В ночь военного переворота в Турции, в израильские социальные сети выплеснулись почти откровенные призывы крайне левых к повторению аналогичного сценария в Израиле. Схожие намеки на необходимость военного переворота в стране были озвучены в последнее время и в публикациях газеты "Хаарец", представляющей в СМИ позицию этих кругов, говорится в статье Александра Непомнящего на Jewish.ru. 

Вот уже несколько лет, получить достаточную политическую поддержку среди населения еврейского государства не удается даже умеренным левым, не говоря уже о радикалах. Видимо это и подстегивает фантазии отдельных представителей левого лагеря, грезящих о возможности насильственной смены власти в стране.

Тем более что по соседству от Израиля, к северу и югу от него, расположились две страны с богатыми традициями военных переворотов. Турция и Египет схожи между собой по многим параметрам: и величиной территории, и количеством населения, и размерами армий, которые даже расположены рядом в международном рейтинге сильнейших вооруженных сил, занимая 8 и 13 места соответственно. А главное, в обеих странах армии играют важную роль на протяжении всей истории, активно влияя на политику государства. 

Турецкая республика была создана Мустафой Кемалем (Ататюрком) в 1923 году. С тех пор и до самого начала XXI века именно армия была гарантом светской конституции страны, четырежды осуществляя в стране военный переворот.

Тремя десятилетиями позже, в 1953 году после свержения военными короля, республикой был провозглашен и Египет, в 2011 году, рухнувший в хаос из-за отказа армии поддержать президента Хосни Мубарака, а два года спустя, вернувшийся к светскому характеру государства в ходе осуществленного военными переворота. 

И в той, и другой стране армия, стала главной силой сдерживающей религиозный экстремизм исламского движения "Братьев-мусульман". Но если в Египте генералу Абдель Фаттаху Ас-Сиси удалось отстранить от власти "Братьев", в Турции "Партия справедливости и развития" - по сути, турецкий филиал "Братьев-мусульман", неделю назад отправила группу генералов, попытавшихся осуществить пятый военный переворот, а с ними и остальных сторонников смены власти в стране в безоговорочный нокдаун. 

Израиль гораздо меньше своих грозных соседей, однако в силу понятных геополитических причин обладает сравнимой армией, чей рейтинг расположен как раз между турецким и египетским - на 11-ом месте. И точно также, в Израиле с момента основания государства, армия остается важнейшим фактором, оказывающим влияние на политическую жизнь страны, хотя и несколько иначе, чем в Турции и Египте. 

Как и в этих странах, армия в Израиле набирается по мобилизационному принципу, то есть из граждан страны, обязанных отслужить государству определенный срок. При этом ее офицерский состав традиционно образуется из наиболее мотивированных призывников, остающихся в армии после окончания срочной службы. Рано выходящие на пенсию офицеры, в свою очередь, как правило, быстро вливаются в управленческую инфраструктуру, как частную, так и государственную или прямо идут в политику, создавая, таким образом, руководящую элиту страны. 

В первые десятилетия после возникновения государства, наиболее мотивированной частью общества, соответственно обеспечивавшей костяк офицерского состава, а затем, формирующей основу политических и управленческих кадров Израиля были киббуцники, носители левой и преимущественно светской идеологии, что, в итоге, отражалось и на мировоззрении лидеров Израиля. 

В последние годы, однако, в офицерском составе израильской армии происходят серьезные изменения. 

Молодежь из киббуцев, верная своей исторической традиции, по-прежнему сохраняет большую, чем в среднем по стране мотивацию к призыву, и потому составляет значительную долю в офицерском составе армии. Высокий уровень призыва характерен и для новых репатриантов, прагматично рассматривающих армейскую карьеру, в качестве эффективного инструмента успешной интеграции в обществе. 

Но самое быстрое увеличение количества офицеров наблюдается среди религиозных сионистов, в том числе жителей еврейских поселений в Иудее и Самарии, движимых, прежде всего идеологией - религиозным осознанием необходимости и важности служения государству. 

Четверть века назад, лишь несколько процентов от общего числа офицеров израильской армии были представителями религиозных сионистов. Сегодня их доля среди выпускников офицерских курсов уже превысила треть, хотя количество призывников из этой части общества в армии достигает лишь 14%. При этом, за счет высокого уровня рождаемости быстро увеличивается и сама доля религиозных сионистов в населении страны. 

Представители старого армейского истеблишмента, по-прежнему удерживающего в своих руках верхний эшелон командных постов, крайне ревниво относятся к стремительно растущей новой религиозно-сионисткой военной элите, составляющей в нижнем и среднем офицерском звене боевых, особенно, элитных подразделений уже едва ли не половину. При этом идеологические расхождения между наследниками левой традиции и куда более консервативными религиозными сионистами еще больше подстегивают конкуренцию и внутреннюю борьбу между этими двумя группами.

В последнее время, это все чаще проявляется в резких одергиваниях армейским истеблишментом высказывающихся публично религиозных офицеров, несмотря на призыв военного руководства к своим подчиненным "не бояться выражать свое мнение даже противоречащее большинству", в терпимом отношении к левым организациям, выступающим с лекциями перед офицерами, на фоне исключения соответствующих правых групп. А также в борьбе с ношением в армии бороды, урезании полномочий военного раввината и заметном сдерживании религиозных офицеров при продвижении по службе.

Не случайно, еще несколько лет назад в левых кругах всерьез рассуждали об угрозе военного переворота, который, по их мнению, могли бы в будущем осуществить офицеры из числа религиозных сионистов. Теперь, однако, там рассуждают о возможности недемократической смены власти уже в свою пользу. 

Вместе с тем, какой бы острой не становилась борьба между двумя идеологическими группами внутри армии, шансы как одной, так и другой стороны на успешный военный переворот в Израиле ничтожны. И дело здесь обстоит отнюдь не только в лояльности государству самих офицеров. 

"Военный переворот в стране, - считает профессор политологии Ариэльского университета Зеев Ханин, - возможен лишь тогда, когда в ней не работает легальный механизм смены власти. В этом случае, общество ищет альтернативу и накапливающееся в нем напряжение в итоге способно выплеснуться в форме революции или военного переворота. 

Это может произойти не только в государстве, где правит очевидная диктатура, но и при псевдодемократических режимах, как в Египте при Мухаммеде Мурси в 2013 году или в нынешней Турции Реджепа Эрдогана, где значительные части общества утрачивают веру в возможность поменять руководство страны законным путем". 

"В Израиле, однако, - по мнению проф. Ханина, - существует отлаженный и эффективный механизм смены власти, пользующийся доверием у подавляющей части общества. Поэтому военный переворот в Израиле не востребован, и вряд ли это положение может измениться в ближайшее время".

Более того, для осуществления собственных политических амбиций у генералов израильской армии существует налаженный маршрут в управление страной через соответствующие партии. 

Начиная со второй половины 60-х годов, количество вышедших в отставку генералов и вообще высокопоставленных офицеров в правительстве Израиля стало неуклонно расти. Если в 1966-1969 году, это был лишь начальник генштаба Моше Даян, занявший пост министра обороны, то спустя 10 лет в правительстве собралось уже пять отставных генералов.

Количество бывших военных в правительстве достигло пика 10 лет назад, когда в кабинете министров Эхуда Ольмерта собралось 10 отставных генералов, руководителей спецслужб и высокопоставленных офицеров. С тех пор, на протяжении семи лет участие военных в трех последовательных правительствах Биньямина Нетаниягу, неуклонно сокращалось, дойдя всего до двух отставных генералов в нынешнем кабинете. 

Вместе с тем бывшие руководители армии и спецслужб по-прежнему востребованы в политике и спекуляции на тему возникновения к будущим выборам новой партии на базе сразу нескольких отставных начальников генштаба продолжает будоражить израильскую политическую реальность. Все это также резко снижает мотивацию к попыткам захватить власть в обход общепринятых норм". 

К сказанному выше, стоит добавить еще и то, что сильные демократические традиции израильского общества, сформированного репатриантами из множества стран, в большинстве, весьма далеких от демократии, уходят корнями к образу жизни евреев в диаспоре. На протяжении многих веков автономные еврейские общины успешно осуществляли самоуправление, в значительной мере, основанное на доверии общества к своим лидерам.

Таким образом, как бы ни хотелось того некоторым горячим головам в Израиле, в отличие от Египта или Турции, военный переворот в еврейском государстве на повестке дня не стоит. И это, при всех издержках парламентской демократии и судорогах предвыборных кампаний, регулярно наносящих ощутимый ущерб государственной казне, безусловно, хорошо.