Разум дает добро

Недельная глава "Мишпатим" начинается словами: "И вот законы, которые ты предложишь им".

После Десяти коренных заповедей, прозвучавших в предыдущей главе "Итро", в главе "Мишпатим" преподается множество подробных законов, в массе своей опирающихся на здравый смысл.

Существуют заповеди ("хуким"), которые выполняются исключительно по воле Царя, и, по крайней мере, на первый взгляд не имеющие рационального объяснения. Например, предписание: "не паши на быке и осле вместе. Не надевай шаатнез (ткань из смеси) - шерсть и лен вместе". (Дварим 22:10)

Но "мишпатим" это те законы, которые строятся на рациональной основе и чувстве меры, как например: "Кто ударит человека так, что тот умрет, да будет он предан смерти. Но если кто не злоумышлял, а Бог подвел ему под руку, то Я тебе назначу место, куда ему убежать". (21:13).

"Мишпатим" - это тот тип законов, о которых мудрецы говорят, что их следовало бы выполнять даже в том случае, если бы они не были заповеданы.

В свете этого разделения заповедей на иррациональные и очевидные уместно рассмотреть следующую - на первый взгляд неожиданную - связку предписаний, преподанных в нашей главе: "Ворожеи не оставляй в живых. Всякий скотоложец да будет предан смерти. Жертвующий богам, кроме одного Господа, да будет истреблен" (22:18)

Как понимать то, что между двумя запретами, связанными с идолослужением вклинилось нарушение сексуального свойства? Традиция объясняет это тем, что оно само носило ритуальный характер. По словам Сончино, "колдовство всегда было связано с самыми непристойными действиями. Поэтому запрет колдовства Тора включает в одну группу с запретами действий, отвратительных сознанию обычного человека"

Бытовое скотоложество запрещается Торой, разумеется, не менее однозначно: "С мужчиною не ложись, как ложатся с женщиною: это мерзость. И ни с какой скотиною не допусти себе лежания, чтобы оскверниться ею; и женщина да не станет пред скотом для совокупления с ним: это гнусность." (Ваикра 18:23).

Непосредственное отвращение к такого рода актам, исходная оценка их "обычными людьми" как актов "противоестественных", казалось бы ясно относит эти запреты к разряду "мишпатим".

И тем не менее, в свете последних эволюций либерального общества вопрос этот потерял свою былую внятность и требует известного переосмысления.

Действительно, современное либеральное общество признало легитимными все - даже самые фантастические формы сексуальных соитий: каждое живое существо вправе сходиться с каким угодно другим существом (и даже с несколькими сразу), каким угодно способом. В этом состоит его предельное самовыражение, которому автономный разум дает добро.

Почва готовилась давно, прежде всего доктором Фрейдом и рядом других психологов, а Герман Гессе еще в 1927 году в своем сочинении "Степной волк" представил групповой и гомосексуальный секс волнующим и освежающим душу катарсисом.

Как бы то ни было, в наши дни либеральный мейнстрим оказался полностью захвачен этой модой. СМИ так глубоко вошли в положение гомосексуалов, что ни за что не дадут слово тем из них, которые негативно относятся к своему влечению. Когда в ноябре 2017 года Австралия стала 26-ой страной, легализовавшей гомосексуальные браки, на волнах государственной Израильской радиостанции (Кан Бет) журналисты наперебой поздравляли друг друга, и чуть не плакали от счастья. Наверно, так во время Второй мировой войны дикторы радовались в прямом эфире, сообщая об освобождении от нацистов очередной европейской столицы.

Отныне аргумент естественности и противоестественности сексуальных связей, казавшийся некогда само-собой-разумеющимся, не берется в расчет. Казалось бы, половые органы предназначены для размножения и всякое их использование способом заведомо размножение исключающим, должно определяться как извращение. Но в наши дни этот довод парируется утверждением, что и в животном мире встречается гомосексуализм.

Можно, конечно, согласиться с тем, что при оценке животного гомосексуализма используется моральная проекция, заведомо у самих животных отсутствующая. Но в целом аргумент либералов совершенно нелеп: объявив животных эталоном естественности, мы должны были бы утверждать, что они вообще не болеют и, что все их недомогания - одна сплошная норма.

Животная естественность

Однако в отношении скотоложества довод либералов выглядит куда более убедительным. Действительно, животному миру известно межвидовые спаривания, в природе встречаются гибриды зебр с лошадями (зеброид), белых медведей с бурыми (гролар), львов и тигров (лигр), косаток с дельфинами. Пусть и не часто, но особи разных биологических видов вполне "естественно" сходятся между собой.

Более того, иудаизм, который запрещает пахать "на быке и осле вместе" по большому счету не возражает против межвидового скрещивание и относительно терпимо относится к потомкам ослов и кобыл - мулам: "И сказал им царь: возьмите с собою рабов господина вашего и посадите Шломо, сына моего, на мула моего, и сведите его к Тихону" (1 Малахим 1:33)

Нельзя сказать, чтобы такое спаривание приветствовалось. В Иерусалимском Талмуде (Дмай 1.3) рассказывает о том, как раби Иехуды Анаси однажды созвал к себе мудрецов. При этом раби Пинхас бен Яир (приехавший на своей знаменитой ослице) немедленно повернул обратно, увидев, что другие мудрецы приехали на мулах. Итак, при всем том, что "сознанию обычного человека" межвидовое спаривание вполне может претить, галаха его прямо не запрещает.

Почему же тогда венцу творения - человеку не позволено то, что позволено ослу - совокупиться с кобылой?

Лет двадцать назад такой вопрос кому-то еще мог показался странным, но в XXI веке уже ни один "антифашист" не усмотрит в подобном совокуплении никакой проблемы. И это, как мне кажется, ясно высвечивает суть вопроса.

Просвещение завоевало мир своей верой в то, что человек может быть морален и без внешней подсказки, более того, что только так он и может быть до конца морален. "Просвещение - писал Кант, - Это выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине. Несовершеннолетие есть неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого. Несовершеннолетие по собственной вине - это такое, причина которого заключается не в недостатке рассудка, а в недостатке решимости и мужества пользоваться им без руководства со стороны кого-то другого".

Отходя от традиционного христианства, европейцы одновременно все же сохраняли верность христианской этике, казалось бы, даже очищали ее. Один из первых "внецерковных христиан" Иоган Землер (1725-1791) писал: "Христианство по своему существу есть доведенное Христом до сознания человечества право индивидуума, право каждого иметь свою собственную частную религию в противовес всему, что выдает себя за религию господствующую, обязательную".

Томас Пейн (1737-1809) писал: "Я верю в единого Бога, и не более, и надеюсь на счастье за пределами этой жизни. Я верю в равенство людей и полагаю, что религиозные обязанности состоят в справедливости поступков, милосердии и стремлении сделать наших собратьев счастливыми. Но для того чтобы не предположили, что я вдобавок к этому верю еще во что-то, я… сказал, во что я не верю... Я не верю в религии, исповедуемые еврейской, римской, греческой, турецкой, протестантской или какой-либо другой известной мне общиной. Мой собственный ум - моя церковь".

Но события последних десятилетий ясно показали, что одним частным умом религиозная истина все же не обеспечивается, что без полюсов, задаваемых практической традиционной религией компас совести способен сбивать нас с пути.

Ваши разум и совесть находят гомосексуальные и скотоложеские связи столь же естественными, как и гетеросексуальные браки?

Но вне связи с вопросом их "естественности" для Бога Израиля они являются "гнусностью". Примите это к сведению.

Сегодня как никогда верно стали звучать слова рава Шимшона Гирша (1808-1888): "Иудаизм прежде всего учит нас понимать самих себя. В том сложном мире, где столько проблем и сомнений, человек не в состоянии найти ответы на основные вопросы бытия, не в силах сам себе установить объективные моральные нормы. Заповеди Торы даны нам свыше, они суть божественной, а не человеческой мудрости. Руководствуясь ими, мы можем направить все наши внутренние силы на цели, желательные Всевышнему" ("Письма с севера").

Создавая человека свободным и самостоятельным, Бог принципиально не мог создать его таким, каким бы хотел его видеть, но Он счел уместным сообщить человеку, каким бы Он хотел его видеть.