Мир всегда делился на тех, кто хочет быть собой и тех, кто хочет быть как все. Неоднозначно делился, в разные периоды жизни многие бывали то в том, то в другом лагере, но некое деление всегда существовало. Два лагеря, и второй всегда значительно больше первого. Быть в первом лагере всегда было труднее, иногда почетнее, почти всегда опасней. Быть во втором - легче, хотя и не для всех проще.

Но с появлением на свет разнообразных интересных движений и теорий, типа BLM и DEI, с появлением и распространением cancel культуры, возник и третий интересный лагерь: я хочу оставаться собой, но быть как все.

Например, я хочу быть собой, либеральным демократом, сторонником прав человека, но, чтобы избежать канселлинга, остракизма, чтобы остаться на профессорской должности или в штате газеты, я должен поддерживать ХАМАС. Понятно (хотя в последнее время уже и это не очень понятно), что никто меня не сразу уволит, если я не буду поддерживать, но коллеги начнут смотреть косо, студенты - бросать всякую гадость в дверь кабинета и жаловаться, администрация - разбирать жалобы и сердиться. Кончится это все понятно как.

Или, например, я принадлежу к сообществу LGBT, или к феминистскому движению, но, чтобы не потерять друзей, чтобы не повредить своей карьере, я должен поддерживать пропалестинские демонстрации и повторять ХАМАСом сгенерированную ложь, которую там проповедуют. И Боже меня упаси упомянуть женщин-жертв 7 октября, друзья-коллеги не поймут.

Говоря по-простому, попытка усидеть на двух стульях. Но такая попытка никогда не бывает безвредной. Человеку совестливому, думающему, трудно выступать против собственных убеждений, он не может долго закрывать глаза на собственную двуличность. И тогда он либо прекращает попытки стать как все, и платит ту цену, которую платит - иногда весьма дорогую цену - за то, что остался собой. (Пример - профессор Шай Давидай, выдавленный из Колумбийского университета студентами в клетчатых шарфиках и их наставниками.) Либо убеждает себя, что ложь - это правда, а правда - это ложь. И живет дальше в счастливом убеждении, что можно и рыбку съесть, и в пруд не лезть.

Увы, нельзя. Несчастные памятники генералам американской гражданской войны, облитые краской, а то и вовсе сброшенные с пьедестала, еще можно было как-то объяснить выходом накопленной веками энергии сопротивления. Жуткое варварство в университетских кампусах - юным возрастом варваров. Теракты против школ и детских садов - несчастным детством террористов. Но чем больше времени проходит, тем чаще и чаще приходится объяснять и оправдывать, оправдывать и объяснять. Отворачиваться и подменять понятия. И рано или поздно человек оказывается в виртуальной реальности, к действительности имеющей то же отношение, что водопроводчик Марио к настоящему водопроводу.

Марио никогда не прочистит реальную забитую трубу. Рано или поздно она лопнет. Проблема в том, что плохо тогда будет всем, а не только любителям Марио в клетчатых платках.