Сообщение об отставке ливанского премьера Саада ад-Дина аль-Харири пришло из Эр-Рияда. Харири-младший, сын убитого в 2005 году бывшего премьера Рафика аль-Харири заявил, что опасается повторить судьбу своего отца, обвиняет Иран во вмешательстве во внутренние дела Ливана и слагает с себя полномочия премьера.

Была ли отставка Харири добровольной или вынужденной? Есть предположения, что когда самолет Харири приземлился в аэропорту Эр-Рияда, в королевском дворце уже заканчивали печатать его письмо об отставке, но факт остается фактом: в Ливане начинается новая эра. Примечательно, что по следам этого драматического события Саудовская Аравия и Израиль обнародовали практически одинаковые заявления, обвинив Иран в попытке превратить Ливан в свой сателлит.

Сегодня многое указывает на то, что драматическое заявление Саада аль-Харири является одним из звеньев цепи, которая начинается во дворце наследного принца и, де-факто, правителя страны Мухаммада Бин-Салмана, и тянется по всему Ближнему Востоку.

Принц-реформатор

Все началось два года назад, 23 января 2015 года, когда королем Саудовской Аравии стал король Салман Бин Абд аль-Азиз ас-Сауд.

Новый король не отличался крепким здоровьем. Критики насмешливо писали об очередном старце, присоединившему к "дому престарелых" Персидского залива. Они не учли одного. Как вскоре выяснилось, власть предназначалась не Салману, а его 32-летнему сыну Мухаммаду. Его руководящая роль при дворе сразу стала заметна. Несмотря на молодой возраст, любимый сын короля был назначен на должность министра обороны.

Еще через полтора года Мухаммад Бин-Салман, которого в западной прессе часто называют для краткости MBS, сместил с самой влиятельной должности в королевстве наследного принца Мухаммада Бин-Наифа и занял его место. С тех пор Бин-Наифа никто не видел – в лучших традициях консервативного королевства, его заточили в "золотой клетке" – одном из замков неподалеку от Эр-Рияда.

Военное вмешательство в Йемене и его блокада, амбициозный экономически-социальный план "Саудовская Аравия 2030", открытая конфронтация с Ираном и "Хизбаллой", изоляция Катара, отстранение наследного принца, конфронтация с Египтом по поводу передачи саудовскому королевству двух египетских островов Тиран и Санафир, разрешение женщинам водить автомобиль и крупный коррупционный скандал, который привел к аресту 11 самых сильных и богатых саудовских принцев и чиновников – так выглядели последние два с половиной года в Саудовской Аравии.

Осторожно, впереди опасность

Очевидно, что амбициозный принц пытается ускорить темп реформ в консервативном королевстве, где 70% жителей – молодые люди, не достигшие 30 лет, а бюджетный дефицит постоянно увеличивается.

О реформах поговаривал еще покойный король Абдалла Бин Абд аль-Азиз, но, как и любой другой саудовский монарх, он действовал крайне осторожно, чтобы не восстановить против себя знать – 5000 принцев и их приближенных, а также религиозный истеблишмент ("уламаа"). Любой другой монарх или наследный принц побоялся бы разгневать самых влиятельных людей в королевстве, за каждый из которых стоит целый клан, но не Мухаммад Бин-Салман.

Со временем станет ясно, идет ли речь о короле-реформаторе, этаком саудовском Петре I, или о самоуверенном авантюристе; сможет ли он модернизировать саудовскую экономику и способствовать дерадикализации в религиозной сфере, или ввергнет свою страну в пучину переворотов и войн. Но, так или иначе, сегодня он является единственным "сильным человеком", который решает все. Так же ясно, что события в Саудовской Аравии резко повлияют на весь Ближний Восток, в том числе на Израиль.

Ливанский капкан

В прошлом году страны ССГПЗ приняли решение внести "Хизбаллу" в список террористических организаций. До тех пор, пока "Хизбалла" обстреливала израильские города, она мало кому мешала в арабском мире. Напротив, в 2006-м одно из престижных и популярных саудовских изданий назвало Хасана Насраллу "человеком года". Однако вмешательство Ирана и "Хизбаллы" в сирийскую войну все изменило. Саудовская Аравия, которая также является одним из ведущих игроков в Сирии и которая в прошлом закулисно поддерживала ряд военизированных группировок, объявила "Хизбаллу" террористической организацией. И если до сих пор саудовские монархи мирились с тем, что она принимает активное участие в работе ливанского правительства и парламента, будучи самой мощной военизированной структурой в Ливане, для молодого кронпринца эта формула более неприемлема.

Стоит напомнить, что в 2008 году "Хизбалла" едва не захватила контроль над Бейрутом, осаждала парламент и правительственные здания. Тогда всем, включая саудитов и их сторонников в Ливане во главе с Саадом аль-Харири, стало ясно, кто в доме хозяин. Начиная с этого момента "Хизбалла" получала все больше влияния на ливанской политической арене, и в прошлом году назначила президентом своего ставленника, генерала Мишеля Ауна. Параллельно вмешательство России и Ирана в сирийскую войну помогло режиму Башара Асада выжить в Сирии, и способствовало упрочению позиций "Хизбаллы".

Нынешний кризис, связанный с отставкой Харири, может резко дестабилизировать ситуацию в Ливане. Для Саудовской Аравии это важно, но неопасно. Для Израиля – прямая угроза его безопасности. Война с "Хизбаллой" на том или ином этапе неизбежна, однако на данный момент никаких предпосылок для нее нет – об этом единогласно говорят в командовании ЦАХАЛа. Однако, если в результате вакуума власти ситуация на северной границе дестабилизируется, Израиль будет вынужден ответить, и по сути дела снова окажется в ливанской, а заодно и в сирийской трясине. Так стоит ли на данный момент активно вмешиваться в шиито-суннитский конфликт?

Давние распри

К слову о шиитах и суннитах. Несколько недель назад кронпринц Мухаммад Бин-Салман заявил, что радикализация в Саудовской Аравии – преимущественно суннитской стране с небольшим шиитским меньшинством – это прямая реакция на исламскую революцию в Иране. Между тем, многие исследователи Ирана убеждены, что события 1979 года и массовая поддержка аятоллы Хомейни были реакцией на усиление влияние Саудовской Аравии в зоне Персидского залива, а также на распространение ваххабитского направления ислама (ваххабиты считают шиитов еретиками, которые подлежат уничтожению. Такого взгляда придерживаются многие высокопоставленные ваххабитские шейхи).

Вражда между суннитами и шиитами продолжается уже 14 веков (с небольшими перерывами), и нынешняя напряженность между Саудовской Аравией и Ираном – страной с самым большим шиитским населением — лишь ее очередной виток.

Саудовская Аравия завязала добрые отношения с США еще в семидесятых годах прошлого века, сейчас она пытается использовать их для упрочения своей позиции и победы над врагами. Однако ставка на саудовские позиции не всегда гарантирует Западу стабильность на Ближнем Востоке и продвижение собственных интересов.

Так, например, США годами поддерживали йеменского президента Али Абдаллу Салеха, представлявшего суннитские интересы, обделяя своим вниманием вторую половину населения страны – шиитов. Эта часть населения получала меньше дотаций, меньше инвестиций и меньше внимания от центрального правительства, страдала от дискриминации. Их плачевной ситуацией не мог не воспользоваться Иран. Результат налицо: Йемен уже годами раздирает гражданская война, страна находится в саудовской блокаде, старики и дети умирают с голода, бушует эпидемия холеры, а шиитские и суннитские экстремисты обосновались в самом сердце йеменского хаоса и теперь угрожают Эр-Рияду, Дубаю и судоходству в Аденском заливе.

Западные страны и Израиль должны действовать крайне осторожно, чтобы не ввязываться в чужие и чуждые конфликты, следуя прежде всего своим собственным интересам. Поддержка Саудовской Аравии в совместной борьбе против иранской экспансии не должна восприниматься, как поддержка суннитов против шиитов. Израиль не обязан выполнять любые капризы Эр-Рияда, а международное сообщество – мириться с положением в Йемене. Ближневосточная игра продолжается, и ставки в ней очень высоки. Задача Израиля – не стать в этой игре дистанционно управляемой пешкой.