Два месяца назад мне позвонил молодой родственник, совершивший вместе с женой алию из США. Полгода назад у супругов родился симпатичный малыш Матан, но обряд обрезания пришлось отложить - из-за врожденного порока сердца малышу пришлось делать срочную операцию. И вот теперь, когда он немного окреп, родителям разрешили провести обряд. "Мне нужна твоя помощь, - обратился ко мне родственник. - Я хочу пригласить в качестве сандака (в иудаизме - аналог крестного отца) человека, который потерял на войне сына по имени Матан. В честь этого павшего в бою парня я назвал и своего мальчика".

Через две минуты я уже вел переписку с Ариком Абарджилем, отцом героя-"голанчика", павшего 7 октября при защите кибуца Нир-Ам. В тот день, находясь в бронетранспортере, 19-летний Матан и его товарищи сражались с десятками террористов. Во время боя командир их роты был ранен противотанковой ракетой и он выбрался из машины, чтобы продолжить бой снаружи.

Воспользовавшись тем, что люк бронетранспортера оказался открытым, террористы забросили в него гранату, говорится на сайте "Изкор", посвященном павшим воинам. Матан попытался выбросить ее, но она застряла в снаряжении БТР. И за долю секунды он принял единственно возможное решение: повернувшись спиной к товарищам, прижался к гранате и принял взрыв на себя. Ранение оказалось смертельным, попытки медика спасти героя не увенчались успехом. Он успел сказать: "Я делал все, чтобы защитить страну и своих товарищей" и он действительно спас жизни шестерых бойцов, которые находились в БТР.

Арик, отец Матана, прочитал мое обращение - с историей о малыше-тезке своего сына и о сионистском поступке его родителей и сразу же отреагировал: "Ух ты, какая трогательная и впечатляющая история!" И тут же спросил, когда и куда нужно приехать на брит-милу. Через два дня мы встретились с ним на церемонии обрезания. Человек с ясным лицом и улыбкой, излучающей доброту. Перед самым обрезанием маленького Матана он рассказал гостям историю своего сына.

Согласно обычаю, в конце церемонии Арик остался сидеть в "кресле Илии" и по одному благословил присутствующих. Когда подошла моя очередь, он заметил охватившее меня волнение, взял мои руки в свои теплые ладони и благословил меня: "Пусть ты всегда сумеешь радоваться, пусть ты всегда сумеешь смеяться". Я смотрел на этого стойкого и полного мудрости человека, мир которого рухнул от потери сына, и теперь он учил меня быть счастливым, несмотря ни на что! Какая сила духа, какое величие души!

Государству Израиль многое предстоит исправить. Не все у нас идеально. Но есть несколько дней в году, когда нам позволено отставить в сторону озабоченность, критику и жалобы, даже если они зачастую справедливы, чтобы оглядеться вокруг и увидеть так много хорошего и так много волнующего.

Я тронут Ариком Абарджилем, меня так же трогают другие семьи, которые, несмотря на выпавшие на их долю огромные трудности, находят в себе силы по-прежнему нести в мир добро. Я тронут Асафом Вайсом, братом погибшего в Газе 49-летнего старшего прапорщика-резервиста бронетанковой бригады Эйлона Вайса: Асаф основал удивительный проект, благодаря которому резервисты, уже освобожденные по возрасту от воинской службы, стали добровольно возвращаться в ЦАХАЛ для участия в боевых действиях.

Я тронут Сарит Зусман, матерью покойного Бени, которая вместе с раввином Шмуэлем Слуцки, отцом погибших Ишая и Ноама, и Эйтаном Цуром, братом павшего 7 октября в бою с террористами 19-летнего капрала Амита, основала проект "Речь" и пытается научить нас уважительно разговаривать друг с другом.

Я тронут Майей Газит, матерью погибшего в Газе 24-летнего капитана-танкиста Яхеля, которая инициировала в память о сыне проект, предоставляющий солдатам психиатрическую помощь.

Я понятия не имею, откуда эти люди берут силы и энергию, чтобы отдавать больше, чем позволяют им душевные силы. Но если даже они после тяжелейших потерь продолжают свой бег и тянут нас за собой, кто мы такие, чтобы склонять головы перед трудностями?

В прошлую субботу я встретил в синагоге 52-летнего друга, который давно уже уволен из запаса, но теперь вновь вышел на военную службу, осознав, что страна в нем нуждается. А в начале недели я брал радиоинтервью у 44-летнего отца пятерых детей, который также был уволен из ЦАХАЛа, но на днях отправился на 74-дневную резервистскую службу на северной границе.

Я думаю также о моих бабушке и дедушке, которых восемь с лишним десятков лет назад бросили в печь в Биркенау. В те дни не было никаких споров по поводу прав человека и юридической реформы, но и государства еврейского тоже не было, и поэтому мне хочется сегодня докричаться до них там, наверху: "Послушай, дедушка, послушай, бабушка! Поверили бы вы тогда, в октябре 1944 года, что однажды ваш правнук, мой сын, возьмет в руки оружие и станет солдатом в израильской армии, защищая еврейское государство?"

Мне приятно слышать, что Сдерот разрастается, что в него приезжают новые семьи, и сегодня там на 1500 жителей больше, чем 7 октября 2023 года. И я был тронут, увидев потерявшего ногу Авиада Бахара из кибуца Беэри, жену и сына которого убили хамасовцы, возвращающимся на поля, чтобы высадить картофель. Мне интересно следить в социальной сети за Хаимом Елином, когда он рассказывает о двадцать одном младенце, родившемся в кибуце в 2024 году, и о первой бар-мицве в его синагоге, о полях, которые упорно продолжают зеленеть, и о пшенице, которая вновь дает ростки.

Меня тронул Охад Бен-Ами, который был освобожден из плена и вернулся в родной кибуц, заявив: "Я просто хочу вернуться сюда. Он сильнее меня, это и есть победа". Я также стал свидетелем свадьбы, которая состоялась в Беэри между жителем кибуца и девушкой из Ар-Браха, собрав вместе религиозных и светских людей, поселенцев и кибуцников.

Новые связи, новая общность, созданные войной, которую никто из нас не звал и не хотел, впечатляют. Вот мой друг детства из Цофара, сын которого погиб на войне, рассказал, как его мошав в Араве и поселение Эли в Самарии решили укрепить связи: один посылал другому лепешки, а тот в ответ свои угощения. Совпадают ли их взгляды в вопросе изменения состава комиссии по выбору судей? Не уверен. Но в момент истины они вспомнили, что, несмотря на все споры и разногласия, между ними существует братство, которое не разрушить ничем.

Да, у нас есть разногласия, но связей у нас гораздо больше. И вопреки тому, что пытаются представить нам нередко по телевидению и радио, эти связи только крепнут. Споры, конечно, есть, и очень важно, чтобы мы их продолжали, потому что нет другого способа найти правильный путь. Но спор - это не обязательно борьба, он не обязательно должен сопровождаться злобой и ненавистью. Он должен возникать на основе взаимного уважения и понимания того, что мы все хотим блага для этой страны, но порой не согласны со способом его достижения.

Мы платим за свой суверенитет высокую цену. Иногда его платят жители юга, иногда - жители севера, Иудеи и Самарии, иногда жители Тель-Авива и центра страны. Но у нас нет альтернативы и желания пробовать что-то получше. Всякий раз, когда мне становится трудно, я думаю об отце, который в 1945 году вырвался из лап нацистов и три года спустя одним из первых вступил в бригаду "Голани". И о матери, которая в конце войны была освобождена из Маутхаузена и три с половиной года спустя приступила к строительству молодого еврейского государства.

Мы не создали государство для той или иной партии и не перестанем, независимо от того или иного правительства, той или иной коалиции восхищаться нашим рукотворным чудом - Государством Израиль. Иногда у нас возникает детское желание, чтобы все были такими, как мы, чтобы все думали так, как мы, вели себя так, как мы. Но слабость израильского "салата" с его бесчисленным множеством цветов и оттенков является также источником его силы. И наш долг - собрать эту огромную головоломку в единое целое, где каждая деталь стояла бы на своем месте. Это трудно, это сложно, но другого пути - нет.

Источник: Маарив

Сокращенный перевод: Яков Зубарев