Пока Израилю удалось донести миру ясный и целенаправленный рассказ об иранской угрозе, он провалился в попытке выстроить последовательный и морально обоснованный нарратив о Газе, что привело к утрате международной легитимности. Это урок лидерства и мужества - рассказывать правду, даже если она трудна.

Победы в войнах достигаются в сознании и в рассказах, которые мы транслируем миру и самим себе, еще до исхода на поле боя. Операция "Народ как лев" показала, как за одну неделю мы превратились из негативного бренда - в героев справедливого противостояния с репрессивным режимом. Однако именно этот успех особенно ярко высветил затяжной провал Израиля на другом фронте - в Газе.

Разница была не в военных возможностях и не в благих намерениях. Она заключалась в коммуникации, в посылаемых сообщениях и управлении стратегическим медийным кризисом. Всего за несколько дней мы продемонстрировали два противоположных лица: наступательное - в отношении Ирана, и неуверенное, оборонительное - в отношении Газы. Как это произошло?

Все было ясно: ХАМАС убивал, резал, насиловал и сжигал гражданских лиц 7 октября 2023 года. Эта отправная точка была идеальной для Израиля с точки зрения международных коммуникаций. Весь мир видел, слышал и был потрясен. Но за более чем полтора года до ночной атаки по Ирану израильский нарратив почти полностью развалился. Почему?

Потому что Израиль провалился в управлении медийным кризисом. Он не выстроил четкое послание, не сформулировал устойчивую стратегическую медиа-повестку. Мы застряли между "нужно уничтожить ХАМАС" и "сожалеем о жертвах". На фоне кадров с погибшими детьми и ударов по террористическим штабам, замаскированным под больницы, послание размывалось.

Наш язык колебался между замешательством и извинениями, между оправданиями и обвинениями ХАМАСа. Международные СМИ почувствовали кровь. Это позволило CNN, BBC, Le Monde и Der Spiegel подать Газу как "войну против гражданских", а Израиль - как "неконтролируемого агрессора". Даже международная терминология - отказ BBC называть ХАМАС "террористами" - подчеркивала, что Израилю не удалось навязать даже базовый моральный нарратив.

Какую историю Израиль должен был рассказывать? Что ХАМАС - это не организация, запускающая кустарные ракеты, а террористическая структура, захватившая целую территорию в заложники. Это иранский форпост, щупальце осьминога, которое нужно отсечь. И война с ним - справедлива и необходима, даже если она сопряжена с большими потерями и тяжелыми кадрами. Это не просто война с ХАМАСом, а часть общей борьбы с Тегераном.

Настоящая причина провала гораздо глубже: лидеры Израиля боялись сказать обществу горькую правду - решения для Газы, которое было бы одновременно быстрым и чистым, не существует. Они предпочли тактическое мычание стратегическому признанию. Результат - серьезное подрывание легитимности Израиля в мире. И в этот медиа-вакуум ворвался переломный момент: атака по Ирану.

В одну ночь 200 израильских самолетов нанесли удары в самом сердце Ирана по ядерным объектам и штабам Корпуса стражей исламской революции. За считанные часы Израиль полностью захватил информационную повестку. Мир был в шоке, но на этот раз Израилю удалось превратить шок в сочувствие.

На этот раз Израиль сказал прямо: "Ядерный Иран - это экзистенциальная угроза. Мы действовали, потому что не было другого выхода".

Это был простой и мощный рассказ, который весь мир мог понять. Ведущие западные СМИ - CNN, Fox News, BBC, даже "Аль-Джазира" - не смогли проигнорировать силу израильского послания. Даже критикуя Израиль за агрессивность, они неизменно противопоставляли ее иранской угрозе. Даже The Guardian, ранее резко осуждавший Израиль за Газу, осторожно признал: "Игнорировать иранскую опасность невозможно".

Израиль победил в сознании мира благодаря ясному нарративу: Иран опасен для всех. Это была не "хасбара" (такой себе израильский термин, ставший за рубежом синонимом отчаянной попытки оправдать нечто неразумное). Это была смелая и открытая позиция, стоящая за четкой, лидерской политикой, которая говорит миру то, чего он сам боится признать.

Так почему же Израиль не сделал этого по поводу Газы? Почему не осмелился сказать то, что следовало бы? Потому что мы боялись своей собственной истории. Потому что признание того, что Газа - это долгосрочная стратегическая угроза, а не просто "проблема террористов", потребовало бы чересчур смелого лидерства, готового говорить неприятную правду не только своему обществу, но и всему миру. Израиль не был готов признать, что война в Газе не имеет решения, которое было бы одновременно быстрым, совершенным и моральным. Решение о том, продолжать ли и как именно вести эту войну - внутреннее и легитимное израильское дело. Но страх сказать эту правду миру превратил Израиль в неуверенного игрока в международных медиа, и таким образом Газа стала синонимом морального провала Израиля, тогда как Иран - примером выдающегося стратегического успеха.

Мир продолжит судить Израиль по двум рассказам: один удался, потому что был смелым и сфокусированным, а второй провалился, потому что боялся сказать правду. Это не просто урок по управлению кризисами и международными коммуникациями, это урок лидерства: смотреть в лицо самому себе и - главное - уметь рассказать миру смелую историю. В Газе мы заплатили высокую цену за страх рассказать неудобную историю. В следующий раз победит тот, кто найдет в себе смелость рассказать ее.

Шай Галь - эксперт в области международной политики, управления кризисами и стратегических коммуникаций.

Источник: Walla