Будущее сектора Газа будет определяться не только в Иерусалиме или внутри самой Газы, но также в Эр-Рияде, Абу-Даби, Анкаре и Дохе. С момента достижения соглашения о прекращении огня эти государства рассматривают возможность участия в формировании послевоенного устройства Газы.

Хотя Саудовская Аравия и ОАЭ приветствовали прекращение огня и выразили надежду на стабилизацию, они сохраняют скепсис относительно возможности реализовать рамки завершения войны, сформулированные администрацией Трампа, и колеблются в вопросе активного участия в реализации плана демилитаризации территории.

Обе страны выдвигают строгие предварительные условия для участия в процессах восстановления: устойчивое и продолжительное прекращение огня; постепенный вывод Израиля; разоружение ХАМАСа, по крайней мере в части его наступательных вооружений; и передача полномочий ПА или другому международно-признанному органу.

С их точки зрения восстановление Газы является частью более широкого преобразования палестинской политической сцены, в рамках которого должны быть усилены умеренные акторы и ослаблены исламистские движения. Напротив, сообщается, что Катар и Турция готовы начать восстановление немедленно, при этом стремясь сохранить ХАМАС как значимого участника политической структуры послевоенной Газы.

Основное последствие для Израиля, вытекающее из данной картины, заключается в обострении его стратегической дилеммы в вопросе формирования "дня после" в секторе Газа и, фактически, во всей палестинской сфере.

До тех пор, пока Израиль выступает против предоставления ПА реального контроля над Газой и отказывается участвовать в продвижении "устойчивой траектории" к созданию демилитаризованного палестинского государства, как этого требуют ОАЭ и тем более Саудовская Аравия, Катар и Турция станут ведущими участниками восстановления Газы и обеспечат сохранение ХАМАСа как действующего игрока.

Условия и позиции

Саудовская Аравия и ОАЭ располагают значительными рычагами влияния, которые могут оказаться полезными в процессе восстановления сектора Газа: огромными финансовыми ресурсами, опытом в сфере дерадикализации, а в случае Саудовской Аравии - также дипломатическим рычагом в форме постепенной нормализации отношений с Израилем при условии выполнения ее требований по палестинскому вопросу.

Саудовская Аравия увязывает свое участие в будущем сектора Газа, в особенности передачу значительной финансовой помощи на восстановление, с разоружением ХАМАСа; то есть с демилитаризацией сектора Газа таким образом, чтобы предотвратить возвращение к терроризму и нестабильности.

ОАЭ, со своей стороны, уже участвуют в гуманитарных усилиях в Газе, но подчеркивают, что не будут предоставлять значительной финансовой помощи на восстановление без демилитаризации, формирования согласованной альтернативы управления и фундаментальной реформы ПА, включая смену руководства.

Кроме того, ОАЭ проявляют осторожность в вопросе участия в многонациональных силах стабилизации, которые могут быть размещены в секторе Газа, в том числе из-за опасений, что их силы могут подвергнуться нападению и что их участие будет воспринято как ведение войны от имени Израиля. В любом случае арабские государства рассматривают такую силу, если она будет сформирована, скорее как полицейский контингент, а не как боевую часть.

Ситуация выглядит иначе в случае Катара. Катар является одним из ключевых игроков, формирующих ситуацию в Газе, особенно после израильского удара в Дохе, который привел к усиленному сближению между Катаром и США.

По сути, Катар действует в тонком балансе между демонстрацией лояльности Соединенным Штатам и представлением себя сторонником палестинской борьбы в целом, в частности через поддержку ХАМАСа. На протяжении многих лет Катар и ХАМАС существовали во взаимовыгодной зависимости: Доха предоставляла ХАМАСу легитимность и финансирование, тогда как организация обеспечивала Катару влияние и присутствие в секторе. Считается, что Катар поддержал рамочный план администрации Трампа, включавший пункт о демилитаризации сектора, чтобы сохранить свое политическое и экономическое влияние в регионе, обеспечив сохранение власти ХАМАСа.

С американской точки зрения Катар сейчас рассматривается как надежный партнер, который помог оказать давление на ХАМАС для достижения соглашения о прекращении огня; поэтому любая попытка Израиля противодействовать катарскому участию в секторе, вероятно, будет расценена как вред американским интересам и как подрыв шансов на реализацию плана, сформулированного администрацией.

В противоположность этому Эр-Рияду и Абу-Даби сложно принять центральную роль, которую США отводят Катару, а также Турции, и они рассматривают их как прямых соперников в вопросе формирования будущего Газы. С их точки зрения, пока Катар продолжает предоставлять безусловную поддержку сектору и сохраняет свое влияние на ХАМАС, будет трудно установить стабильность в Газе или создать новую структуру управления, способную заменить ХАМАС.

США также рассматривают Турцию как конструктивного участника усилий по стабилизации сектора Газа, поскольку она оказывала давление на ХАМАС, чтобы тот принял рамочный план администрации Трампа. Публичная поддержка Турцией ХАМАСа выражена более явно, чем катарская: президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган неоднократно подчеркивал, что ХАМАС не является террористической организацией, а представляет собой "движение сопротивления".

После соглашения о рамках стабилизации и восстановления Газы Турция назначила "Координатора гуманитарной помощи для Палестины", ранее возглавлявшего Управление по чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий Турции. Турецкое информационное агентство "Анадолу" сообщило, что около 20 турецких государственных и неправительственных организаций оказывают помощь Газе с момента начала войны, и некоторые из них уже возобновили работу на месте.

Тем не менее, как и Египет, Турция стремится извлечь выгоду из ожидаемых доходов от восстановления Газы (при этом не участвуя в его финансировании); кроме того, ее независимые благотворительные пожертвования служат инструментом влияния в секторе.

Турция рассматривает себя в качестве гаранта безопасности палестинцев, и можно предположить, что она пообещала ХАМАСу сохранение его статуса (даже если его влияние станет закулисным), чтобы побудить организацию принять рамочный план Трампа. В течение многих лет Турция утверждала, что ее отношения с ХАМАСом носят стабилизирующий характер и поэтому не должны подвергаться критике. Теперь Анкара заявляет, что ее влияние приведет к положительным изменениям.

С точки зрения Израиля, позиция Турции - например, ряд турецких шагов против Израиля, наиболее серьезным из которых стало объявление в мае 2024 года о полном торговом бойкоте - привела к тому, что Иерусалим стремится исключить Турцию из посреднических усилий по завершению войны. Тем не менее, роль Турции в убеждении ХАМАСа согласиться на рамки прекращения войны затрудняет ее отстранение от участия в делах Газы, хотя Израиль ясно заявил о своем несогласии на включение турецких сил в планируемые многонациональные силы стабилизации.

Факторы, препятствующие и стимулирующие участие Саудовской Аравии и ОАЭ

Наряду с готовностью Катара и Турции действовать в секторе Газа немедленно, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты проявляют нежелание вовлекаться сразу по нескольким причинам:

• Опасения потери инвестиций в связи с хронической нестабильностью сектора. Государства Персидского залива также имеют серьезные экономические интересы и ожидают отдачи от своих вложений.
• Внутреннее экономическое давление, главным образом в Саудовской Аравии, из-за снижения цен на нефть и существующих обязательств в сирийском и ливанском направлениях.
• Конкуренция между государствами Персидского залива за лидерство в палестинской сфере, где в настоящее время ведущие позиции занимает Катар. Эр-Рияд и Абу-Даби менее склонны глубоко вовлекаться в ситуацию, если роль лидера уже занята Катаром.
• Забота об имидже: опасения, что участие в Газе может быть воспринято как сотрудничество с Израилем в подрыве палестинских прав - особенно в условиях, когда Израиль выступает против возвращения ПА в Газу и против продвижения "устойчивой траектории" к созданию будущего палестинского государства.

В то же время возможными факторами, стимулирующими участие Эр-Рияда и Абу-Даби, могут стать давление со стороны США (особенно со стороны президента Трампа, заинтересованного в закреплении дипломатического достижения, инициированного им), а также стремление Саудовской Аравии и ОАЭ повлиять на политическое устройство Газы и предотвратить восстановление власти ХАМАС, ассоциируемого с "Братьями-мусульманами".

Другим стимулом может стать восприятие нормализации отношений с Израилем в обмен на восстановление Газы как способа укрепить региональный статус стран Персидского залива и их отношения с США.

Вопрос нормализации

Прекращение огня и начало реализации американского плана по завершению войны открыли возможное, но узкое окно для будущей нормализации отношений между Израилем и Саудовской Аравией, а потенциально - и с другими мусульманскими странами, при условии прогресса в реализации плана и соблюдения главного требования королевства: движения в сторону создания палестинского государства.

Формально, учитывая пункт рамочного соглашения о разоружении ХАМАСа, США на данный момент ближе к позициям ОАЭ и Саудовской Аравии. Однако развитие ситуации на местах может подтолкнуть Вашингтон к большей гибкости и пониманию требований Катара и Турции.

Американское давление может побудить Саудовскую Аравию и ОАЭ сотрудничать и вносить финансовый вклад в восстановление - осторожно, в ограниченном масштабе и в рамках более широкой "сделки", включающей другие сферы переговоров с США.

Страны действуют осмотрительно: Саудовская Аравия, особенно в свете предстоящего визита наследного принца в Вашингтон, может связать степень своего участия в Газе с американскими обязательствами по поставкам современного вооружения, развитию ядерного сотрудничества и предоставлению гарантий безопасности.

Такие "пряники" могут повысить мотивацию Саудовской Аравии играть более активную роль в Газе, но их предварительное предоставление может, напротив, снизить стимулы Эр-Рияда к нормализации с Израилем, если администрация США не свяжет эти вопросы напрямую.

Анализ и сценарии

Различия в позициях и интересах Саудовской Аравии, ОАЭ, Катара и Турции в вопросе формирования будущего Газы и палестинской сферы в послевоенный период указывают на несколько возможных сценариев:

Участие всех ключевых акторов

Этот сценарий реалистичен, если Израиль согласится на условия Саудовской Аравии и ОАЭ касательно восстановления контроля ПА над сектором и обязательства продвигаться к решению о двух государствах.

В таком случае Эр-Рияд и Абу-Даби согласятся участвовать в восстановлении Газы, предоставляя финансирование и используя свой опыт в процессах дерадикализации, при этом сдерживая и уменьшив влияние Катара и Турции.

Кроме того, если сектор Газа постепенно разделится на две зоны - одну под контролем ХАМАСа и другую под израильским обеспечением безопасности - Саудовская Аравия и ОАЭ могли бы обеспечить долгосрочные инвестиции для стабилизации альтернативы правлению ХАМАСа, при условии, что Израиль позволит силам ПА или связанным с нею структурам действовать на контролируемой территории.

Доминирование Катара и Турции

Этот сценарий будет реализовываться до тех пор, пока Израиль сохраняет свое противодействие возвращению ПА и продвижению к решению о двух государствах, в то время как США настаивают на быстром восстановлении Газы даже без демилитаризации. Этот рискованный сценарий усилит влияние Турции, Катара и самого ХАМАСа как в Газе, так и в более широком палестинском контексте, а также углубит разногласия между государствами Персидского залива.

Тупик

В этом сценарии Израиль продолжает отклонять условия Саудовской Аравии и ОАЭ, при этом успешно сопротивляясь давлению США по поводу начала восстановления без демилитаризации, что также ограничит участие Катара и Турции. В результате сектор Газа останется без реалистичной перспективы восстановления, продолжая оставаться гуманитарным и оборонным бременем, полностью ложащимся на плечи Израиля.

Заключение

В настоящее время в Эр-Рияде и Абу-Даби наблюдается слабый энтузиазм в отношении прямого участия в Газе. Их поддержка дипломатических рамок в ходе войны, вероятно, была направлена скорее на оказание давления на Израиль с целью завершения конфликта и возобновления политического процесса, чем на реальное вовлечение в работу на местах. Кроме того, внутренние экономические трудности, соперничество внутри стран Персидского залива и нежелание чрезмерно погружаться в палестинскую сферу откладывают практические шаги в Газе.

Для Израиля главное последствие заключается в обострении стратегической дилеммы относительно послевоенного устройства Газы и в более широком палестинском контексте. Пока Израиль выступает против предоставления ПА роли в управлении Газой и отказывается участвовать в продвижении "устойчивой траектории" к созданию демилитаризованного палестинского государства (как этого требуют Саудовская Аравия и в меньшей степени ОАЭ), Катар и Турция будут оставаться ведущими игроками в восстановлении Газы, обеспечивая выживание ХАМАС.

Эта дилемма сохранится даже в сценарии, при котором Израиль и США скорректируют реализацию рамочного плана администрации Трампа и начнут восстановление в контролируемой Израилем части сектора до демилитаризации.

Даже в этой зоне, при отсутствии готовности Саудовской Аравии и ОАЭ участвовать в восстановлении - особенно через финансирование и программы дерадикализации - финансовая помощь, вероятнее всего, будет поступать в основном от Катара, что создаст условия для последующего восстановления контроля ХАМАС и там.

По материалам сайта Института изучения национальной безопасности INSS