Решающая битва

В эту субботу помимо очередной недельной главы "Ваикра" читается также небольшой фрагмент под названием "Захор": "Помни, что сделал тебе Амалек на пути, когда выходили вы из Египта. Как он встретил тебя на пути и перебил позади тебя всех ослабевших, а ты был изнурен и утомлен, и не побоялся он Бога. И вот, когда успокоит тебя Господь, Бог твой, от всех врагов твоих со всех сторон, на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел для владения ею, сотри память об Амалеке из поднебесной; не забудь". (Дварим 25.17-19).

Итак, Амалек, проживавший в нескольких днях пути от Египта, услышав об исходе сынов Израиля, немедленно выступил в поход. Что побудило его к этому? Почему он, отпрыск Авраама и Ицхака, внучатый племянник Израиля, набросился на него, как только тот обрел свободу?

Деда Амалека, Эсава, ни в коем случае нельзя назвать любящим братом, и все же о нем Тора говорит: "Не гнушайся Эдомитянином, так как он брат твой" (Дварим 23:8). Между тем о внуке Эсава сказано: "сотри память об Амалеке из поднебесной; не забудь".

По-видимому, Амалек подверг семейные предания трактовке весьма радикального, дуалистического свойства. В его глазах восходящая к материнской утробе борьба Йакова и Эсава выглядела борьбой света и тьмы: насквозь лживый и подлый Йаков выкрал у его деда - Эсава благословение, с помощью которого надеется воцариться в целом мире! Коварный план Израиля должен быть разоблачен, а его насквозь лживые сыны должны быть уничтожены!

Пока Паро "изнурял сынов Израиля тяжкими работами", Амалек жил счастливо и безмятежно, и вдруг до него донеслась весть, что Израиль освобожден! И тогда "пришел Амалек, и воевал с Израилем в Рефидиме…" (Шмот 17:16).

Так началась эта война, одно из решающих сражений которой разыгралось в годы правления царя Шауля: "И сказал Шмуэль Шаулю:… Так сказал Господь Цаваот: помню Я, что сделал Амалек Израилю, как он противостоял ему на пути при выходе его из Египта. Теперь иди и порази Амалека; и истребите все, что у него; и не щади его, а предай смерти от мужа до жены, от ребенка до грудного младенца, от вола до агнца, от верблюда до осла.… И поразил Шауль Амалека.. и захватил Агага, царя Амалекова, живым, а весь народ истребил острием меча. Но Шауль и народ пощадили Агага и лучших овец, и крупный скот. И было слово Господа к Шмуэлю такое: Сожалею Я, что поставил Шауля царем, ибо он отвратился от Меня и слов Моих не исполнил… И пришел Шмуэль к Шаулю, и сказал Шмуэль: неужели всесожжения и жертвы (столь же) желанны Господу, как и послушание гласу Господа? Ведь послушание лучше жертвы; повиновение лучше тука овнов. Ибо грех неповиновения это как знахарство, и противление это как идолопоклонство. За то, что ты отверг слово Господа, и Он отверг тебя, чтобы ты не был царем… И сказал Шмуэль: приведите ко мне Агага, царя Амалека. И подошел к нему Агат в оковах... И Шмуэль сказал: как меч твой жен лишал детей, так мать твоя среди жен лишится сына. И рассек Шмуэль Агата пред Господом в Гилгале." (1 Шмуэль 15:1-35).

Согласно традиции, времени пока Агаг оставался в живых, ему хватило чтобы зачать ребенка, от которого род Амалека продолжился, и от которого произошел Аман, задумавший истребить Израиль во времена Ахашвероша.

Отстранение этического

Эпизод этот между тем у многих вызывает вопрос: если так плох Аман, задумавший уничтожить всех евреев, то чем хорош Шмуэль, требовавший уничтожить не только младенцев, но даже и скот Амалека?

Если окончательное решение еврейского вопроса - это плохо, то почему хорошо окончательное решение вопроса амалекского? Если уничтожение еврейства это преступление, то почему не является преступлением истребление семени Амалека? Если все человечество призвано сделать какие-то выводы из Холокоста, то почему от аналогичных выводов должен быть освободен Израиль? Почему бы и ему, после того, что случилось в Европе в ХХ-ом веке, не отнестись критически к своей истории?

Очень многие - как среди либералов, так и среди националистов - приходят в этой ситуации к общему умозаключению, которое следующим образом озвучил Вернер Жерсон в своей книге "Нацизм - тайное общество": "Отсутствие духовного индивидуализма, а также слепое подчинение единому закону, антагонизм с окружающими нациями, важное значение, придаваемое чистоте крови - все это происходит из Ветхого Завета. Нацистская революция - это подтверждение идей Ветхого Завета".

Набившее оскомину отождествление сионизма с фашизмом являтся лишь разновидностью этого же умозаключения.

Существует немало конфликтов, в которых выяснение вопроса "кто первый начал?", при всей его справедливости, нельзя признать мудрым вопросом, и самое благоразумное - это просто прекратить сводить счеты.

Тем не менее, существуют конфликты, в которых одна из сторон исходно демонизирует другую, и забывать о том, "кто первый начал", не только неблагоразумно, но безответственно и даже преступно. Дуалистическая ненависть неизлечима, и жалость по отношению к ее носителю неуместна. Функциональный "еврейский дуализм", требующий смерти Амалека, является адекватной реакцией на органический дуализм самого Амалека.

Ассиметрию в конфликте между Израилем и Амалеком, и шире между Израилем и семью канонейским племенами, также подлежащими по требованию Всевышнего полному уничтожению, показать совсем не трудно.

Первое отличие состоит в том, что и Амалек, и Аман, и Гитлер не видели альтернативы уничтожению евреев. Ни в пору "войны Амалека с Израилем в Рефидиме…", ни во времена Ахашвероша, ни в годы Второй Мировой у евреев не было выбора, они подлежали полному уничтожению, как носители последнего зла.

Между тем все осужденные на истребление враги Израиля имели возможность спастись. Это явствует из контекста слов Писания: "Не было города, который заключил бы мир с сынами Израиля, кроме хиввийцев, жителей Гивона; все взяли они войной. Ибо от Господа было (это) - ожесточить сердце их для войны с Израилем, дабы разгромить их, чтобы не было им помилования, а чтобы истреблены были, как повелел Господь Моше" (Йеошуа 11:19). В Иерусалимском Талмуде ("Швиит" 6) уточняется: "Три послания направил Йеошуа Бин Нун в Эрец Исраэль прежде чем ступил в нее: кто хочет убежать, пусть бежит, кто хочет мира, пусть примет его условия, кто хочет воевать - пусть воюет". Согласно Рамбаму, это предупреждение относилось также и к Амалеку ("Гилхот малахим" 6): этот народ подлежал уничтожению, но все же не ранее, чем отверг условия мира.

Второе, и главное отличие заключается в опознании источника Истины, - Истины, а не морали. Требование уничтожить Израиль от мала до велика, исходило из патологической мнительности, коренящейся в почитании сатаны. Ответное требование уничтожить Амалека вместе с младенцами (которых вроде бы можно было бы вырастить монотеистами) и вместе со скотом (который вроде бы можно было бы принести Богу в жертву) исходило от Создателя мира, "послушание которому лучше жертвы; и повиновение лучше тука овнов".

Тот, кто по слову Бога выразил готовность принести в жертву родного сына, в аналогичной ситуации не вправе проявлять большей жалости к сыну своего заклятого врага.

Кант отождествлял религию с моралью. По его словам, "все, что человек сверх доброго образа жизни предполагает возможным сделать, чтобы стать угодным Богу, есть лишь иллюзия религии и лжеслужение Богу". Но в действительности религия находится за пределами морали, лишь сохраняя с ней некоторые точки соприкосновения.

Кьеркегор в контексте жертвоприношения Ицхака Авраамом справедливо называл веру "отстранением этического". Уроки Холокоста состоят, таким образом, только в одном: решите, наконец, кого вы считаете Богом - того, в которого верили Амалек, Маркион и Гитлер, или того, кто открылся Аврааму, Ицхаку и Якову? Мораль как китайский болванчик качается между ними, не имея средств разобраться, и постоянно обнаруживая корни нацизма в "Ветхом завете". Они действительно там, но в совершенно другом смысле.

Разобраться в этой головоломке нам, впрочем, помогает один признак вполне "морального" свойства, а именно честность. ТАНАХ в той же мере отличает правдивость, в какой гебелевскую пропаганду отличала лживость. Гитлеровский план "окончательного решения" осуществлялся в строжайшей тайне; отступая с оккупированных территорий, нацисты раскапывали расстрельные рвы и сжигали трупы уничтоженных ими евреев, а их современные приверженцы все в один голос отрицают Холокост. Евреи же не делают секрета ни из своих грехов, ни из своей заповеданной Создателем жестокости, и каждый год повторяют слова Вечной книги: "Помни, что сделал тебе Амалек… сотри память об Амалеке из поднебесной; не забудь".