Новые власти в Сирии под руководством Ахмада аш-Шараа успешно движутся по пути международной легитимации. Первыми активно развивать отношения с исламистами, которые в конце 2024 года свергли диктатора Башара Асада, начали страны Ближнего Востока. Россия пытается сохранить свои базы, поэтому тоже стала искать путь для диалога. Наконец, в мае к процессу сближения с сирийскими властями подключились Евросоюз и США. Они даже начали снимать с Дамаска санкции. Международное признание при этом происходит в ситуации, когда сирийское правительство лишь частично контролирует территорию страны и еще не гарантировало свое выживание. О том, почему фигура аш-Шараа оказалась удобной сразу для многих мировых сил, прежде конкурировавших за влияние в Сирии, рассуждает востоковед, автор телеграм-канала "Исламизм от иноагента" Никита Смагин.

Как аш-Шараа вывел Сирию из изоляции

То, что сирийские исламисты не останутся в полной изоляции после свержения Башара Асада, было понятно с самого начала. Прежде всего, группировку "Хайят Тахрир аш-Шам" (ХТШ) на протяжении многих лет поддерживала Турция. Новые власти в Дамаске ожидаемо установили контакты с Анкарой сразу после своего революционного триумфа. При этом Ахмад аш-Шараа с первых дней показал, что не намерен превращаться в послушную турецкую прокси-силу. Для баланса он занялся поиском поддержки других стран.

Первый свой зарубежный визит новый лидер совершил в Саудовскую Аравию - в феврале 2025 года. Еще раньше - в январе - в Сирию прилетел эмир Катара Тамим бин Хамад Аль Тани. В Турции аш-Шараа тоже побывал - сразу после Саудовской Аравии. Все это бывший боевик делал уже в статусе президента Сирии. Причем никаких выборов не было: аш-Шараа занял пост на время переходного периода. На организацию полноценного избирательного процесса, по его же словам, может уйти до пяти лет.

К числу стран, готовых сотрудничать с новыми сирийскими властями, быстро присоединилась Россия. В Москве вывесили новый флаг над посольством Сирии; начался и прямой диалог с Дамаском. Не помешал даже тот факт, что Кремль был ключевым союзником Асада, а бывший сирийский диктатор нашел убежище на территории России.

Попытки стран Персидского залива установить связи с новыми властями Сирии не сильно удивляли. Эти страны никогда не ставили в приоритет права человека во внешней политике. При этом Саудовская Аравия и Катар вложили немало сил в борьбу с Асадом в период гражданской войны в Сирии. Лишь в последние годы они несколько сбавили обороты, потеряв надежду на смену режима в Дамаске. Так что победа ХТШ в 2024 году стала для них сюрпризом. Это внезапно возродило старую и уже позабытую задачу: не только свергнуть Асада, но и вытеснить его патрона в лице Ирана из региона.

Что касается России, то страна сегодня стремится практиковать "признание реальности на земле". Отчасти такого же подхода Москва требует и к самой себе: мировому сообществу предлагается закрепить за ней право на захваченные территории Украины. И развитие отношений с новыми властями Сирии не противоречит этим идеям. Серьезным фактором стала и задача сохранения российских военных баз. Они нужны Кремлю как точка входа на Ближний Восток и как логистический хаб для обеспечения своих интересов в Африке.

Чуть более неожиданными оказались дальнейшие события - с участием Запада. Поначалу пресса писала, что Европа и США находятся в замешательстве. То ли пойти по пути признания тех, кто свергнул недружественный Западу режим, то ли вспомнить о террористическом прошлом ХТШ. К весне 2025 года стали пробиваться ростки новой политики, которые подсказывали, в какую сторону склоняются весы. Так, в марте 2025 года, после некоторых колебаний, свое посольство в Дамаск спустя 13 лет отсутствия вернула Германия.

Майское турне на Ближний Восток Дональда Трампа сняло оставшиеся вопросы. Президент-республиканец встретился в Саудовской Аравии с аш-Шараа. В СМИ вспоминали, что еще недавно США предлагали 10 миллионов долларов за поимку бывшего боевика, а теперь ему жмет руку американский лидер. Впрочем, Трамп на этом не остановился - и объявил о снятии санкций с Дамаска. А вслед за этим о намерении отменить свои ограничения заявили и в Евросоюзе.

В той же тональности зазвучали новости даже из Израиля. По сообщениям местной прессы, власти страны позитивно оценили инициативу Трампа по снятию санкций с Дамаска. Теперь и правительство Биньямина Нетаниягу готово нормализовать отношения с Сирией в рамках "Соглашений Авраама".

Нормализацию отношений с Сирией мировым сообществом сложно назвать совсем неожиданной. Но все же этот пример выделяется на фоне других кейсов. Так, летом 2021 года исламистское движение "Талибан" захватило власть в Афганистане на фоне вывода из страны сил США. Несмотря на то, что целый ряд государств, включая Россию, Иран, Турцию и Катар, ведет диалог с Кабулом, официально власть талибов никем не признана. Запад санкции с Афганистана не снял, хотя ряд международных гуманитарных организаций и указывает на необходимость этого шага.

Конечно, сам факт присутствия исламистов у власти еще не делает страну нерукопожатной. Исламизм - очень широкое понятие, которое в общем смысле означает стремление строить государство на основе норм ислама. Так, Саудовская Аравия - один из первых успешных исламистских проектов на Ближнем Востоке. В Турции много лет удерживает власть Партия справедливости и развития во главе с Реджепом Тайипом Эрдоганом - и считается умеренной исламистской силой. Есть и другие примеры из недавнего прошлого. Например, приход к власти "Братьев-мусульман" в Египте после "арабской весны" в 2011 году. Тогда исламисты победили на выборах, которые тоже признали все ведущие силы мира.

Однако ХТШ сложно назвать умеренной силой, если изучить историю группировки. Эта структура откололась от "Аль-Каиды", долгое время была союзницей ИГИЛ - и значительный отрезок гражданской войны в Сирии практиковала схожие методы. Стремление к дерадикализации и большему прагматизму стало новшеством Ахмада аш-Шараа. Он понял, что бесконечное истребление меньшинств по этнорелигиозному принципу приводит лишь к тому, что против тебя начинает воевать весь мир. Именно это произошло с ИГИЛ - для борьбы с группировкой объединились недружественные друг другу силы вроде США, России и Ирана.

Однако тотальная легитимация сирийских исламистов была бы невозможна, если бы фактором была только прагматизация ХТШ. В особенности этого не хватило бы Западу. Дополнительным аргументом для США и ЕС стала возможность выдавить представителей враждебного лагеря: нормализация отношений с Дамаском способна помочь вытеснению из Сирии России. Учитывая очевидную неприязнь боевиков ХТШ к Москве и нежелание последней выдать Башара Асада, сценарий не выглядит невозможным.

Хотя речь скорее о постепенном выдавливании, которое вряд ли возможно в краткосрочной перспективе. Так, символичной новостью на фоне сообщений о снятии санкций ЕС стала информация о том, что Дамаск планирует печатать банкноты в ОАЭ и Германии - хотя раньше делал это в России.

Другой аргумент для Запада - опасения насчет возвращения в Сирию Ирана. Конечно, Тегеран и его союзники получили серьезный удар в 2024 году. Заметно ослабли ХАМАС и "Хизбалла", а союзный Исламской Республике режим в Сирии и вовсе прекратил существование. Однако проиранские структуры остаются на сирийской территории - и со временем способны воспрянуть, если новая власть не сможет стать устойчивой. Чтобы снизить вероятность такого сценария, Западу и нужен легитимный аш-Шараа.

Наконец, на фоне бесконечных конфликтов на Ближнем Востоке и российско-украинской войны в Вашингтоне и Брюсселе ощущается запрос на новые подходы. Прошлая рамка - с либеральными ценностями и правами человека во главе угла - уже кажется не столь убедительной. Все громче звучат аргументы реалистов, которые исходят из идей баланса силы, государственных интересов и текущей выгоды. Поддержка неприятного, но влиятельного в регионе игрока ради противостояния врагу - все более приемлемый подход. В значительной степени этот новый реализм во внешней политике олицетворяет Дональд Трамп.

Почему даже нынешний уровень легитимации сирийских властей не гарантирует стабильности

Несмотря на успехи на международной арене, положение новых властей в Сирии отнюдь не выглядит безоблачным. И главные угрозы для Ахмада аш-Шараа исходят не от внешних игроков, а от развития событий внутри страны.

Параллельно с шагами по легитимации режима новым властям приходится быть вовлеченными в гражданские конфликты - порой весьма кровавые. Первым крупным инцидентом стала резня в Латакии в марте. Тогда религиозное меньшинство алавитов устроило восстание, которое было жестоко подавлено. По самым скромным оценкам, погибли около полутора тысяч человек. Затем в конце апреля последовали столкновения новых властей с друзами, другим религиозным меньшинством. После этого духовный лидер друзов Хикмат аль-Хиджри призвал международные силы ввести в страну войска.

Этнорелигиозные противоречия продолжаются на фоне экономических проблем разрушенной войной страны. С 2010 года сирийская экономика сократилась на 85% - ВВП рухнул с 67,5 миллиарда долларов до девяти миллиардов. В 2024 году обвал только ускорился - притом что зашкаливающих значений инфляция и безработица достигали уже при Башаре Асаде. После его падения Россия прекратила поставлять в Сирию зерно, а Иран - топливо. Вероятно, это еще сильнее ухудшило обстановку, но на фоне революции поток информации из Сирии стал настолько скудным, что оценивать нынешнее положение дел очень сложно. Мы не до конца понимаем масштаб катастрофы, получая лишь отрывистые сведения. Так, по данным прессы, на начало 2025 года средняя зарплата госслужащего в Сирии составляла около 20 долларов в месяц.

О том, что ситуация тревожная, конечно же, знают и в странах, которые пытаются выстраивать отношения с режимом аш-Шараа. На фоне заявлений о снятии санкций и рукопожатий Дональда Трампа и нового сирийского лидера США тем не менее не торопятся открывать посольство в Дамаске. Как пояснил глава Госдепа Марко Рубио, Сирия все еще рискует столкнуться с "потенциальным крахом и полномасштабной гражданской войной невиданных масштабов".

Эти детали только добавляют неоднозначности в происходящее. Те же талибы в Афганистане контролируют ситуацию в стране - но Запад не готов их признать. В Сирии же США и Европа, как и страны Ближнего Востока, готовы помогать нестабильному правительству аш-Шараа удерживаться у власти.

Сложно сказать, насколько такой подход конструктивен. Но если допустить падение исламистов в Дамаске, то совсем не обязательно, что к власти придут более умеренные силы. Сторонники нормализации скорее обращают внимание на то, что аш-Шараа все-таки готов к компромиссам как внутри Сирии, так и на международной арене. Например, он не называет Израиль "сионистским образованием" и дает понять, что готов к мирному сосуществованию. Для многих это выглядит аргументом в пользу того, что аш-Шараа больше не тот радикал, что с оружием в руках исповедовал террористические методы борьбы.

В случае сохранения у власти лидер ХТШ имеет все шансы стать самым успешным политиком-исламистом последних лет. Он прошел путь от простого боевика до лидера "Джебхат Ан-Нусры", которая не стеснялась вырезать целые деревни. А теперь занялся прагматизацией своей политики. Такой подход может стать моделью для радикалов во всем мире. С одной стороны, ты должен захватить власть в ходе вооруженной борьбы. С другой - начать вести себя более умеренно. И тогда есть шанс, что вместо награды за твою голову президент США будет с улыбкой на лице жать тебе руку под камеры.