Внятную оборонную политику заменили словосочетания, которые призваны доказать наличие каких-никаких лидеров и какой-никакой доктрины, и эти словосочетания вроде бы даже кого-то убеждают. На деле же так называемое "управление конфликтом" означает всего лишь, что мы будем отвечать насилием на насилие, а если это не поможет – то еще большим насилием. "Адаптация к угрозе" означает, что мы не можем или не хотим устранить угрозу.

Вполне очевидно, что наша страна находится на оборонно-политическом распутье, и нынешняя предвыборная кампания началась именно с этой темы. Избирателю предлагаются две противоположных концепции, а он должен выбрать одну из них. Решить, где его место: с теми, кто отождествляет себя с целями и методами нынешнего правительства, или же с теми, кто считает их ошибочными.

Однако внезапно все пошло по-другому: нас забрасывают социально-экономическими лозунгами, а оборонно-политические темы отошли на задний план.

Геополитическая реальность, в которой находится Израиль, безвозвратно изменилась. Ситуация с безопасностью страны приобрела новые оттенки, соответственно поменялся и набор угроз, которые нам следует принимать во внимание. К уже известным угрозам, таким как внутренний террор, ХАМАС, «Хизбалла» и ядерные амбиции Ирана, в последние два года добавилась новая – радикальный ислам. Это не просто банды сирийских и иракских головорезов. Это идеология, идущая на экспорт, распространяемая посредством самых современных технологий и пускающая корни в любом месте, где центральная власть проявляет слабость.

Это спрут, который запускает свои идейные щупальца повсюду, не нуждаясь для этого в оккупационной армии. Он уже здесь, на Ближнем Востоке и в перепуганной Европе.

Противостояние угрозе такого масштаба – непростая задача даже для сверхдержав, не говоря уже об Израиле, особенно учитывая, что мы находимся в эпицентре событий.

Нынешнее правительство и его предшественники сделали свой выбор: они просто сбежали от этой оборонной проблемы, продолжив придерживаться военной доктриной Бен-Гуриона, основывавшейся на трех постулатах: психологическое сдерживание, превентивные действия и безоговорочная победа. Но, учитывая свойства наших нынешних врагов, позицию мирового сообщества и наши ограничения в оборонной сфере, эту доктрину можно назвать иррелевантной. Она перестала помогать в борьбе с террористами и с их идеологией.

Правительства Израиля придерживались данной доктрины, поскольку она соответствует националистическим идеям о неделимом Израиле и строительстве Третьего Храма и при этом полностью игнорирует существование арабов, она помогает политике «ползучей аннексии» и установлению новой действительности явочным порядком.

Внятную оборонную политику заменили словосочетания, которые призваны доказать наличие каких-никаких лидеров и какой-никакой доктрины, и эти словосочетания вроде бы даже кого-то убеждают. На деле же так называемое «управление конфликтом» означает всего лишь, что мы будем отвечать насилием на насилие, а если это не поможет – то еще большим насилием. «Адаптация к угрозе» означает, что мы не можем или не хотим устранить угрозу.

В отсутствие общей оборонной доктрины Израиль готовится к войне, которая уже отгремела. В отсутствие политической воли и умения учиться на ошибках прошлого мы раз за разом наступаем на одни и те же грабли, причем виним в этом именно грабли.

И нет тому примера лучше, чем три последних военных операции, в которым мы были вовлечены при сходных обстоятельствах. Во всех трех мы придерживались одной и то же тактики, из всех вышли с одинаковым результатом – якобы с победой, но готовясь к неизбежному следующему раунду. Нынешний образ действий ведет к заранее известному результату, прекрасно сформулированному прусским генералом фон Клаузевицем 200 лет назад: «Любое наступление, которое не приводит непосредственно к миру, обязательно закончится переходом к обороне».

Национальную оборонную доктрину подменяют пустопорожними лозунгами типа «Не уступим!» «Ни пяди!» «Встанем все как один!» «Он победит ХАМАС!» и т. д. Это не стратегия и не политика, а их противоположность – поверхностность мышления, популизм, дымовая завеса, призванная затушевать недееспособность либо отсутствие намерений что-то сделать.

И проблема не ограничивается оборонно-политической сферой. Нынешнее правительство и его предшественники не смогли найти глубинное решение наших экономических проблем – в частности, потому, что существует прямая зависимость между внешнеполитическим и экономическим положением. И только изменение в первом приведет к переменам во втором.

Новая реальность, возникшая в нашем регионе, обусловливает совпадение интересов умеренных арабских стран и Израиля. Это дает шанс для достижения общерегиональных соглашений и урегулирования палестинского конфликта. Западный мир ждет подобного шага, он предоставит покровительство, а также любую финансовую, политическую и военную помощь, которая только потребуется.

В этот важный момент народ не достойны возглавлять те, кто активно муссирует апокалиптические сценарии, сопровождая их призывами на уровне дворового хулиганья, те, кто обещает социально-экономические реформы, не увязывая их с прорывом в оборонно-политической сфере.

Страну должны возглавить те, кто достаточно смел, чтобы проложить новый маршрут, кто способен воплотить в жизнь новую региональную политическую инициативу, которая наконец определит и зафиксирует границы Израиля, обеспечивающие нам безопасность и еврейское большинство. Выдвижение подобной инициативы укрепит израильское общество изнутри и позволит государству успешнее бороться с внешними угрозами. Это приведет к подлинному прорыву в оборонно-политической сфере, и, как следствие, в социально-экономической.

Арье Фельман, бывший глава отдела и исполняющий обязанности главы Общей службы безопасности (ШАБАКа), 30 лет службы в ШАБАКе и ЦАХАЛе, участвовал в Шестидневной войне, в спецоперациях, в Войне Судного дня. член движения "Генералы за безопасность Израиля"