Умер Ури Авнери. Ему было 94 года. На этой фотографии ему 82 года.

 

А на этом снимке не он. Просто чтобы было понятно, на какого рода демонстрации можно встретить Авнери.

 

Снимал я его на демонстрации ультралевых в поддержку "Хизбаллы" во время Второй ливанской войны в августе 2006 года. Не после, а во время войны, чтобы было понятно, как это тогда воспринималось. 

Это не некролог, потому что некролог должен содержать биографию и перечень тех поступков, благодаря которым Ури Авнери стал знаменем ультралевых. Но это пусть пишут те, кто его знал. Я с ним лично знаком не был, но регулярно с интересом читал его субботнюю колонку. Через некоторое время это стало потребностью. Своего рода, эхолокация. Когда что-то случалось, а у нас все время что-то случается, картину случившегося нельзя было считать завершенной, не узнав, как она преломляется в странном сознании Ури Авнери. Следует отметить, что при всей предсказуемости реакции левого лагеря на события в Израиле, его колонка всегда содержала элемент неожиданности. 

Только два раза на моей памяти колонка не вышла. В первый раз - в июле 2015 года. Это было как-то связано с очередной флотилией в поддержку ХАМАСа. Авнери тогда извинялся перед участниками флотилии за то, что не смог принять в ней участие. Не из-за возраста, а потому что их отрицание легитимности еврейского государства как такового противоречит его убеждениям. У Ури Авнери были убеждения. 

Во второй раз колонка не вышла в субботу, 12 августа. Сообщалось, что накануне Ури Авнери был доставлен в больницу с инсультом. Через 8 дней он умер. 

А кроме колонки я читал его книгу  "Другаяя сторона медали" - о Войне за независимость. Рекомендую эту книгу всем, кто хотел бы испытать на прочность свою веру в Израиль. Ури Авнери - участник этой войны. Это его вторая книга о ней. Первую я не читал, и сам Авнери отзывался о ней пренебрежительно, хотя в то время многие сравнивали ее с произведениями Ремарка. В предисловии ко второй книге он обещал: "уж теперь-то я напишу не так, как все пишут о той войне, а всю правду". Вторая книга очень важна для понимания всего того, что Ури Авнери собой олицетворял. 

О чем эта книга? 

О том, как интеллигентный еврейский мальчик (25 лет) попал на войну и проникся ненавистью к "тем, кто этого не видел" и "кто делает карьеру на нашей крови", а сильнее всего - к тем, кто произносит с трибуны речи о сионизме и о еврейском государстве. То есть, к журналистам и политикам. Бен-Гуриона Авнери ненавидел. 

Война за независимость глазами Авнери - это, во-первых, война "потому что какие-то штатские где-то там наверху так решили". 

Это война, которую вели наивные подростки в окружении полууголовного сброда, людей, которым нравилось убивать. 

Война глазами Авнери - это непрерывная цепь нелепых или преступных приказов, бессмысленных убийств евреями арабов и еврейского мародерства. Описанию конкретных случаев убийств и мародерства посвящена значительная и самая яркая часть текста. 

Психика книжного мальчика не выдерживает, он срывается в абсолютный и безоговорочный пацифизм и начинает отрицать очевидные вещи. То, что мы абсолютно точно знаем сейчас. Что если бы не действия "человека с голосом евнуха" (так Авнери называет Бен-Гуриона), кто-то точно так же красочно описывал бы, как арабы методично вырезают еврейский ишув. Но Авнери писал не сейчас, а тогда. 

Он пишет (цитирую по памяти): 

"А потом те, кто не видел того, что видели мы, будут нас прославлять к каждой годовщине рождения еврейского государства, не понимая, что государство, о котором они мечтали, в этой войне умерло, не родившись". 

Это очень важно для понимания его позиции. 

Не знаю, правда ли то, о чем он пишет или на воспоминания накладываются последующие "сгущения" памяти (текст написан не по свежим следам, а через несколько лет после войны уже сильно идеологически мотивированным человеком). Во всяком случае, книга кажется искренней. Эта правдивость особенно выгодно смотрится на фоне откровенного цинизма его нынешних коллег по левому цеху. В той части левой тусовки, которую мне довелось наблюдать, я встречал очень мало искренних людей, зато много тех, кто прочно усвоил, с какой стороны бутерброд маслом намазан. Читая их, невольно вспоминаешь слова одного известного современного российского философа-националиста, - что противоположностью правды является не ложь, а блядство, то есть, отрицание понятия правды как такового. Ури Авнери был не таким. 

Даже если это правда, то я не знаю, может ли личный опыт Авнери служить основой для обобщения или просто книжному мальчику выпало оказаться в очень неудачной компании в неудачное время и стал свидетелем эксцессов, не характерных для этой войны в целом. Не мне было спорить с Авнери об этом. Но я очень хорошо знаю, какое государство всегда умирает, не родившись. Это "государство хороших людей". И я знаю, как многие из нас мечтали о таком государстве, сначала поддержав перемены в одной стране, а затем перебравшись в другую. 

"Государства хороших людей" не бывает. Сравнивать нужно то, что получилось с тем, что могло получиться. Учитывая, в каких условиях рождался Израиль, получиться могло намного хуже. 

Мне всегда виделась некая симметрия между левизной Ури Авнери и правизной "русских" в Израиле. Он наблюдал становление нового государства. Это травматичный процесс, и левизна Авнери уходит корнями в трагический личный опыт. Война - это всегда нагрузка на совесть. Уже поэтому я к такой левизне готов отнестись с уважением. Но и только. 

Когда читаешь нынешние "золотые перья" левого лагеря - Гидона Леви, Акиву Эльдара и других, первая фраза, которая приходит на ум - "в пароксизме саморазрушения". То же самое хочется сказать, когда вспоминаешь деятельность Авнери. Но это неправильно. Потому что, когда, у человека возникает желание уничтожить и сотворить заново то, к созданию чего он сам был причастен, это называется иначе. Потакать этому нельзя, но понять можно. К Гидону Леви и прочим представителям ультралевой тусовки (в том числе, русскоязычным), которые прыгают от восторга от возможности безнаказанно бесчестить свою страну, - я с уважением отнестись не могу. А вот Ури Авнери следует отдать должное. 

Но ведь и у нас, "русских" есть опыт, какого у Ури Авнери не было. И не ему было спорить с нами об этом. Он наблюдал становление государства, а мы наблюдали его распад. Это не менее травматичный процесс. У многих из нас есть не менее трагический, чем у Авнери, опыт жизни в распадающейся стране. Поэтому большая часть из нас - правые, потому мы так зациклены на вопросах безопасности, и на все, что с нею связано, реагируем, скорее, обсессивно, чем рационально (и тем так подставляемся в спорах с левыми). Это не этатизм, не преклонение перед государством, чем нас часто попрекают. Это четкое понимание того, что в вакууме ничто из того, о чем мечтал Авнери, осуществиться не может. 

И еще одна мысль всегда возникала у меня при чтении Авнери. Деятельность левых ослабляет Израиль в тактическом плане. Но в стратегическом...  То, что у нас идет спор такого накала между правыми и левыми, придает действиям Израиля дополнительную легитимацию. Потому что, если уж у нас любой шаг, любое решение проходит через горнило таких страстей, то результат ошибочным быть просто не может…