Я и без того тону в потоке арабского сленга, так мои верные читатели подбрасывают из своего запаса. Как, к примеру, Роман, который пишет: "Можно в третью главу добавить вот эти слова: "саламат, абуя, тиз эль-наби, фадиха, мактуб".

Попытаюсь выполнить пожелания трудящихся.

"Саламат" это вариант выражения "саламатак", о котором я писал в первой главе об арабском сленге – приветствие при встрече или при расставании.

Фадиха – это афронт, грубая постыдная ошибка, оплошность, ставящая в неловкое положение; "лажа", если обратиться к русскому сленгу. Выросшая в Израиле девочка постоянно третирует родителей, выросших в СССР: "Не позорьте меня!" – не делайте ничего, что выдает ваше происхождение, не угощайте пришедших к ней подруг борщом, не слушайте Аллу Пугачеву, когда у нее в гостях ее одноклассники-израильтяне. На ее иврите это звучит так: "Аль таасу ли фадихот!" Девочка, в сущности, говорит: "Не лажайте меня перед моими одноклассниками!"

Близко к этому – "фашла", прокол, ошибка, промах. Есть производное: глагол "пишел" – провалился, не справился. На заборах иногда пишут: "Правительство такого-то – пишла!" (Правительство на иврите женского рода - "мемшала"). Во время недавних учений на юге страны артиллеристы промахнулись, и снаряд взорвался в двух шагах от наблюдавших за ходом "боев" генералов. Вот это была "фашла"!

"Тиз эль наби – это "дыра" в географическом смысле. Советские офицеры не любили три гарнизона, получить назначение куда считалось "басой" (что такое "баса" – чуть ниже), особой неудачей, и сочинили стишок: "Есть на свете три дыры – Термез, Кушка и Мары".

Репатриантам, не имеющим своей квартиры, иногда предлагают социальное жилье – но в "тиз эль наби" – в такой дыре, что наш брат предпочитает снимать за свои кровные квартиру в центре, поближе к очагам культуры (куда, кстати, ходит не так часто, как хотелось бы).

"Наби" – арабский вариант "нави", пророк. "Тиз эль-наби" (прошу прощения!) задница пророка. (Излишне щепетильные читатели – я вам честно советовал эту главу пропустить!)

"Баса" - популярнейшее в иврите арабское словечко. "Эйзо баса" – какой облом. Какой афронт. Леhитбаэс – претерпеть облом, афронт, получить пыльным мешком по голове. "Меваэс" – то, от чего ты в состоянии "баса", что удручает, вгоняет в депрессию. Новая иммиграционная политика США "меваэсет" тех, кто подумывает о перемене места жительства. "hитбаясти" – переведите сами.

Да, упомянутый выше читатель предлагал еще два слова. "Абуя" буквально – "мой отец", на деле – ласковое обращение: "дорогой мой" (И в русском молодая жена иной раз обращается к убеленному сединами мужу: "Папочка"). Но чаще услышишь арабское же "хабиби" – дорогой, милый, друг сердечный. Выберите наугад любую арабскую лирическую песню – в ней непременно будет это "хабиби"; звучит так же часто, как в испанских песнях – "корасон" (сердце).

"Мактуб" мне ни разу не встречалось, не знаю, что оно означает. Видимо, родственное ивритским словам "михтав", "ктуба". Вчера нарочно спросил у знакомого араба – он тоже стал предлагать варианты, связанные с письмом. Может, на сленге "мактуб" – это "ксива", фальшивый документ? Если ошибся – то пусть тот же Роман поправит меня, даст свою версию.

Когда израильтянке Аде Йонат присудили Нобелевскую премию по химии, один из токбэкистов написал своем комментарии: "Мабрук!" Арабизм, означает "поздравляю" ("мабрук" – родственник ивритского "мевурах", благословенный; от этого слова происходит фамилия бывшего египетского президента Мубарака).

А вообще у этого "поздравления" в иврите несколько ироничный оттенок. Помнится, когда иерусалимский БЕЙТАР стал чемпионом страны, председатель футбольной федерации Ави Лузон опубликовал в газетах поздравление тогдашнему владельцу команды Гайдамаку, самим футболистам и болельщикам, написав: «Мабрук!» Ой, неспроста он использовал именно это слово! Чуть копни – выяснишь, что в душе сей председатель болеет за совсем другую команду.

"Ашкара" - "самый настоящий, истинный, чистой воды, «без трепа» - если уж соблюдать стиль оригинала. Недавно в Израиле проходил конкурс на самый лучший хумус, назывался он «Ашкара хумус». Дочь вернулась с вечеринки, звонит подружке, делится впечатлениями: «hайта ашкара месиба меваэсет» - вечеринка действительно была плохонькая.

Кто-то рекламирует на огромных уличных плакатах: «Ашкара водка». Только не переводите – «водка чистой воды». Неверно поймут.

Можно на иврите сказать: «Бе-Мицраим - ашкара маhапеха, мамаш революцья» – в соседней стране не просто волнения, а самая настоящая революция, без скидок.

Близко по смыслу – "асли" – истинный, неподдельный, аутентичный. Ковер персидский "асли" (не китайская поделка\подделка). "Исраэли асли" – истинный израильтянин, пять поколений в стране.

"Асал" на арабском – мед. Израильтяне хорошо знают арабскую пословицу с этим словом. Помню, лет 12 назад тогдашний президент Израиля Эзер Вейцман говорил по телефону с тогдашним президентом Египта (благословенным тогда еще) Хусни Мубараком, и на вопрос последнего, как жизнь, ответил: "Юм Асал, юм бАсал", что означает: один день ешь сладкий мед, другой – горький лук. День на день не приходится.

"Запта" – короткий, но сильный удар. Слово пользуется популярностью у журналистов: как только некая отважная старушка обратит в бегство напавшего на нее бандита, грабителя – сразу тащат в заголовок: "Савта Запта". Русские любители броских заголовков в таком случае пишут: "Осторожно, бабушка".

"Лекасеах" – жестоко избить. Это слово любят копирайтеры (составители рекламных текстов). У них обычно цены – "кАсах" – валящие с ног, нокаутирующие. Четыре книги за 100 шекелей – это "мехирим кАсах"; покупатели в отпаде от низких цен, авторы книг в трансе от достающихся им низких процентов. (Как хорошо писать статью о сленге, пусть и чужом! Никогда я себе не позволял так много русских жаргонных словечек! А в таком контексте сам Бог велел).

"РАсми" – официальный. "Бе-офен расми" – официально. С этим словом у меня целый роман. Я написал на иврите статью о канцелярите в лирических песнях, нужно было изобрести слово "канцелярит" на иврите – и я придумал: "расмиэлит". Консультант языка на радиостанции "Решет Бет" Рут Альмагор-Рамон оценила мое творение таким словом: "Нехмад" – симпатично.

Ну, арабское слово "кейф" вошло, я полагаю, в очень многие языки мира. Оно нам известно и из русского в форме "кайф". Есть ресторанная песня с припевом: "Кайфую!"

Когда человека преследуют несчастья одно за другим, дела не ладятся, крокодил не ловится и не растет кокос, говорят, что у него – "нахс", кто-то его сглазил. Хороший способ избавиться от этого несчастья – зарезать барана у порога, скажем, своей катящейся к банкротству фирмы.

Депутат Кнессета Эйтан Кабель – болельщик тель-авивского "Маккаби", но никогда не смотрит матчи с участием своей любимой команды: "Всякий раз, когда я смотрю в прямом эфире, наши проигрывают. Нахс такой", - признается народный избранник.

Чтобы не было "нахса", суеверные люди повторяют: "Хамса-хамса-хамса", тьфу-тьфу-тьфу. "Хамса", мы знаем – изображение ладони, "канающей" в наших палестинах за амулет.

Не путать "нахс" с "нахас" – это часть от выражения "а-идише нахас" – "нахат йеhудит" – еврейское удовлетворение, когда после череды несчастий и бед происходит что-то хорошее. О вкладе в сленг языка идиш, мы, иншалла, тоже как-нибудь поговорим.

"ИншАлла" – с Божьей помощью, если того пожелает Бог. Будущей весной мы собираемся в Барселону. Иншалла!

"АбадАй" – это здоровенный мужик, дипломами и знаниями не обремененный. Амбал. Сарит Хадад поет: "Ата нира ли абадай, аз тисталек ми-хаяй" – Ты грубый мужлан, тебе у меня ничего не светит. (Дальше становится ясно, что она предпочла бы физика-ядерщика – которые обычно бывают физически хилыми).

Близко по смыслу – "джабар". Когда мы переезжали, вещи наши таскали три "джабара". Один взвалил на плечи стиральную машину, другой – комод, третий – холодильник…

Про "абадая" или "джабара" говорят, что он – "Абу Али" – человек устрашающего поведения. Таким прямая дорога – в рэкетиры. Владелец магазина рассказывает в полиции: "Зашел Абу Али такой…"

"Ахуль" – усиливающее вспомогательное слово: ахуль шакшука – классная шакшука (яичница с добавлением помидоров, болгарского перца, лука); "ахуль-маньюки" – ублюдок в квадрате. Как вы поняли, "ахуль" можно сказать и о чем-то хорошем, о чем-то плохом; совсем как в русском может быть "ужасно красивая девушка или ужасно вредный пирог". Если "ахуль шармута" – совсем плохая женщина, то "ахуль водка" – очень хорошая.

О, использовал слово "шармута", полагая, что я о нем уже рассказывал. Выясняется – еще нет. "ШармУта" – женщина легкого поведения, проститутка. Сами арабы так называют не только представительниц прекрасного своей слабостью пола, но и мужчин, которые им чем-то досадили. В.И. Ленин мог про своих противников написать: "Политическая шармута!" Знай он арабский, разумеется.

Когда очень сомневаются в услышанном, говорят не пресное ивритское "ло", а – арабское "ла", причем – тянут гласную. "С 1-го января все репатрианты из Беларуси будут получать пенсию с бывшей родины" – "Ла-а-а".

"ЛеhистАльбет" - донимать, разыгрывать, прикалывается. "Ма, ата мистАльбет алай? – ты разыгрываешь меня? Над Акакием Акакиевичем в повести Гоголя "Шинель" сослуживцы "коль hа-зман hистальбету".

Депутат Ахмад Тиби как-то кричал с трибуны Кнессета: "Тистему эт hа-джОра hа-метунЕфет hа-зот!" "Метунефет" – мерзкая, а что такое "джора"? Это на сленге – помойная яма. "Джора метунефет" – так Тиби называет критические выступления депутатов-евреев, осуждающих поддержку арабскими депутатами наших врагов-террористов. Можно только гордиться тем, что наш Кнессет настолько демократичен, что позволяет представителю меньшинства безнаказанно оскорблять тех, кто представляет большинство.

Подполковник полиции Б., начальник одного из отделений, получил от верховного комиссара выговор за то, что сказал про мирового судью: "кУла шофет". (Этот судья в своем приговоре вынес нелестное определение по поводу работы его подчиненных). Это "кУла" (не меняется в зависимости от рода того, к кому прилагается) означает "всего-навсего". Про секретаршу, не пускающую к боссу, можно в сердцах сказать: "Кула мазкира!" И про охранника, не пускающего в ресторан без галстука: "Кула шомер!"

Некий миллионер вспоминает, как он совсем юным проворачивал крупные сделки: "hаити кула бен 15" – "мне было всего-навсего 15 лет".

Давным-давно в газете «Едиот ахаронот» была большая статья о засилье экс-генералов в израильской политике. Называлась она: «Ве-лану еш фалафель». Заголовок ссылается на сленговое название «звездочек» - «фалафель». Получил очередной «фалафель» - получил еще одну звездочку на погоны, повышение в звании. Смысл заголовка: отставные генералы, пробиваясь в политику, якобы кивают на свои погоны, богато усыпанные «фалафелями», а на самом деле (по мнению автора статьи) никакими иными достоинствами не обладают.

В одной из прежних глав я объяснил, что "буса" – это поцелуй; но еще это – наркотик, точнее – одна затяжка (взасос с сигаретой). Побалуешься такой сигаретой – и будешь "мастуль" – накуренный. "Сахи" – антоним "мастуль", чистый, ненакурившийся. Вспомнили родственное ивритское "цах"? Правильно сделали: "авир цах" – чистый, свежий воздух.

"Хамула" – клан, большая семья. Аналитики утверждают, что в нееврейском секторе голосуют на выборах "хамулами" – за того, за кого приказал глава "мишпухи".

"Ана курди" – бестолковый, типа "чукча" (да простят меня славные жители Дальнего Севера – я имел в виду анекдотный стереотип). На арабском это означает: "Я – курд" с подтекстом: с меня взятки гладки.

"Йинал абук" – да будь проклят твой отец – видимо, очень страшное проклятие. У нас на Востоке, хваля молодого человека, говорят: "Спасибо его отцу" (хорошо воспитал).

Небольшое отступление. Несмотря на все мои усилия, некоторые комментаторы затевают диспут о нравственной, политической или идеологической оценке такого явления, как сленг, заводят спор о том, хорошо или нет взаимопроникновение слов.

Ребята, охолоньте. Эти мои заметки - не публицистика. Для меня язык как таковой – по ту сторону добра и зла, вне политических и идеологических споров. И неважно, о каком языке идет речь. Сколько бы ни было в мире террористов, говорящих на арабском, это ни в коем случае не дискредитирует сам язык. Я арабского не знаю, но а-приори предполагаю, что это развитый и поэтичный язык, на котором создано великое множество прекрасных произведений, написаны научные труды, это язык, на котором мать разговаривает нежно со своим ребенком, отец наставляет своего сына.

Несмотря на все злодеяния, совершенные нацистской Германией, глупо бойкотировать язык, на котором творили Гете и Гейне, и мне были совершенно непонятны демарши наших политиков, когда канцлер Германии Ангела Меркель выступала в нашем Кнессете на своем родном языке. Повторяю: язык как таковой – по ту сторону добра и зла. Евреи и арабы живут по соседству, взаимопроникновение языков неизбежно. Поэтому закроем тему и двинемся дальше.

Сделав такое предупреждение, я с чистой совестью перехожу к неприличным арабским словам, обогатившим ивритский сленг.

Самое популярное арабское ругательство – "кус эмак!", означающее – "***** твоей матери". Популярно здесь, как у американцев "фак", как у русских "** твою мать".

А вот слово "кусит", созданное в иврите из этого очень неприличного арабского слова – вполне пристойное, означает "красотка". Как-то молодая женщина подала в суд на мужчину, который назвал ее "кусит". Судья рассмотрел иск и постановил, что в этом слове ничего оскорбительного нет. "Это ашкара комплимент", - сказал он, потом поправил свою мантию и смущенно признался, что, увидев истицу, и сам подумал, что она – "кусит".

Вы глубоко ошибаетесь, если полагаете, что наши арабские друзья для обозначения мужского полового члена используют ратифицированное медиками слово "пенис". Есть у них свое слово, причем оно может смутить именно русскоязычных: "зУби". На днях один наемный работник жаловался на своих работодателей: "Ханука на носу, думаешь, дадут нам подарки? "Зуби" дадут, а не подарки".

На русской улице Израиля ходят истории про то, как люди попадали в ситуации из-за совпадения в звучании этих слов. Например, некий репатриант пришел к врачу-арабу с жалобой на то, что у него болят зубы, а тот направил его к венерологу. Или, якобы, беспомощный старик в доме престарелых настойчиво просит у санитара-араба подать ему его зубные протезы: "Зубы, дай зубы", а санитар, яъану, смущен такой неординарной просьбой…

Но я этим анекдотам не верю. Зубоскалы (в чисто русском смысле) сочинили, небось.

Разумеется, мы только приоткрыли завесу над сокровищницей под названием "арабский сленг"; вооружитесь терпением, в будущей книге получите более полную картину. Иншалла.