Мо Гауи, палестино-американский разработчик цифрового контента, иммигрировавший в США шесть лет назад, во время своего недавного визита к родственникам в Бейрут провел интересный эксперимент.

Он пришел в офис агентства ООН по помощи палестинским беженцам (БАПОР) и поинтересовался, могут ли его исключить из списков беженцев. Опасаясь возможных последствий, он интересовался якобы от имени двоюродного брата.

- Зачем? - спросил сотрудник. - Терять вам нечего. Никто этого не делает. У нас нет такой процедуры.

- У него британский паспорт, - ответил Гауи. - Он считает, что так будет лучше.

Тогда сотрудник БАПОР сообщил Гауи, что его двоюродный брат может быть гражданином Великобритании и в то же время официально числиться беженцем. Когда Гауи заявил, что его "двоюродный брат" не считает себя беженцем, сотрудник БАПОР ответил, что его имя может быть вычеркнуто из реестра Палестинской администрации, но останется в списке БАПОР.

Когда новостному агентству JNS стала известна эта история, они обратились в БАПОР за разъяснениями.

Джонатан Фаулер, старший менеджер по коммуникациям БАПОР, сообщил им, что:

• зарегистрированные палестинские беженцы могут быть исключены из реестра БАПОР только после их смерти или в случае ложной/двойной регистрации, но не по запросу, поскольку Генеральная Ассамблея ООН требует от БАПОР оказывать помощь и защиту палестинским беженцам до тех пор, пока не будет достигнуто справедливое решение их бедственного положения;
• другие агентства ООН, включая Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев, которое занимается всеми непалестинскими беженцами по всему миру, также не позволяют беженцам отказываться от своего статуса по запросу и исключаться из официального списка ООН;
• глобальные принципы защиты данных и стандарты конфиденциальности не признают безусловного права на удаление персональных данных. Персональные данные беженцев могут быть удалены, только если нет законных оснований для обработки или если персональные данные больше не нужны для указанных целей, для которых они были собраны.
• отсутствие согласованного политического решения для тех, кого БАПОР считает беженцами, образует законное основание для сохранения регистрации лиц, находящихся в системе БАПОР.
• У БАПОР нет механизма, позволяющего палестинским беженцам запросить снятие с регистрации, но возможно, в исключительных случаях по личному запросу деактивировать его профиль. Это будет означать, что беженец и его семья больше не смогут напрямую получать доступ к услугам БАПОР, однако деактивация профиля не влияет на базовую регистрацию этого беженца и не меняет его правовой статус палестинского беженца в соответствии с международным правом. Беженец БАПОР может быть исключен из списка только после его смерти.

Это теория БАПОР. А теперь факты.

Непалестинские беженцы, находящиеся под юрисдикцией Управления Верховного комиссара по делам беженцев, не считаются беженцами после получения другого гражданства. Только БАПОР по-прежнему считает человека беженцем, даже если у него несколько паспортов.

Если родственникам умершего не проявили инициативу, он останется в списках. Когда 15 лет назад в Ливане умерли бабушка и дедушка того же Мо Гауи, никто из его родственников, живущих по всему миру, не обратился в БАПОР для обновления реестров. У них не было ни знания, что это необходимо, ни стимула это делать.

Пособия БАПОР невелики: около 50 долларов на ребенка, выплачиваемые несколько раз в год, и медицинская страховка, требующая одобрения со стороны ФАТХ, ХАМАС или Палестинского исламского джихада (sic!). При этом бюджет БАПОР превышает 1 миллиард долларов в год. На 30000 сотрудников.

Ливан, Сирия, Иордания и прочие страны, официально принимающие палестинских беженцев, получают деньги в прямой зависимости от количества беженцев. Очевидно, что и БАПОР, и правительствам, принимающим "беженцев", крайне выгодно завышать цифры. Неудивительно, что в БАПОР готовы вечно сохранять беженцев в своем реестре. Неудивительно также, что цифры указанные БАПОР сильно, иногда в разы, отличаются в большую сторону от статистики других гуманитарных организаций, USAID, например.

Еще один интересный аспект. Все мирные израильско-палестинские переговоры неизменно сталкиваются с вопросом о "праве на возвращение", согласно которому палестинским беженцам, пострадавшим от войн 1948 и 1967 годов, и их потомкам должно быть предоставлено право вернуться на земли, являющиеся частью Израиля, или компенсация. Существенная компенсация.

Завышение цифр это не просто коррупция. Ливан, возможно, был бы готов легализовать 200 тысяч палестинских беженцев (цифры USAID), но не готов это делать для 600 тысяч (цифры БАПОР). То же с Сирией и с другими странами.

Но людям и организациям, формально ответственным за прекращение израильско- палестинского конфликта, крайне выгодно его продолжение, и они будут раздувать его всеми возможными способами. Включая 7.10, в котором приняли активное участие десятки местных сотрудников БАПОР.