В одной из своих колонок великий Томас Соуэлл, подводя итоги 20-му веку, назвал лучшего политика столетия: "Мой номинант - Уинстон Черчилль. Если и был человек, который провел свой народ через кризис, угрожавший самому существованию страны, то это Черчилль, премьер-министр Британии… В отличие от французов, объявивших Париж открытым городом в надежде спасти его от разрушения, Черчилль был непреклонен - "Пусть лучше Лондон превратится в покрытые пеплом руины, чем мы сдадимся". Воодушевленность этого великого человека не просто спасла Британию. Нарушенное нацистское расписание завоевания мира дало время плохо подготовленным к войне Соединенным Штатам наконец-то взяться за укрепление обороноспособности. Для подтверждения факта величия человека достаточно спасения своей страны. Черчилль, возможно, спас цивилизацию".

Как обычно с Соуэллом, добавить что-то трудно. Поэтому в честь 140-летия Уинстона Черчилля предложу не рассказ о его достижениях, а отмечу его влияние на интересных (мне, честно признаюсь) и важных для мирового консерватизма деятелей. Тоже не на всех, конечно, для такой цели и книги маловато, лишь некоторых. Собственно, уже понятно, что сам консервативный интеллектуал №1 современности, Томас Соуэлл, это влияние испытал, но не будем ограничиваться его примером.

Вот пример другой, пусть не самый ожидаемый.. Великий актер Джон Уэйн стал безусловным символом экранного консерватизма и американских ценностей. Не только экранного, впрочем - в достаточно левом Голливуде Уэйн стал непобедимым оплотом консервативных республиканцев и вне целлулоидного пространства. Но, пусть Дюк и числится стопроцентным американцем (заслуженно), известно, что в жизни великого Уэйна было два героя - режиссер-соотечественник Джон Форд (это в мире кино) и именно Черчилль в мире политики. Дюк неоднократно читал и перечитывал книги выдающегося британца, мог цитировать любую из них и называл именно работы Черчилля самыми ценными в своей весьма богатой библиотеке. Поэтому в героях Уэйна можно увидеть черты британского лидера (хотя бы в трилогии Форда "Форт Апачи", "Она носила желтую ленту", "Рио Гранде"), а его непреклонность в защите американского консерватизма в покорно сдавшемуся левой моде киномиру восходит не только к Отцам-Основателям, но и к Черчиллю.

В статье Соуэлла упоминается еще один прекрасный актер-консерватор, правда, ушедший из мира кино в мир политики. Думаю, понятно, о ком идет речь, но не удержусь от соблазна снова процитировать любимого автора. "После того, как нацисты и их японские союзники были разбиты, началась долгая и опасная эпоха Холодной Войны с коммунизмом. Более того, внутри западных демократий социалистические идеи - красивые в теории, но ядовитые на практике - тормозили развитие и вели к инфляции, сопровождая социальную деградацию и аморальность. Два лидера развернули ситуацию - премьер-министр Маргарет Тэтчер в Британии и президент Соединенных Штатов Рональд Рейган". Соэулл не просто так обозначает преемственность от Черчилля к Тэтчер и Рейгану. Сами лидеры консервативной революции 80-х ее признавали.

Например, в 1990, уже экс-президент Рейган в Фултоне, том самом Фултоне, где Черчилль произнес знаменитую речь о "железном занавесе", подвел итог Холодной Войне. РР в своей речи отдал свой титул "Великого Коммуникатора" британцу и отметил следующие моменты: "Сегодня мы вспоминаем нашу совместную борьбу и самого выдающегося британца всех времен, сына парламентской демократии, который гордился своей матерью-американкой и стал символом союза англоговорящих стран…Величайший Коммуникатор нашей эпохи использовал английский язык в борьбе с Гитлером и его омерзительными доктринами…Когда весь мир дрожал от страха, Черчилль наполнял речи боевым настроем и ораторскими приемами, которые впечатляют нас до сих пор…Черчилль никогда не искал легких путей. И он не мог жить спокойно, пока в мире оставались страны под гнетом тирании. Поэтому, когда Трумэн пригласил его произнести речь….Черчилль сразу согласился…Он обращался к нации, готовой стать мировым лидером, но еще не осознававшей своей мощи и исторически избегавшей вмешательства в европейские дела. После Второй Мировой лишь немногие были готовы услышать предупреждения о новой опасности. Но Черчилля ничто не могло остановить. Он уже знал, каково это - быть одиноким голосом разума против опасной догмы умиротворения врага. Он уже предупреждал тех, кто думал, что, отдавая крокодилу части других стран, можно избежать его челюстей. Его предостережения игнорировались, так как короткий период спокойствия ценился выше, чем долгосрочная безопасность. Время доказало правоту Черчилля. И его Фултонская речь стала молнией в ночи, напоминанием о новой опасности…Речь одного человека породила решимость Запада противостоять угрозе…Незадолго до своей смерти сэр Уинстон получил письмо от своей дочери Мэри: "Я испытываю к тебе все чувства, которые должна испытывать дочь к щедрому и любящему отцу. Но я, как и все англичане, должна благодарить тебя за бОльшее - свободу". Мы можем только согласиться со словами Мэри".

Здесь не стоит ничего больше говорить, потому вспомним о другой последовательнице Черчилля, его соотечественнице Тэтчер. Биограф Тэтчер (знавший ее лично) и историк Консервативной партии Робин Хэррис пишет: "Для нее Черчилль был воплощением британского боевого духа. Обожание, которое он вызывал у Тэтчер в юности, осталось и у взрослой женщины…В своих речах на посту премьер-министра она избегала цитат из Черчилля, так как не решалась даже таким образом ставить себя рядом с ним. Тэтчер просто считала Черчилля величайшим из великих". Как известно, такое отношение ничуть не сковывало политическую индивидуальность "Железной Леди". Более того, в вопросах партийного лидерства и внутренней политики она, наверное, даже превзошла сэра Уинстона. В борьбе с ненавистной УЧ национализацией Тэтчер точно добилась более весомого успеха. Но в вопросах политики внешней и отношений с коммунистической системой Черчилль был очевидно главным авторитетом для Тэтчер. Снова Хэррис: "Тэтчер всегда интересовалась внешней политикой…и все больше советской угрозой. В этих проблемах Черчилль всегда оставался ее ориентиром. Она не доверяла тенденции показывать слабость в отношениях с диктаторами, и ей не нравились разговоры, что цена мира - разоружение…Отвращение Тэтчер к умиротворению врагов и обожание Черчилля находили отражение в ее нежелании идти на компромиссы с агрессорами и в ее вере в приоритеты вопросов национальной безопасности".

Не стоит забывать о важности Черчилля для единственной прозападной демократической страны на Ближнем Востоке, то есть Израиля. Отношения Черчилля с сионистскими лидерами не всегда были безоблачными, но из ведущих мировых политиков первой половины 20 века он был едва ли не главным сторонником создания Еврейского государства. Да, верный империи сэр Уинстон предпочел бы сохранить британский контроль над таким государством. И активные действия боевых еврейских групп против британцев в Палестине точно не одобрял. К тому же на посту заместителя министра колоний неизбежно сталкивался с давлением проарабских чиновников. Но вот несколько высказываний Черчилля, начиная с 20-х: "Евреи в Палестине по законному праву, а не из-за чьей-то пассивности…Это справедливо, что разбросанные по всему миру евреи получат возможность воссоединиться. И где еще должно произойти такое воссоединение, если не в Палестине, с которой они связаны три тысячи лет…Что плохого, если люди смогут превратить пустыню в апельсиновые сады? Что плохого в создании богатства? Плохое - это когда люди живут в стране тысячи лет и ничего не желают делать с пустынями…Евреи в Палестине должны быть вооружены и способны защищать себя. Они наши самые верные друзья в регионе". Черчилль добавлял, что такое положение дел "будет полезным для мира, для евреев, для Британской Империи, но также и для арабов", хотя особых иллюзий по поводу арабского населения не испытывал. Его ответ на петицию арабов с просьбой запретить евреям покупать земли в Палестине: "Никто вам не вредит…У евреев куда более сложная задача, чем у вас. Вы пользуетесь тем, что у вас уже есть. Они на пустых и заброшенных участках должны создавать условия для своего проживания". В парламенте Черчилль тоже не щадил проарабских коллег, нападавших на нашего героя за разрешение для еврейских поселенцев осваивать реку Иордан: "Мне говорят, что арабы справились бы сами. И кто в это поверит? Да без постороннего вмешательства палестинские арабы ничего не сделали для ирригации и электрификации Палестины. Они - та еще компания философов - предпочли бы влачить существование в выжженных солнцем краях, только глядя, как воды Иордана текут в Мертвое море".

И даже описывая серьезное давление на Черчилля-заместителя министра по делам колоний, Беньямин Нетаньяху признает: УЧ по мере сил пытался им противостоять и отказывался от серьезных уступок арабам, пусть его усилий порой и оказывалось недостаточно. Консервативный британский историк Дэвид Прайс-Джонс напоминает - Черчилль был единственным из Большой Тройки, кто все время поддерживал создание еврейского государства. И, хотя его решение о создании Еврейской Бригады в составе армии союзников (по примеру Еврейского Легиона времен Первой Мировой) могло бы быть принято и пораньше, а не в 1944 году, но военные навыки пригодились бойцам бригады в будущих сражениях. И в послевоенные годы, когда евреи бились за независимый Израиль уже с британцами, потерявший пост премьера лидер оппозиции Черчилль заявлял: "Сколько еще эта грязная война будет продолжаться?...Мы так и будем жить от одного ужасного события к другому, отвечая контрмерами, которые необходимы, но сомнительны, необходимы, но приносят лишь страдания?"

Поэтому нет ничего удивительного, что один из лидеров еврейского вооруженного сопротивления, а в будущем выдающийся премьер Израиля Менахем Бегин (первый правый премьер, сломавший монополию левых партий еврейского государства и начавший консервативную революцию даже до Тэтчер и Рейгана) был поклонником и специалистом по жизни и творчеству Черчилля. Да и нынешний глава Израиля, представляющий правый Ликуд, уже упоминавшийся Беньямин Нетаньяху, высоко оценивает наследие сэра Уинстона: "Черчилль понимал, что его главная задача как лидера военного времени - мобилизовать западный мир, апеллируя к ценностям свободы и человеческого достоинства". Нетаньяху, даже в условиях антиизраильской истерии многих мейнстримных СМИ продолжает эту традицию Черчилля (хотя бы в недавней ооновской речи).

И раз уж вспомнили Нетаньяху, то немного о влиянии Черчилля на современных консервативных деятелей.

Американский сатирик Грег Гатфелд - деятель поп-культуры, отличный от Уэйна. Но почтение к великому британцу роднит их, как консервативные взгляды. Не исключено, что мастер афоризма Черчилль и сам порадовался бы репликам Гатфелда про себя. Например, "Кого бы вы предпочли во главе государства, стройняшку Гитлера или толстяка Черчилля? Можете не отвечать". Или точный итог рассказу о буйствовавшем после смерти Тэтчер быдле: "Был бы жив Черчилль, дал бы кому-нибудь в морду. Лучше - всем сразу".

Современным консервативным политикам наследие непреклонного врага тоталитаризма, национализации и друга сионистов Черчилля забывать точно не следует. К счастью, этого не происходит. Республиканский сенатор Тед Круз часто обыгрывает уважение к сэру Уинстону в шутливой манере (похвалился, например, 1-го апреля временной татуировкой с изображением Черчилля), но он имеет все шансы стать продолжателем его дела. В правых блогах замечают: "Круз пока не Черчилль, но в нем есть дух "Последнего Льва", и пусть его голос ведет нас против опасности слишком большого и слишком опасного для свободы правительства". Как и, например, консервативный губернатор Висконсина Скотт Уокер (его правая обозревательница Абигейль Адамс уже сравнила с Черчиллем: "Они оба готовы отстаивать свои взгляды, даже если все против них").

Из европейских лидеров, испытывающих сильное влияние Черчилля, выделю прежде всего голландца Герта Вилдерса. Он напоминает, что именно сэр Уинстон смело ставил знак равенства между коммунизмом, нацизмом и фашизмом ("Фашизм произошел от коммунизма, а нацизм от фашизма"), не забывая напомнить и близости тоталитарных идеологий исламу (УЧ называл "Майн Кампф" "Кораном веры и войны"). И для правого голландского политика важны прежде всего слова Черчилля о мусульманской вере: "Кроме фанатичного исступления…у них есть пугающая фаталистическая апатия. Эффекты очевидны во многих странах. Безысходное существование, убогая система сельского хозяйства, никудышные методы коммерции, ненадежность собственности существуют там, где живут последователи пророка…Отдельные мусульмане могут обладать прекрасными человеческими качествами, но влияние религии парализует социально развитие…Нет более регрессивной силы в мире. Мусульманство - воинственная и ищущая новых жертв религия. Она распространилась по Центральной Африке…и, если бы христианство не было защищено сильными руками науки…цивилизация современной Европы рухнула бы, как рухнула цивилизация Рима".

В завершение еще одна цитата из Черчилля, которую очень любит Вилдерс, но которую должны усвоить все правые: "Никогда не сдавайтесь, никогда, никогда, никогда, никогда - ни в чем, ни в малом, ни в великом - никогда не сдавайтесь, разве только убеждениям чести и здравого смысла. Не поддавайтесь силе, пусть даже это ощутимо превосходящий вас противник".