Нетаниягу и Абу-Мазену есть о чем говорить. Нет, не об открытых границах, разделе Иерусалима и приеме беженцев. Но это вполне может быть предметный и насущный разговор о выживании в условия регионального хаоса

Небеса рухнули на землю, Земля изменила ход своего вращения, в мир сошел машиах, мертвые встали из могил, а Абу-Мазен не хочет бойкота Израиля и готов встречаться с Либерманом и Беннетом.

Насчет бойкота он заявил сам в ЮАР. (Любопытно место для этого заявления, учитывая, что ЮАР возглавляет кампанию BDS (Boycott, Divestment & Sanctions) по бойкоту Израиля).

Что касается идеи встречи с Либерманом и Беннетом, то об этом сообщил ливанский телеканал "Аль-Маядин" со ссылкой на "надежный источник в Мукате". По утверждению данного источника, Махмуд Аббас готов в ближайшее время встретиться с Нетаниягу, и не прочь при этом переговорить с двумя "отъявленными экстремистами" в израильском правительстве – главой МИДа и министром экономики. В окружении Аббаса это сообщение опровергли, но дыма без огня, как известно, не бывает. Из ниоткуда подобные утечки не возникают.

Левые поспешили увидеть в этом пассионарное стремление "раиса" к миру; правые – пропагандистский маневр, чтобы вернуть пошатнувшееся расположение Керри, недовольного тем, что Абу-Мазен отверг предложения по обеспечению безопасности Израиля в Иорданской долине.

Беннет вообще не отреагировал на сообщение "Аль-Маядин", Либерман отреагировал косвенно, заявив, что "без всякой связи с окончательным урегулированием, ...есть ряд вопросов, по которым поддержка такого диалога крайне необходима".

В реальности, судя по всему, Абу-Мазен, действительно, нуждается в диалоге с Израилем. Во всяком случае, не в меньшей мере, чем Израиль нуждается в диалоге с ПА. Это не имеет никакого отношения к мирному соглашению и окончательному урегулированию. Это имеет отношение исключительно к собственно Аббасу, его жизненно важным интересам и выживанию.

Прежде всего, он – не герой и не мученик, и никогда не стремился к такой роли. Отказ от насильственных действий (т.е. "интифады") был вызван не стремлением к миру, а желанием избежать драматических последствий вооруженного конфликта, которые он воочию наблюдал десять лет назад. Состояние "ни мира, ни войны" наилучшим образом отвечает его интересам. Ибо не неся фактически никакой ответственности за свой народ и располагая уникальной возможностью перекладывать все проблемы на "сионистскую оккупацию", он может рассчитывать на морально-политическую поддержку Запада и дотации, значительная часть которых благополучно оседает на счетах его самого и его сподвижников.

Это – идеальная, но зыбкая ситуация, нарушить которую может любой неосторожный шаг "вправо" или "влево". Соглашение с Израилем, а тем более признание его еврейским государством и отказ, даже частичный, от права беженцев, ровно как вооруженный конфликт, означают "смертный приговор" Аббасу. Стоит "Акеле промахнуться", и на него набросятся все кому ни лень – от ХАМАСа и "Исламского джихада" до молодой и амбициозной поросли из ФАТХа, давно уже точащей зубы на "жирных котов" ПА. А Абу-Мазену есть, что терять: у него двое сыновей – Ясер и Тарик – каждый из которых владеет успешным (еще бы не успешном, при таком папе!) бизнесом, а также немалый клан. Он не может позволить себе упаковать чемоданы и сбежать в Доху или Дубаи – в этом случае, его семья, не говоря уже о имуществе, будет растерзана врагами. А врагов себе Аббас, как и любой восточный правитель, успел нажить немало (один Дахлан чего стоит), и мстить они будут не через суд в Гааге. Арабская весна продемонстрировала, что происходит с правителем и его сыновьями в момент, когда слабеет его хватка.

Все для Аббаса складывалось вполне благополучно до прихода к власти нынешней администрации, которая посчитала, что путь просветления человечества лежит через "мирный процесс". Напомню – идея о том, что мирному процессу должно предшествовать полное замораживание поселений, принадлежит вовсе не Аббасу, а Бараку Обаме. До этого ни сам Аббас, как и Арафат, не предъявляли Израилю такого рода претензий. Но после того, как президент США выдвинул условие о замораживание поселенческой активности, Аббас уже не мог позволить себе снизить планку. Он продолжал балансировать, с одной стороны, делая всевозможные авансы палестинской воинственности (наименование улиц в честь террористов, требования освободить заключенных, пособия семьям "мученников"), а с другой, удерживая своих сторонников от рискованных провокаций и планомерно уничтожая инфраструктуру заклятого врага ФАТХа – палестинских исламистов: ХАМАСа и "Исламского джихада".

Он развил активную и многоплановую деятельность на дипломатическом, пропагандистском и юридическом направлении, третируя Израиль постоянными исками в суды, попытками одностороннего провозглашения государства "Палестина" и залпами обвинений в "нарушениях прав человека" в западных СМИ. Нельзя сказать,что он много добился, но вряд ли он и хотел добиться многого. Главная задача сводилась к тому, чтобы посредством такой виртуозной эквилибристики удержаться у власти, и она успешно решалась.

Израиль этот сценарий в известной степени устраивал. Палестинские силы безопасности сотрудничали с израильскими для нейтрализации общего врага – ХАМАС и других исламистских группировок (в добавление к прочим – еще и салафитов, которые пытаются окопаться в районе Хевроне), а правительство в Иерусалиме регулировало помощь ПА: приоткрывая кран, когда все шло хорошо, а закрывая на некоторое время в качестве наказания, когда Абу-Мазен, по мнению Нетаниягу, чересчур усердствовал на дипломатическом поприще.

Эти отношения, конечно же, нельзя назвать миром. Но, в сущности, понятие полного, всеобъемлющего, безоговорчного мира, с открытыми границами и конференциями "без галстуков" – явление очень ограниченное: такой мир существует всего несколько десятков лет и только на Западе. На протяжении всей истории человечества между народами был мир, который существует сегодня между Израилем и палестинцами, когда сотрудничая и торгуя, стороны стремятся всячески переиграть и ослабить друг друга. Так было в античности, средневековье, новом времени, и наверняка будет и дальше, несмотря на восторженные позитивистские теории. Как сказал Гете, "Если бы Бог хотел, чтобы бы я был другой – он сделал бы меня другим"...

Сегодня и перед Нетаниягу, и Абу-Мазеном стоят в некоторой степени схожие задачи: благополучно пережить "мирный процесс", избежав резких телодвижений, и не допустив конфликта, чреватого безумием, кровопролитием и распадом. Тот факт, что Барак Обама стремится отработать Нобелевскую премию мира, а Джон Керри мечтает ее получить, не означает, что ради этого оба политика должны ввергнуть свои народы в состояние первобытного хаоса.

По определению Либермана, у каждой из сторон есть ведущие приоритеты: безопасность – для Израиля, и экономическая стабильность – для палестинцев. Бюджет ПА почти на 70% состоит из налоговых сборов, перечисляемых Израилем, – в абсолютном исчислении это более 5 млр. шекелей (1.3 миллиарда долларов) в год. Стоит Израилю приостановить их выплату, в ПА начинается кризис, который разрешается возобновлением выплат.

ПА могут рассчитывать на Запад, но Запад в данном случае не всегда "поможет". В США увеличение иностранной помощи должно быть одобрено Конгрессом, а ЕС настолько истощена кризисом, что не располагает прежними возможностями. После "арабской весны" даже Саудовская Аравия и княжества Персидского залива не слишком интересуются судьбой палестинцев – куда актуальнее для них иранская экспансия и "джихадисты" в своем доме. Таким образом, ПА всецело зависят от Израиля и не могут с этим не считаться.

У Иерусалима и Рамаллы и в самом деле есть о чем говорить. Это не будет разговор об открытых границах, разделе Иерусалима и приеме беженцев. Но это вполне может быть предметный и насущный разговор о выживании.