15 сентября интернет‑ресурс JNS опубликовал репортаж Кнаана Лидора о массовом марше Unite the Kingdom в Лондоне.

Вечером 13 сентября центральный Лондон окрасился в ставшие уже непривычными цвета. Улицы, на которых в последние годы доминировали палестинские флаги и лозунги антииммиграционных митингов, на этот раз заполонили сотни тысяч британских знамен - и рядом с ними, что особенно бросалось в глаза, израильские. Марш под лозунгом Unite the Kingdom ("Объедини королевство") собрал, по официальным оценкам, около 150 тыс. человек (по неофициальным, на порядок больше. - Ред.). Его организатором стал правый активист Томми Робинсон. Но сам протест вышел далеко за пределы партийной или идеологической акции: это был взрыв накопившегося недовольства, сплетенного из множества тем - от миграции и свободы слова до символов и памяти.

Для участников марша палестинский флаг превратился в символ того, что они называют "двойными стандартами" и "левым диктатом". На сцене лидер новозеландской Destiny Church Брайан Тамаки демонстративно разорвал знамя с надписью Palestine, вызвав бурные аплодисменты. В толпе звучали грубые выкрики: Take your Palestine and shove it up your arse ("Засуньте свою Палестину себе в задницу"). Для многих это было выражением не только политической враждебности, но и чувства бессилия перед целым потоком пропалестинских акций, которые, как кажется, полностью захватили британское общественное пространство.

Здесь не было какого‑то единого социального портрета участников. Давид Робертсон из Манчестера, 64‑летний отец пятерых детей, говорил о "гордости и надежде" от вида тысяч британских флагов. Он признавал право других демонстрировать палестинский символ, но считал необходимым противопоставить ему свой. Для него участие в марше было не политическим жестом, а актом "возвращения достоинства". Похожие слова звучали и от Мартина Гиллада, бывшего школьного учителя, державшего два знамени сразу - британское и израильское: "Первое - из гордости за нацию, второе - из гордости за наше иудео‑христианское наследие. Потеряем его - и мы обречены".

Эти слова демонстрируют, что речь идет не только о внутренней политике. Израильский флаг, который можно было купить у уличных торговцев рядом с британским, стал частью нового символического ряда. В стране, где правительство Кира Стармера критикует Израиль и вводит частичное эмбарго на поставки оружия, появление израильского флага в руках британских консерваторов превращается в вызов - власти, левым митингам и самим правилам политической игры.

В толпе были евреи, многие с маген Давидами и значками в поддержку заложников в Газе - теми атрибутами, которые стало опасно носить в Лондоне после всплеска антисемитизма. Один из них, Руй Уильян Дорре, признается: "В этой толпе я как еврей чувствую себя в безопасности. Но стоит выйти за пределы митинга - и я снова мишень".

Его слова перекликались с тем, что говорил бельгийский парламентарий Сам ван Рой: "Евреи - это канарейка в шахте. Если они чувствуют угрозу, - значит, все общество в кризисе".

Марш был не только парадом флагов. Он стал трибуной для жалоб на "двухъярусную систему правосудия" и "угрозу свободе слова". Участники вспоминали осужденных за посты в соцсетях, арестованного комика Грэма Линэхэна, наказанного за резкие высказывания о трансгендерных людях. И почти у каждого звучал мотив: "Мы теперь больше не можем говорить то, что думаем!"

Особое место заняла память о Чарли Кирке, убитом в США за несколько дней до марша. Его портреты на футболках и баннерах создавали атмосферу траура и одновременно решимости. Англиканский епископ прочитал молитву под дождем, который вскоре уступил место солнцу: символический момент, о котором стали говорить как о знаке надежды.

На этих лондонских улицах, наполненных криками, плакатами и флагами, отразилось напряжение всей Европы. Для одних палестинский флаг - символ солидарности с угнетенными, для других - угроза национальной идентичности и безопасности. Для одних израильский флаг - символ спорного правительства и войны, для других - знак защиты общей цивилизации. И среди всего этого - Британия, в поисках собственного образа, собственного ответа на вопрос, кто имеет право говорить от имени нации.

"Не списывайте нас, - сказала Камилла, мать‑одиночка, пришедшая с портретом Кирка. - Эти улицы бомбили в войну, а мы выстояли. Выстоим и сейчас".

В ее словах - и вызов, и обещание: что бы ни происходило, марш Unite the Kingdom стал доказательством того, что борьба за символы и свободу не стихнет. И Лондон снова становится ареной, где переплетаются судьбы Британии, Европы и Израиля.