Интервью с композитором Йосефом Барданашвили - членом жюри 15-го Международного фортепьянного конкурса Артура Рубинштейна

...В этой комнате он думает, записывает свой нотный текст, здесь его компьютер, книги, фотографии, картины. Нотная бумага. Леонардо и Параджанов, Стуруа и Канчели отвечают на его вопросы в этом рабочем кабинете. Он говорит: "...вот книга новая вышла... Параджанов в фотографиях...". Бережно и осторожно, словно боясь причинить боль страницам, он листает черно-белый фолиант. Комментирует. С уважением тихо роняет: "...уникальный был человек". А я про себя думаю: восхищаться истинными талантами умеют в полной мере только истинные таланты.

Утро пятницы расслабленно и светло качает ветки в приморском Бат-Яме. Мы беседуем. А через два часа придет ученик. "Он не успевает, не может приходить ко мне в академию - Йегуда Зисапер, он в хай-теке работает, очень хорошо, успешно, но еще и композицией занимается, сочиняет музыку". Выдающийся композитор, гордость культуры Израиля и Грузии, легкий и праздничный, глубокий и лишенный снобизма и нарочитой звездности Йосеф Барданашвили - мой собеседник. Он рассказывает, отвечает на вопросы, делится впечатлениями.

Сначала я спрашиваю о предстоящем событии.

- Очень скоро начнется знаковый, важный, любимый публикой наш конкурс пианистов, международный, имени Артура Рубинштейна. Который пройдет в пятнадцатый раз. Вы приглашены в жюри.

- Да, я впервые буду в жюри этого конкурса.

- Знаю, что участники одного из конкурсов играли ваше произведение, оно было в программе, как обязательное...

- Играли, и очень хорошо. Китайцы, японцы. Каждый исполнитель вносил что-то свое. Им в такой музыке свободно: если Баха играют или Моцарта, то есть каноны, правила. Надо играть так, как принято. Как считается эталоном. И иначе никак. Не примут, накажут. А современную музыку можно играть свободно, так как исполнителю хочется ее играть, как он чувствует. Непоколебимых эталонов нет, они не созданы. Мне было очень приятно, когда играли мою пьесу. Это была "Фантазия", в ней я хотел показать имеющиеся технические возможности современного фортепиано. Историю фортепиано. Потом послушал записи - все играли интересно... Там была такая история: я заканчивал оперу "Путешествие к концу тысячелетия", до премьеры оставались считанные недели, сидел дома с партитурой, мне позвонил наш знаменитый критик Ханох Рон, прямо с конкурса. Он стал кричать в трубку "Браво!", "Я ищу тебя в зале - где ты?". Я отвечаю: " Я не смог придти...". Он был удивлен: "Люди кричат "браво!", хотят видеть автора - а автора нет!". Он кричал на меня. Я вечером пошел. И мне жюри сказало, спасибо, что помог нам выбрать исполнителя. Кто-то там получил приз за лучшее исполнение, но играли хорошо все. А вот - Игорь Левит получил. И он на записи тоже, на диске. В этом году на конкурсе обязательными выбрали пьесы Авнера Дормана и Бетти Оливеро.

- Вы строгий судья, требовательный, придирчивый слушатель?

- Нет, я очень добрый! Знаете, так всегда, как следователи бывают злые и добрые. Так и судьи. Мне больше всего интересна музыкальность. Ни то, что без погрешностей сыгран каждый пассаж, ни одна техника, да и понятно: если конкурсанты дошли до такого конкурса, если их отобрали для участия - они все играют хорошо, их уровень высок и до этого конкурса у каждого уже были другие... Артур Рубинштейн тоже мог сделать движение, махнуть - и, не останавливаясь, пойти дальше. И не волноваться из-за мелочей. Это было не главным, главное - музыка.

- Вы можете сыграть на рояле свою "Фантазию"?

- Нет, конечно же, нет. Это очень сложно написано...

- Вы легко согласились сидеть в жюри?

- Нет, меня Элисо Вирсаладзе уговорила. Композитору это все же не очень легко.

- Что вы думаете о композиторах Авнере Дормане и Бетти Оливеро?

- Что можно сказать о сильнейших, талантливейших израильских композиторах? Оба очень интересные. У каждого своя дорога, свои пути в музыке. Бетти Оливеро недавно перенесла трагедию, у нее непростой период в жизни. Израильская музыка многообразна, она впитала в себя много течений. У нас есть серьезные достижения. Эта область искусства бурно и необычно развивается. Жаль, что наши дирижеры и оркестры боятся исполнять сочинения израильских авторов. Они не верят, что у нас есть свой слушатель. Мне повезло, Зубин Мета много играет мою музыку в Европе и Америке. Для Израильского филармонического оркестра я написал Третью симфонию, "Симфоническую поэму". Михаэль Вольпе много делает для пропаганды израильской музыки. Я ему тоже благодарен. Гениальная Табеа Циммерман исполнила мой "Альтовый концерт". Мою музыку играют - а есть ли для композитора счастье выше?

- Вы пишете очень разную музыку. Симфоническую, камерную, музыку для кино и театра. Что для вас в этом огромном океане звуков есть главная творческая задача? Чем вы хотите убеждать и увлекать слушателя?

- Хочу вернуть искусству внутреннюю насыщенность, духовность, многослойность. В этом вижу цель, этому хочу служить.

- Вы везучий человек?

- Да, конечно! Людям всегда есть, на что пожаловаться, но мои произведения исполняют, моя музыка с 1975 года звучит в спектаклях, фильмах, а я тогда был совсем молодой композитор.

- Судя по тому, как легко вы взлетаете на сцену в тот момент, когда вас представляют залу после спектакля или исполнения вашего оркестрового сочинения, вы молоды и полны сил.

- Видимо, жена за мной меня хорошо смотрит, и дети еще небольшие - 15 и 13 лет, и студенты вокруг меня. Где тут постареешь...

Он показывает мне диск: фильм грузинского режиссера Георгия Овашвили "Кукурузный остров", с виртуозной операторской работой Элемера Рагайи. Эта картина собрала много международных призов, о ней говорят, спорят, ее номинировали на премию "Оскар". Тихий, очень камерный этот фильм словно огнем выжигает на сердце риторический, гневный и беспомощный вопрос: зачем войны, зачем ненависть? Для чего это людям? Музыка, которую Йосеф Барданашвили написал к этой картине, светла и поэтична. Под нее хочется вспоминать бабушку, тепло ее рук, думать о любви и покое, о сказках, прочитанных в саду под яблоней в длинные беззаботные дни каникул. И таким жестким контрастом этой теме возникает бесчеловечность, бессмыслица жестокости и грубой силы.

Всего на счету композитора музыка более чем к тридцати полнометражным картинам. И всегда это тонкие и точные, очень органично соответствующие стилистике фильмов музыкальные высказывания. Иосиф Барданашвили комментирует:

- Иногда о музыке для кино говорят, как о чем-то второстепенном. Более низкопробном. Мне кажется, это неверно. И Шнитке, и Филипп Гласс писали киномузыку. И Губайдулина. И это очень серьезная и глубокая музыка.

Речь заходит о театре. Одна из последних работ композитора для сцены - музыка к спектаклю "Как вам это понравится" в постановке Уди Бен-Моше в тель-авивском Камерном театре. И это - истинная удача! Спектакль отличается оригинальностью и праздничной динамичностью. В нем много находок, актеры играют ярко и увлеченно. Режиссер утверждает свой стиль, свою свежю трактовку. Музыка Барданашвили - еще один герой спектакля. Она танцевальна, пластична, она дышит, светится, как светлячки в лесной чаще, ею дышат изящные диалоги, ею напитываются герои мудрой сказки - и зал.

Йосеф Барданашвили много написал для театра в Грузии:

- Для меня Тбилисский театр имени Шота Руставели был родным домом.

Его дружба с Гией Канчели, Робертом Стуруа, с музыкантами и актерами дала много радости - и обогатила культуру Грузии. В Израиле Барданашвили сотрудничал с лучшими режиссерами. С Ханохом Левином, с Мики Гуревичем, Рони Пинковичем, Хананом Сниром, Мишей Лурье. Такие спектакли, как "Любовь дона Пирлимплина", "Лето", "Я по-китайски с тобой говорю?", "Слово любви", "Комедия Каландро", "Нора" стали событиями в театральной жизни страны, и во многом это заслуга особенной, мудрой, неповторимой и запоминающейся музыки Барданашвили.

- Господин Барданашвили, а чего бы вы для себя хотели?

- Может быть, я бы хотел, чтобы меня больше исполняли. Хотя в этом - в продвижении своих сочинений - я не очень одарен. Бог меня в этом немного обделил талантом. А вообще - все хорошо.

- Вы не жалеете, что уехали, что совершили алию?

- Нет. Совсем нет. Почему жалеть? Я так решил - и жалеть нет смысла.

- Что вам мешает в творчестве?

- Ничего мне не мешает. Мне хорошо с людьми, с друзьями, и хорошо одному. Мне вообще кажется, что, если человеку плохо, когда он один, то у него есть проблема. Мне не скучно, никогда. Даже если бы я должен бы был провести в одиночестве год, я бы нашел, чем заниматься.

- Вы ходите на концерты, спектакли?

- Хочу много, даже на то, на что, может, и можно было не ходить, а я все равно хожу. Хожу на оперы, на симфонические концерты.

- А время на творчество? Вам его хватает?

- Я хотел бы каждую свободную минуту проводить в этой комнате - и сочинять!

- Супруге Майе вы дарите свою музыку?

- А как же! Ей посвящены "Песни любви и вина".

В книге Марины Рыцаревой "Иосиф Барданашвили Жизнь в трех измерениях (3D)" есть такая фраза композитора:

"Я грущу по-еврейски и мечтаю по-грузински".

Появляется ученик - взрослый "хайтековец" Иегуда Зисапер. Пока хозяин дома идет проведать жену, занятую творчеством на кухне, я спрашиваю:

- Как вам с Барданашвили? Что вам в нем нравится?

- Он просто невероятный! Я им восхищаюсь! Хотел бы научиться у него сочинять такую духовную музыку!

На экране движется поезд. Как во сне. Как в замедленной ленте памяти. Стройная женщина движется медленно, словно подстраиваясь под ход поезда. Она будто произносит монолог, горячий, бьющий по нервам, безжалостный. Музыка обнимает ее - и проводит черту между тонким силуэтом и чудовищем-поездом. И соединяет их. Рояль звучит как страдающее сердце, и этому сердцу больно. Световой луч ищет что-то на изломе мрака. Рояль дышит широко, тревожно, завораживает. Это музыка Йосефа Барданашвили, финал балета "Анна Каренина" немецкого хореографа Кристиана Шпука. Балет был поставлен в Германии, его увидели зрители Москвы (хореограф перенес действие великого романа на сцену Московского театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. В спектакле использована музыка Рахманинова, Лютославского, Цинцадзе и Барданашвили. "Грузинские композиторы в еще большей степени, чем Лютославский, отвечают в балете за чувство одиночества, постепенно охватывающее Анну". В июне 2018 года балет Цюриха покажет "Анну Каренину" на гастролях в Израиле.

Вот и все мои заметки о визите к композитору. В пятницу. В преддверии конкурса имени Рубинштейна. В мире, где светлыми аккордами звучат небеса, деревья и рояли.