Но в идеале культу героев и мучеников должна сопутствовать культура жертвоприношения. Пророк только потому мог уподобить Израиль "ведомой на заклание овце" (Йешайяу 53:1-10), что страдания и смерть жертвенной овцы в его глазах поддерживали и исправляли мир.

Языческие жертвы имели в виду "умилостивление богов", имели в виду замещение - перенос собственного страдания на другого субъекта. Культ Иерусалимского Храма идею замещения использует, но ей отнюдь не ограничивается. Главное его предназначение состоит в том, чтобы засвидетельствовать наличие жизни в самой смерти (что особенно просматривается в парадоксе красной телицы). Тьма предшествует свету, бытие является из небытия, таков парадоксальный порядок творения.

Это до такой степени так, что согласно Магаралю ("Нецах Исраэль" 26), Храму от века было предназначено быть воздвигнутым на собственных руинах. Иными словами, даже самому жертвеннику еврейской религии было суждено разделить судьбу жертвы!

Мир творился из ничего, и таким же образом обновляется; последние смыслы ниоткуда кроме как из пустоты отчаяния не возникают. Смолкают позитивные доводы ("И умолк Аарон"), наступает момент трагедии, в которой человек принимает на себя бремя бытия. Наиболее лаконично формулирует эту дилемму Тиллих в книге "Мужество быть": "Бытие "объемлет" и себя и небытие. Бытие имеет небытие "внутри себя", как нечто такое, что вечно присутствует и вечно преодолевается в процессе Божественной жизни". Человеческая "реакция - это мужество отчаяния, мужество принять на себя свое отчаяние и сопротивляться радикальной угрозе небытия, проявляя мужество быть собой. Любой исследователь экзистенциалистской философии, искусства и литературы обнаружит характерную для них двойственность: с одной стороны, отсутствие смысла, ведущее к отчаянию, страстная критика этой ситуации, а с другой - попытка принять тревогу отсутствия смысла в мужество быть собой".

Кровавый культ Иерусалимского храма предназначен с одной стороны научить нас осмысленности пронизывающих мир страданий, а с другой - свести эти страдания к минимуму. Последнее слово экзистенциальной философии - это возрождение Иерусалимского храма.

Продолжение следует

К чему это клонит автор? - Насторожится в этом месте проницательный читатель. - Он что не в курсе, что на горе Мориа правят бал мусульмане? Он серьезно собрался там что-то еврейское построить?

На первых порах необходимо добиться отмены дискриминационных правил, установленных на Храмовой горе по отношению к иудеям и христианам. После освобождения Иерусалима евреям не была предоставлена возможность молиться на Храмовой горе, наподобие тому, как это было сделано в Хевроне в Усыпальнице Праотцев (куда на протяжении веков вход иудеям был закрыт). Восходить на Храмовую гору и добиваться отмены дискриминационных ограничений - таково требование момента.

Что же касается упомянутой задачи возведения Храма, то она может быть поставлена и достигнута только в рамках самого широкого национального консенсуса, а в пределе - в рамках общечеловеческого проекта.

Священники предстоят в Храме не только от лица еврейского народа, но и от лица всех прочих сыновей Ноаха. Согласно Талмуду, возвращение евреев в Сион должно быть скоординировано с волей народов. В трактате "Кетуббот" (111а) приводятся слова заклятия ("не будите и не пробуждайте любовь"), трижды звучащие в Песне Песней (2:7, 3:5 и 8:4); заклятия, которые трактуются следующим образом: "Три заклятия - почему? Одно - чтобы не поднимались евреи стеной, другое - чтобы не бунтовали против народов мира, третье - ею заклял Всевышний народы мира, чтобы не порабощали они евреев слишком сильно". Это место Талмуда всегда трактовалось в том смысле, что массовое ("стеной") возвращение евреев в Эрец Исраэль и восстановление их государства произойдет при минимальной поддержке народов, по меньшей мере, с их согласия.

Согласие это было дано Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1947 года. Но создание государства не предусматривало восстановление Храма. Государство послужило лишь началом избавления ("тхилат агеула"). Однако продолжение следует.

Я не поручусь, что все войны Израиля уже позади, что вопрос строительства Храма будет решен исключительно в ходе мирных международных конференций, однако недооценивать их значения я также не могу.

Виленский Гаон в комментарии на Песню Песней говорит, что заклятие не "подниматься стеной" относится к Стене Храма. Слова эти естественно понять именно в том смысле, что "Дом молитвы для всех народов" будет возведен при поддержке всех народов.

Рабейну Бехаей в комментарии на "Ваикра" (11:4-7) утверждает, что "Третий Храм будет отстроен Эдомом, который вернет в исходное состояние то, что он разрушил". И мы действительно видим, что среди евангелистов идея восстановления Храма начинает приобретать известную популярность.

В Гемаре (Суккот 55а) сказано, что "народы мира не знают, сколь многого они лишились с разрушением Иерусалимского Храма, ибо в те времена, когда Храм стоял, их грехи очищались, а теперь кто очистит их?"

Пришло, наконец, время осознать, чего все мы лишились с разрушением Храма, пришло время задуматься о его восстановлении.