В межвоенный период поддержка революционных, антикапиталистических партий со стороны возглавляемого СССР Коммунистического интернационала заложила основу для расширения коммунизма после Второй мировой войны. После окончания холодной войны возглавляемый США международный порядок - пусть и неравномерно - продвигал либерализм и демократию, что способствовало волнам демократических переходов по всему миру. Сегодня же трансграничное политическое сотрудничество работает на укрепление автократии. Импульс находится на стороне смеси авторитарных и нелиберальных правительств, антисистемных партий - чаще всего, хотя и не исключительно, крайне правых, - а также сочувствующих частных акторов, которые координируют свои нарративы и оказывают друг другу материальную поддержку.

Этих акторов объединяет не их место на политическом спектре, а их отношение к демократическим институтам и либеральным ценностям - включая ограничения исполнительной власти, гарантии гражданских свобод и верховенство права. От нелиберальных лидеров внутри исторически демократических государств, таких как президент США Дональд Трамп, до полностью утвердившихся автократов, вроде президента Белоруссии Александра Лукашенко - которого часто называют "последним диктатором Европы", - их объединяет готовность персонализировать власть, ослаблять систему сдержек и противовесов и использовать дезинформацию для подрыва подотчетности. Опустошая политический плюрализм и делегитимизируя оппонентов, эти лидеры в разной степени сворачивают политические права и гражданские свободы. А объединяя ресурсы, усиливая дезинформацию и прикрывая друг друга на дипломатическом уровне, они участвуют в трансграничных нелиберальных сетях, растущие возможности и влияние которых склоняют глобальный баланс в пользу автократии.

Этот "нелиберальный интернационал" особенно наглядно проявился в Пекине в сентябре 2025 года, когда трое наиболее заметных автократов мира - лидер Китая Си Цзиньпин, северокорейский правитель Ким Чен Ын и президент России Владимир Путин, чьи страны тесно сотрудничают в экономической и сфере безопасности, - стояли рядом, демонстрируя вызов либеральным нормам. Но этот саммит был лишь вершиной айсберга. Только в 2024 году Индекс авторитарного сотрудничества, публикуемый американской некоммерческой организацией Action for Democracy, зафиксировал более 45.000 встреч на высоком уровне, медиапартнерств и других эпизодов координации между "авторитарными режимами, авторитарно ориентированными правительствами и авторитарно ориентированными оппозиционными партиями" по всему миру.

Тем временем сотрудничество между демократиями ослабевает. Поддержка демократии Западом в XX веке часто была корыстной и непоследовательной, но на пике она поощряла политическую либерализацию за счет экономических стимулов, мощного идеологического бренда и скоординированного дипломатического давления. После холодной войны условия предоставления помощи, доступа к торговле и дипломатического взаимодействия продолжали вознаграждать реформы и изолировать репрессии. Однако финансирование, энергия и возможности демократического альянса сократились по мере утраты институтами либерального порядка своей действенности и ослабления убежденности оставшихся его членов. Некоторые бывшие поборники демократии - прежде всего США при Трампе - активно способствуют или легитимизируют нелиберальные сети. Даже страны, сохранившие приверженность демократии, стали более осторожными и реактивными, ограничиваясь мерами по защите от вмешательства в собственные дела, но не переходя к активному противодействию нелиберальным режимам.

По мере расширения разрыва в возможностях между авторитарными и демократическими сетями авторитарное правление становится легче поддерживать, а демократический откат - труднее сдерживать. Это должно тревожить не только тех, кто заботится о политических правах и гражданских свободах. Авторитарные государства более склонны к конфликтам, нестабильности и репрессиям, чем демократические, и большинство из них плохо справляется с задачей инклюзивного развития, формируя мир, который менее безопасен, менее свободен и менее процветающ. И пока демократическая координация остается менее смелой и менее вдохновляющей, чем ее авторитарный аналог, есть все основания ожидать дальнейшего распространения автократии.

Мир, безопасный для автократии

Либеральная демократия стала исчезающим видом. Мир уже четверть века находится в состоянии демократической рецессии: согласно широко цитируемому индексу Varieties of Democracy (V-Dem), в 2025 году 45 стран сместились от демократии к автократии. Лишь 29 стран сегодня можно считать полноценными демократиями.

Если копнуть глубже, картина еще мрачнее. В течение большей части XX века демократиям обычно удавалось восстанавливаться после откатов. В Уругвае демократическое восстановление последовало менее чем через десять лет после переворота 1933 года; в Индии выборы 1977 года привели к сложному, но устойчивому возрождению демократии после централизации власти премьер-министром Индирой Ганди в 1970-е годы. В последние десятилетия, однако, такие возвраты стали редкими и непрочными. В исследовании, опубликованном в Journal of Democracy, мы обнаружили, что с 1994 года из 19 стран, переживших период автократизации и затем сумевших восстановить прежний уровень демократии, 17 вновь начали откат уже в течение пяти лет. Вместо того чтобы "возвращаться в форму", демократические институты остаются поврежденными.

Одним из крупнейших изменений последних трех десятилетий стало появление сети поддержки, которой сегодня пользуются автократы и потенциальные автократы. Исторические прецеденты трансграничной координации автократий существуют - от фашистской оси 1930-х годов до поддерживаемых СССР сетей времен холодной войны. Но авторитарный альянс, возникший с начала 1990-х годов, когда автократия во всем мире находилась в упадке, отличается по форме и содержанию от всего, что было ранее.

Во-первых, он становится все более обеспеченным ресурсами. Сегодня в мире примерно столько же авторитарных стран, сколько демократических, но автократии в совокупности охватывают больше населения и становятся богаче. Сейчас правительства авторитарного спектра (включая многие страны с выборами, такие как Индия) представляют более 70 процентов населения мира. В 2022 году их доля в мировом ВВП (по паритету покупательной способности) составила 46 процентов - по сравнению с 24 процентами в 1992 году, согласно данным V-Dem. Ожидается, что эта доля будет расти. Готовность авторитарных государств манипулировать политикой за пределами своих границ увеличилась вместе с их экономической и военной мощью, а способность делать это расширилась благодаря развитию цифровых технологий. Новый уровень регионально влиятельных "средних держав" - включая Турцию и Объединенные Арабские Эмираты - дополнительно усилил глобальное влияние автократий. И если годы после окончания холодной войны характеризовались созданием новых демократических региональных организаций или укреплением существующих, таких как ОБСЕ, то за последние десятилетия большинство новых региональных объединений - например, Шанхайская организация сотрудничества в 2001 году и Альянс государств Сахеля в 2023 году - формировались именно среди авторитарных режимов.

Современный нелиберальный интернационал не управляется из Пекина или Москвы так, как Коммунистический интернационал или позднее Варшавский договор выстраивали идеологическую и военную координацию в годы холодной войны. Вместо этого он действует как совокупность пересекающихся сетей, создающих благодатную почву для формирования более авторитарного мира. Разнородные элементы этой системы - российские наемники, деньги правящих династий стран Арабского залива, китайские и американские технологии наблюдения, крайне правые партии в Европе и Северной Америке - не подчиняются единому командному центру и не всегда преследуют одну и ту же цель. Но их деятельность часто взаимно усиливается. Так, авторитарные власти в Центральноафриканской Республике и Мали получили помощь в сфере безопасности от российских частных военных компаний, которые, в свою очередь, финансировались за счет нелегальных сделок с золотом между компаниями этих стран и ОАЭ. Одновременно ОАЭ использовали российских наемников для переправки оружия своим союзникам, например в Судане. В совокупности эти связи укрепляют авторитарный контроль.

Сотрудничество принимает разные формы. Одна из них - прямая координация между недемократическими державами, прежде всего Китаем, Ираном, Северной Кореей, Россией и Венесуэлой. Эти страны часто обмениваются военной разведкой и предоставляют друг другу дипломатическое прикрытие. Используя право вето в ООН (в случае Китая и России), совместные заявления на многосторонних площадках, а также оборонные и торговые соглашения без механизмов контроля, они формируют permissive-среду, в которой репрессии нормализуются, а подотчетность размывается. Предоставляя экономические "спасательные круги" странам под санкциями, они снижают эффективность западных усилий по поддержке демократии и сдерживанию репрессий. А защищая показатели друг друга в сфере прав человека и продвигая такие структуры, как возглавляемая Россией Организация Договора о коллективной безопасности, в качестве альтернатив западным институтам, они посылают потенциальным автократам сигнал о том, что авторитарное управление может пользоваться легитимностью и поддержкой на мировой арене.

Эти пять стран в разной степени также вмешиваются во внутренние дела других государств. Несмотря на регулярные апелляции к суверенитету, когда речь идет о критике их собственных нарушений прав человека, они не колеблясь вмешиваются в политические системы и гражданские институты других стран, чтобы усилить группы, близкие им по мировоззрению, или дискредитировать критиков и продемократические силы. Так, Россия тайно финансировала сочувствующие ей партии, распространяла дезинформацию через государственные медиа вроде RT и Sputnik, а также запускала кампании в социальных сетях и кибератаки для искажения общественных дебатов и влияния на выборы во Франции, Молдове, Румынии и других странах. Аналогично Китай использовал сеть Институтов Конфуция, диаспоральные организации и аффилированные с государством СМИ, чтобы формировать политические дискуссии и подавлять критику за рубежом - в том числе оказывая давление на университеты, запугивая журналистов и поддерживая прокитайских кандидатов, например в Австралии и на Тайване. По сути, эти усилия переносят авторитарное влияние в демократические пространства, подрывая нормы прозрачности и плюрализма, на которых держится демократия.

Авторитарные "средние державы" также задействуют военные и финансовые инструменты для закрепления нелиберального управления и подавления демократических окон возможностей за рубежом. Поставки Турцией беспилотников Bayraktar TB2 действующим "сильным лидерам" в странах, находящихся в состоянии войны, таких как Азербайджан и Ливия, дали этим лидерам решающее преимущество на поле боя и укрепили военные режимы, устойчивые к международной подотчетности. ОАЭ аналогичным образом поддерживали репрессивных акторов по всей Африке и Ближнему Востоку, включая Суданские силы быстрого реагирования - одну из сторон гражданской войны в стране, которую ООН обвиняет в совершении ужасающих злодеяний. Саудовская Аравия, в свою очередь, с начала "арабской весны" поддерживает автократических лидеров и контрреволюционные движения, в частности оказывая финансовую и дипломатическую помощь режиму президента Абдель Фаттаха ас-Сиси в Египте после военного переворота 2013 года, окончательно положившего конец краткому демократическому эксперименту в стране.

Нелегальные или криминальные сети нередко являются неотъемлемой частью этого международного сотрудничества. Фирмы-"пустышки", тайные пожертвования и непрозрачные сделки с недвижимостью отмывают деньги, которые затем финансируют политических акторов за рубежом. Эти потоки усиливают коррупцию и представляют прямую угрозу демократии, проникая в парламенты и партии даже в тех странах, которые по-прежнему стремятся защищать либеральные нормы. Так, коррупционная сеть "Азербайджанский прачечный комбинат" потратила почти 3 млрд долларов на взятки, в том числе европейским законодателям, чтобы приглушить критику нарушений прав человека в стране и "отбелить" ее репутацию в Совете Европы - региональной правозащитной организации. В Испании крайне правая партия Vox, выступающая за ограничения прав меньшинств и против законодательства о гендерном равенстве, подтвердила получение кредита примерно на 10 млн долларов от венгерского банка MBH (ранее MKB Bank) для своей избирательной кампании 2023 года. По данным расследований Reuters и Politico Europe, MBH Bank частично принадлежит близкому союзнику и бывшему деловому партнеру премьер-министра Венгрии Виктора Орбана. Хотя законность кредита оспаривается, сам факт транзакции между крайне правой кампанией и финансовым институтом, встроенным в патронажную сеть Орбана, показателен. При наличии такого финансирования со стороны нелиберальных режимов потенциальным автократам и защитникам авторитаризма гораздо легче поддерживать свои проекты и получать финансовое преимущество над продемократическими соперниками.

Разрушители доверия

Еще одним ключевым элементом нелиберального проекта является распространение идеологий, благоприятных для авторитаризма. Нелиберальные правительства, политики, интеллектуалы и группы гражданского общества по всему миру разрабатывают и обмениваются нарративами, отвергающими демократические нормы и ценности. Они редко придерживаются одних и тех же взглядов - нелиберальные и автократизирующиеся лидеры могут находиться на противоположных идеологических полюсах, - но их послания часто имеют общие черты. В них нередко звучат призывы к сворачиванию прав женщин и ограничению защиты ЛГБТ-сообществ. В Европе и США правые партии и организации обычно представляют эти права как угрозу традиционной семье, религиозной свободе или национальной идентичности, тогда как их аналоги в России и ряде стран Африки и Латинской Америки часто изображают гендерное равенство и репродуктивные права как чуждые, навязанные Западом практики, подрывающие культурный суверенитет. Однако важнее этих различий общая цель: посеять сомнения в демократических институтах, универсальности прав человека и легитимности западной морали и управления.

Подобные попытки стали повсеместными. Европейская служба внешних связей с 2023 года ежегодно публикует доклад об угрозах иностранной информационной манипуляции и вмешательства, в котором документируются усилия таких акторов, как Китай и Россия, по распространению вредоносной и раскалывающей общество дезинформации. Третий доклад, опубликованный в марте 2025 года, проанализировал выборку из более чем 500 эпизодов информационных манипуляций, распространявшихся через свыше 38 000 каналов. Многие из этих кампаний усиливали послания, связанные с правой политикой и популизмом, но их более широкий эффект заключается в подрыве доверия к демократическому управлению и нормализации нелиберальной или антидемократической риторики.

Так, в 2024 году во Франции у подножия Эйфелевой башни были размещены пять гробов, накрытых французским флагом и подписанных "Французские солдаты на Украине" - акция, рассчитанная на привлечение внимания как офлайн, так и онлайн. Французские власти подозревают, что эту постановку организовали связанные с Россией акторы, стремившиеся разжечь общественное возмущение политикой правительства Франции в поддержку сопротивления Украины российскому вторжению 2022 года. Ранее, в рамках российской операции "Двойник", впервые раскрытой в конце 2022 года, связанные с Москвой структуры создали клон-версии ведущих европейских СМИ. Эти сайты распространяли прокремлевскую дезинформацию об Украине, Олимпиаде в Париже и других темах европейской политики. Затем эти материалы подхватывались дипломатическими аккаунтами России в таких странах, как Бангладеш, Малайзия и Словакия, а также крайне правыми медиа и онлайн-инфлюенсерами в Европе и США, что значительно расширяло охват кампании.

Иногда распространение нарративов координируется еще теснее. Так, митинг Make Europe Great Again в Мадриде в феврале 2025 года, соорганизованный правой европейской партией Patriots.EU, собрал крайне правые партии со всего континента. Конференция консервативных политических действий (CPAC), ежегодно проходящая в США, в последние годы проводилась также в Венгрии и Польше, привлекая тысячи участников из Европы, Латинской Америки и других регионов. Участники поддерживают друг друга в выступлениях, формируют сети контактов и обмениваются идеями, создавая международные связи, которые придают видимость и легитимность внутренним движениям. А поскольку такие мероприятия сочетают традиционный консервативный дискурс с откровенной дезинформацией, они размывают границу между ними, делая авторитарные послания более приемлемыми для широкой аудитории.

Иногда продвижение нелиберальных моделей управления и развития носит еще более откровенный характер. Так, Коммунистическая партия Китая расширила программы обучения, которые она регулярно проводит для партийных лидеров и государственных чиновников из африканских стран, включая Намибию, Южную Африку и Танзанию. По словам как минимум одного участника, на этих курсах чиновникам показывают, чего можно добиться "без всей этой суеты демократии".

Сочувствующие бизнес-лидеры также увидели новые возможности для усиления нелиберальных нарративов на глобальную аудиторию. Например, после покупки Twitter (ныне X) в 2022 году Илон Маск использовал платформу для распространения правой дезинформации о политиках и кандидатах, которых он не поддерживает. Он также демонтировал механизмы защиты от экстремистского контента и постоянно атаковал традиционные СМИ. Эти крайне заметные вмешательства в политику как внутри США, так и за их пределами усиливают язык ненависти, угрожают свободе прессы, расширяют возможности политиков и граждан, нацеленных на меньшинства и маргинализированные группы, и мешают избирателям делать осознанный выбор.

Если цель нелиберальных нарративов - подорвать общественное доверие к демократическим институтам, то, судя по всему, она достигается. По данным политолога Уилла Дженнингса, доверие к национальным парламентам в демократических странах снизилось примерно на восемь процентов с 1990 года, отражая "общественное недовольство политикой", которое "расширилось как по масштабу, так и по интенсивности". В результате эрозия доверия ослабила общественный договор, поддерживающий представительную власть, сделав демократии более уязвимыми перед популистскими демагогами, институциональным параличом и постепенной нормализацией авторитарных альтернатив.

Личные связи

Еще один способ, которым автократические и склоняющиеся к авторитаризму лидеры поддерживают друг друга через границы, - это личные отношения. Так, когда бывший президент Бразилии Жаир Болсонару столкнулся с уголовным преследованием по делу о предполагаемом заговоре с целью отменить результаты выборов 2022 года, Трамп публично осудил бразильскую судебную систему, а Министерство финансов США ввело санкции против ведущего судьи по этому делу. Трамп также ввел дополнительную 40-процентную пошлину на бразильские товары, что в Бразилиа частично восприняли как наказание за преследование Болсонару.

Персонализированное взаимодействие, однако, не всегда надежно. Орбан и Путин когда-то поддерживали тесные рабочие отношения, основанные на энергетических сделках и взаимной нелиберальности. Это сотрудничество сделало Венгрию сильно зависимой от российского газа и дало Москве канал влияния внутри ЕС. Но партнерство дало трещину после российского вторжения на Украину в 2022 году, когда санкции ЕС и заморозка финансирования вынудили Будапешт тихо искать альтернативные источники энергии, что привело к напряженности в отношениях с Москвой. Похожий "брак по расчету" связывал турецкого премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана и ОАЭ в начале 2010-х годов, когда эмиратские инвестиции помогли Эрдогану укрепить патронажные сети и централизовать власть. Но эти отношения быстро рухнули во время протестов "арабской весны" из-за поддержки Эрдоганом политических исламистов, которым противостояло руководство ОАЭ. Авторитарное сотрудничество может быть удобным, но оно хрупко. Более того, оно не всегда способно защитить авторитарных лидеров: в сентябре Верховный суд Бразилии признал Болсонару виновным по делу о попытке переворота, несмотря на насмешки и тарифы со стороны Трампа.

И все же эти неформальные связи имеют значение. Поддержка из-за рубежа дает нелиберальным лидерам финансовые ресурсы, дипломатическое прикрытие и доказательства внешней легитимности - преимущества, которые могут ослабить внутреннее давление и помочь пережить санкции или внутреннее недовольство. В свою очередь, такая транснациональная поддержка повышает ставки для потенциальных оппонентов, у которых меньше оснований рассчитывать на сдержанность власти в ответных мерах. Сопротивление авторитарному дрейфу становится более рискованным и менее вероятным.

Вне игры

На протяжении десятилетий демократические сети имели преимущество. Демократии сформировали мировой порядок XX века, создав и поддерживая такие институты, как ООН, Европейский союз, НАТО и более широкую систему международных финансовых и правовых структур, которые закрепляли либеральные нормы, обеспечивали коллективные гарантии безопасности и демонстрировали материальные выгоды принадлежности к демократическому альянсу. Однако демократии не сумели сохранить свои преимущества. Стремление демократических институтов к процедурной нейтральности и консенсусу позволило нелиберальным акторам проверять пределы этих институтов - и часто изгибать их изнутри. Кроме того, демократии с трудом привлекают другие страны на свою сторону. В таких регионах, как Латинская Америка, где США большую часть XX века поддерживали военные режимы, многие государства и без того скептически относились к постхолодновоенному курсу Вашингтона на демократизацию. В Африке и Азии лидеры, которым регулярно предлагают "выбрать демократию", видят все меньше причин делать это, по мере того как их граждане разочаровываются в избирательных системах, не приносящих желаемых экономических результатов.

Даже продемократический нарратив, вдохновлявший граждан и движения в XX веке, выдохся и перестал вдохновлять. Некоторые крупные демократии начали вовсе избегать слова "демократия". Так, в Великобритании сменявшие друг друга правительства описывают внешнюю политику в терминах продвижения "открытых обществ", сознательно снижая акцент на защите демократии, чтобы не ставить в неловкое положение авторитарных партнеров. А попытки оживить демократический бренд - такие как Саммит за демократию, который президент США Джо Байден созывал в 2021, 2023 и 2024 годах, - напротив, лишь выявили его слабости, вызвав мало энтузиазма у гражданского общества и еще меньше общественного внимания.

Нынешняя администрация США также утратила лидерство демократического альянса. В июле 2025 года госсекретарь Марко Рубио распорядился, чтобы американские дипломаты "воздерживались от оценок справедливости или честности" иностранных выборов и "демократических ценностей" других стран. А демонтаж Агентства США по международному развитию лишил финансирования независимых журналистов, правозащитных наблюдателей, наблюдателей за выборами и другие продемократические группы по всему миру. Европа, где политика жесткой экономии и растущие бюджетные ограничения сузили объемы внешней помощи, вряд ли сможет восполнить этот дефицит. В результате группы, которые могли бы защищать демократические нормы, вынуждены бороться за базовое выживание, оставляя авторитарным правительствам и движениям свободное пространство для действий.

Демократы играют по правилам игры, которой больше не существует. Они полагаются на стерильные коммюнике, предсказуемые конференции и осторожную дипломатию, в то время как их оппоненты стали более безжалостными, более изобретательными и лучше связанными между собой. Чтобы остановить расширение нелиберального интернационала, защитникам демократии необходимо переосмыслить свой подход.

Первый шаг - вернуть контроль над нарративом. Продемократические акторы должны сделать демократические ценности культурно значимыми, говорить с гражданами на понятном им языке и показывать, как демократия улучшает повседневную жизнь. Недавний пример во Франции демонстрирует потенциал такой стратегии: накануне парламентских выборов 2024 года сеть WhatsApp из 130 активистов, инфлюенсеров и grassroots-организаторов - людей, пользующихся доверием в своих сообществах, - создавала короткие видео, мемы и шаблоны сообщений, объяснявшие ставки выборов, опровергавшие вводящую в заблуждение информацию и побуждавшие голосовать в личном, обнадеживающем и креативном тоне. Участники сети также создали открытую группу в Telegram для обмена советами по участию в кампании, включая волонтерство в день выборов; к ней присоединились более 30.000 пользователей.

Демократии также должны эффективнее противостоять авторитарной дезинформации. ЕС добился определенного прогресса: Закон о цифровых услугах 2022 года обязал крупные платформы, такие как Meta и X, оперативно удалять незаконный контент, раскрывать алгоритмы модерации и ограничивать распространение дезинформации через рекомендательные механизмы; европейские дипломаты регулярно указывают на китайские и российские государственные медиа и тролль-сети, распространяющие вымышленные истории. Но усилий одного региона недостаточно. Так же как авторитарные правительства обмениваются тактиками и усиливают послания друг друга, демократические государства должны объединять ресурсы и разведданные и совместно устанавливать четкие стандарты для онлайн-платформ в целях защиты целостности информации.

Ключевое значение имеет финансирование. Демократические правительства должны расширять и защищать каналы финансирования, чтобы активисты, независимые журналисты и гражданские организации могли расследовать коррупцию, разоблачать дезинформацию и мобилизовывать граждан без страха финансовых репрессий. Для этого можно использовать налоговые вычеты, механизмы софинансирования и государственно-частные партнерства, стимулируя бизнес направлять средства корпоративной социальной ответственности на поддержку свободы СМИ и гражданских инноваций. Демократии также должны перекрыть незаконные финансовые потоки, наполняющие авторитарные бюджеты. Это требует обмена разведданными, трансграничного отслеживания активов и более строгого применения правовых инструментов - таких как директивы ЕС по борьбе с отмыванием денег, санкции вроде американского "акта Магнитского", направленные против нарушителей прав человека, а также антикоррупционные и восстановительные механизмы Конвенции ООН против коррупции. ЕС начал продвигаться в этом направлении и может сделать дополнительные шаги в рамках недавно объявленной инициативы "Щит демократии", однако демократическим правительствам в целом предстоит сделать гораздо больше, чтобы отрезать авторитарных акторов от финансовых и дипломатических систем, которые их поддерживают.

Наконец, современному демократическому альянсу необходимо разнообразное лидерство. Европейские и североамериканские страны не должны в одиночку задавать повестку. Продвижение демократии требует широкой коалиции с новыми идеями и новой энергией - и этот импульс, вероятно, придет из других регионов мира. Так, в июле участники саммита Democracia Siempre ("Демократия всегда"), прошедшего в Чили с участием лидеров Бразилии, Колумбии, Испании и Уругвая, договорились создать международную сеть представителей правительств и гражданского общества с целью построения инклюзивных и отзывчивых демократий.

Демократия оспаривается на всех аренах - и защищать ее необходимо на каждой из них. Это потребует от демократических правительств - а также от продемократических организаций гражданского общества, СМИ и международных институтов - не только укреплять свои политические системы внутри стран, но и противостоять нелиберальным сетям, усиливающим авторитарные движения по всему миру. Превосходная координация дает автократии преимущество. Пока оставшиеся члены демократического альянса не обновят собственные стратегии, их ждет лишь дальнейший спад.

Источник: Foreign Affairs