На исходе субботы в Тель-Авиве прошла церемония, посвященная 20-летию убийства премьер-министра Ицхака Рабина. Увы, собравшиеся на площади у муниципалитета были мало похожи на тихо скорбящих людей. Толпу объединяли агрессивный настрой и громко высказываемая ненависть к соотечественникам, мыслящим иначе.

К этой акции "лагерь мира" готовился давно. Он возлагал на нее немалые надежды. Ведь ситуация для левых скверная. Авода последний раз формировала правительство 16 лет назад. МЕРЕЦ давно не воспринимается всерьез. Перед недавними выборами в кнессет опросы показывали, что Авода, объединившаяся с угасавшей Кадимой, имела реальные шансы на победу. Но даже если бы Сионистский лагерь обогнал по количеству мандатов Ликуд, он сумел бы создать левую коалицию только с помощью объединенного арабского списка, "экстремиста" Либермана и "подозрительного" вчерашнего ликудника Кахлона. Забавный парадокс: из этих трех потенциальных союзников точно не вошли бы в левое правительство именно арабские партии. Впрочем, все эти предположения потеряли всякое значение после "интифады ножей", показавшей цену истеричным призывам к немедленному возобновлению мирных переговоров.

Для левых воспоминания об Осло – политическая виагра, возбуждающий пример "исторических решений", которые сулили им длительное и прочное обладание властью. Они до сих пор неспособны отделить причины от следствий и тупо бормочут: "Игаль Амир добился своего и изменил израильскую политику".

Правые пришли к власти в 1996 году из-за кровавого арабского террора, перед которым капитулировали Рабин и Перес. Начавшиеся сразу после Осло чудовищные теракты потрясли страну, считавшую себя сильной и защищенной. Нараставшее напряжение, растерянность общества породили Игаля Амира. Выстрелы фанатика ничего не изменили. Наоборот, тяжелое состояние израильтян после убийства премьер-министра принесло немало голосов Аводе. Если бы не эта трагедия, Нетаниягу победил бы Переса не с микроскопическим перевесом, а гораздо уверенней.

Трудно сказать, насколько искренне левые верили, что митинг на площади Рабина принесет им серьезные политические дивиденды. Но они не видят других способов повлиять на общество кроме напоминаний об убийстве премьер-министра. А тут как раз наступило двадцатилетие преступления Игаля Амира. Левые двинулись на площадь: сейчас или никогда!

Разумеется, получился пшик. Надрывные речи выступавших не произвели впечатления на израильтян. Иначе быть не могло. Нельзя надеяться на успех акции, которая наполнена лицемерием, ложью и ненавистью к большей части израильского общества.

ЛИЦЕМЕРИЕ состояло в том, что организаторы митинга уверяли в его неполитическом характере – якобы собравшиеся выступают в защиту демократии. А почему, собственно, вдруг понадобилось защищать демократию? В Израиле отменены выборы, свобода слова, к власти пришла хунта? Может быть, у нас за участие в демонстрациях или сатирические выпады против национального лидера сажают в тюрьму, как в России? Ничего похожего! Просто левое меньшинство не устраивает демократия, при которой оно давно и регулярно проваливается на выборах. В 2011 году левые финансировали и направляли справедливый, но стихийный бунт молодежи против дорожающего жилья, роста цен. "Палаточники" не выдвигали никакой конструктивной программы, но их боевики рвались в кнессет "для выступлений". Это была попытка путча. Именно левые - главные враги израильской демократии!

ЛОЖЬ – это интерпретация событий, связанных с убийством Рабина. Левые по-прежнему пытаются подло отождествлять группу людей, после Осло наиболее резко критиковавших правительство, с Игалем Амиром и со всем национальным лагерем. Они уже не требуют, как в 1995 году, подвергать правых за любое "экстремистское" высказывание административным арестам, но хотели бы сохранять в силе тот гнусный кровавый навет. Тут я не могу не коснуться отношения израильского общества к Рабину.

У читателей русскоязычных газет в 1995 году могло сложиться впечатление, что Игаль Амир – благородный мститель, покаравший главного врага Израиля. Этот отвратительный подход внедряется по сей день некоторыми оголтелыми русскоязычными публицистами.

Что бы ни происходило в демократической стране, стрелять в премьер-министра недопустимо. Игаль Амир был экзальтированным, психически неуравновешенным человеком. Он совершил страшное преступление, которое простить нельзя.

Те, кто оправдывает Игаля Амира, одержимы гордыней, уверены в обладании высшей истиной. На Земле Израиля этой истины никогда не было! Бен-Гуриона яростно критиковали за то, что он согласился с решением ООН о разделе Палестины. Перед Кемп-Дэвидом на Бегина с пафосом нападал... Перес за разрушение еврейских поселений на Синае (построенных при левом правительстве). Кстати, именно в мирном договоре с Египтом Израиль обязался дать "палестинцам" самоуправление. В 2005-м было много противников "размежевания", на которое пошел Шарон. Мало кто вспоминал, что Шарон демонтировал поселения на Синае. Все это были драматические, очень тяжелые для евреев решения, но никто не стрелял в лидеров, предпринявших эти шаги.

Русскоязычные СМИ 1990-х годов придумали свою собственную историю Израиля, проникнутую советской идеологической дихотомией: политики правильные и политики, преступно ошибавшиеся, сионисты и уклонисты, патриоты и предатели. Нормальные израильтяне так не мыслят. Они не пытаются быть сильными задним умом. Они понимают, что после двух тысячелетий галута никто не знал, какой путь к возрождению государства самый верный, что у евреев были такие лидеры, которые были, и других никто им не мог послать. У Государства Израиль нет черно-белой истории. Многие правые политики первого поколения вышли из левого Мапая. После Осло видные деятели Ликуда сворачивали влево. Израильтяне, независимо от их политических убеждений, считают киббуцы не "язвами социализма", а частью своей страны - так же, как до Норвежских соглашений не представляли, что поселенцев можно называть врагами.

В Израиле не обожествляли Рабина, видели его недостатки, но уважали. Помнили, что он руководил Генштабом в период Шестидневной войны. Недаром перед выборами 1992 года Авода, преданная Пересу, поняла, что для расширения электората надо поставить на первое место в списке Рабина, которого считали "ястребом" Рабочей партии. И этот маневр оправдался.

4 ноября 1995 года потрясены были все израильтяне, кроме группки неадекватных людей. Гибель Рабина стала национальной трагедией. Когда впоследствии обсуждался вопрос – не о помиловании – о женитьбе заключенного Игаля Амира и предоставлении ему возможности завести детей, гневно возражали даже правые политики.

ЛОЖЬ левых – в том, что они пытаются заслугами Рабина оправдать трагические ошибки последних лет его жизни. Постаревшему Рабину не хватило трезвого расчета, он недооценил коварство Арафата и напрасно поверил, что соглашение с ним будет достаточно надежным, как мир с Египтом. Хотя Рабин уверял соотечественников, что после первого же теракта ЦАХАЛ вернется в Газу и Иерихон, он спасовал перед наглостью пахана ООП – да и документ в Осло подписал такой, что пути назад не видел.

Я помню себя, свежего репатрианта, в начале 1990-х. Мне, как и всем, очень хотелось поверить в приближение мира. Отрезвление пришло с первыми терактами. Вопреки крикам "ультра-сионистов" Осло не было преступлением, как не были преступлениями мирные инициативы предшественников Рабина. Но Рабин и Перес были обязаны аннулировать договор, изначально содержавший проколы, и после новых преступлений Арафата - арестовать его задолго до того, как это сделал Шарон.

ЛОЖЬ "лагеря мира" - в том, что нет никакого "наследия Рабина". Покойный премьер-министр вообще был не склонен к писательству и не оставил наставлений современникам и потомкам. Его "наследие" сводится к давно известной истине: мир лучше, чем война. Но эту истину должны признать и Израиль, и его "партнеры". Лидеры ишува еще в 1947 году были согласны на создание в Палестине еврейского и арабского государств. Арабы предпочли войну. Через двадцать лет, после Шестидневной войны, Израиль предлагал арабским соседям установить мир и вернуть занятые им территории – они злобно отказались. Ни одна страна ничего не отдает агрессору, если он не образумился и угрожает уничтожить ее.

Левые присвоили себе монополию на любовь к миру. На самом деле в мирном соглашении с арабскими террористическими организациями они видят единственный рычаг возвращения к власти. Способность к самоанализу у левых давно атрофирована. Они не понимают, что израильтяне не доверяют их капитулянтским планам и пора признать ошибками ставку на Арафата и на его бездарного наследника. Они неспособны продолжить традиции основателей государства и разработать привлекательную для избирателей социально-экономическую программу.

Как сообщили левые СМИ, на исходе субботы на площади Рабина собрались 100 тысяч человек. Кто-то скромно назвал цифру 85 тысяч. Высказывается мнение, что пришли 50 тысяч. Даже в телерепортажах было видно, что между участниками митинга оставалось немало места, люди свободно прохаживались. Когда на этой площади скапливаются 100 тысяч демонстрантов, они стоят впритирку друг к другу. Никакими хитростями, никаким враньем о борьбе за демократию и о верности заветам Рабина левые уже не собьют с панталыку сотни тысяч израильтян. Люди понимают, что левые презирают демократию, ибо не признают воли большинства, выраженной на выборах. Наши "миротворцы" не признают решений левых (!) и правых правительств о строительстве поселений, о военных операциях против террористов. Они называют израильскую армию преступной, воруют секретные военные документы и публикуют в Интернете данные о военнослужащих.

Все видят, что "лагерь мира" разглагольствует о любви к народу, но давно живет НЕНАВИСТЬЮ. Сегодня НЕНАВИСТЬ двадцатилетней давности ко всем правым патологически сфокусировалась на фигуре Биньямина Нетаниягу. Не уверен, что механизм этого переноса объяснит хоть один психиатр. Ведь Рабин предпочитал не касаться вопроса о палестинском государстве, а Нетаниягу постоянно говорит о двух государствах для двух народов. Да и на территориальные уступки Биби соглашался еще в Уай Плантейшн.

Ангажированные левые СМИ травят политика, уже в четвертый раз возглавляющего правительство. Когда им раз за разом не удавалось нарыть компромат на Нетаниягу, они начали позорную кампанию дискредитации его супруги. Невозможно себе представить, чтобы в США или Франции пресса обсуждала взаимоотношения первой леди с домработницами и подсчитывала, все ли пустые бутылки из канцелярии мужа она сдает и сильно ли на этом наживается. До такого опустились только наши бескультурные местечковые пакостники.

Не надо тревожить прах Рабина ради неблаговидных личных интересов. Тому, кто хочет сказать народу что-то важное, не обязательно выходить на площадь. Можно поведать это и с трибуны кнессета, и с телеэкрана, и в социальных сетях – было бы что сказать! Но кроме гадостей "лагерю мира" сказать нечего. Не удивительно, что через два дня после митинга в Тель-Авиве о нем уже никто не вспоминает.