Каким был покойный папа Франциск? Его взгляды по многим значимым политическим, социальным и даже этическим вопросам сложно описать в утвердительной, аффирмативной форме. Бывало, он говорил противоположные вещи по одной и той же теме с разницей в несколько недель. У пресс-службы Ватикана было много работы по интерпретации его слов и действий. И тем не менее этого папу очень любили. И это было взаимно: папа Франциск любил людей и действовал часто ситуативно, исходя из этой любви здесь и сейчас.

Кардинал Хорхе Марио Бергольо стал папой римским Франциском в 2013 году, когда в мире еще сохранялась иллюзия стабильности. Первый папа - неевропеец, с принципиально незападным складом ума и манерой поведения. Его тут же начали обвинять в популизме за театральность, с которой он привлекал внимание к социальным проблемам, и нарочитое упрощение ритуалов и быта. В отличие от предшественников, он, несмотря на возраст, принадлежал уже XXI веку и осознавал важность медиа, поэтому учитывал медийные следствия своих слов и дел.

Театральность и солидарность

В Великий четверг он не стал омывать ноги 12 специально отобранным католикам в одной из римских церквей, как делали понтифики до него, но поехал в центр временного содержания несовершеннолетних преступников и омыл ноги заключенным. Это был радикальный и довольно фундаменталистский жест - изъять ритуал из символического пространства, превратить его из метафоры в реальный факт, вернуть первоначальный, прямой смысл. С тех пор он омывал ноги и бездомным, и нелегальным мигрантам, и женщинам-заключенным. Во время одной из аудиенций папа обнял и поцеловал человека, больного нейрофиброматозом, который был покрыт гноящимися нарывами. Он ходил в трущобы и фавелы. Побывал на острове Лампедуза и почтил память беженцев, утонувших при попытках добраться до Европы по морю. Отказался жить в роскошной папской резиденции, ездить в бронированном папамобиле, сам носил свой чемодан и иногда летал рейсовыми самолетами. То, что казалось театральностью и даже лицемерием (в первой серии "Нового папы" режиссер Паоло Соррентино очень жестко пародировал Франциска именно за это), было его латиноамериканской натурой - импульсивность, энергичное сострадание, и гораздо более короткая, чем это принято в Европе, дистанция с людьми.

Тогда казалось, что раз уж католицизм так сильно изменился - большинство верующих теперь живут за пределами западных стран, большинство священнических призваний тоже происходят в Азии, Африке, Латинской Америке, то не помешал бы папа, фокус которого смещен из Европы. И Франциск смотрел на мир из Аргентины. Это была повестка глобального юга, и первое место в ней занимала социальная справедливость, солидарность с бедными и обездоленными, но дальше в этом же пакете шел антиглобализм, антиамериканизм и непонимание европейского политического контекста. Проблематика европейского континента, прежде всего Восточной Европы была у папы Франциска в слепой зоне. Это не страстно любивший русскую культуру и ненавидевший коммунистические режимы польский папа Иоанн Павел II и даже не немец, участвовавший во Второй мировой, - папа Бенедикт XVI.

Франциск, конечно, был образован и знал историю, но она не затрагивала его лично, он воспринимал ее через призму латиноамериканского опыта.

Это привело к противоречивым словам и поступкам, когда началась большая война России с Украиной: агрессию папа осудил, назвал патриарха Кирилла "алтарником Путина", поцеловал украинский флаг из "города-мученика Бучи", ватиканские дипломаты занимались вызволением из плена украинцев, в том числе детей, но Франциск мог поставить вместе нести крест в процессии украинку и россиянку, предлагал украинцам поднять белый флаг, назвал российскую католическую молодежь "наследниками великой России", а Дарью Дугину невинной жертвой - и получалось, что в своем стремлении к миру, к прекращению кровопролития он уравнивал стороны, жертву с агрессором.

Франциск слыл "либеральным" папой, критики даже называли его "леваком", что отчасти было справедливо, учитывая, что две его энциклики были посвящены одна (Laudato si') - экологии и ответственности человечества за тварный мир, а вторая (Fratelli Tutti) - социальным вопросам, среди которых общее благо, мир, осуждение любой войны.

Его ответы на многие этические вызовы совпадали с позицией крайних консерваторов: он категорически отрицал аборты, называя их "преступлением" и "абсолютным злом", и эвтаназию, считая ее "крахом любви" и проявлением "культуры отбросов".

"Кто я такой, чтобы судить?"

От него ждали решения по нескольким принципиальным болезненным темам - инклюзии в отношении ЛГБТК+, разрешения разводов, а точнее повторных браков для католиков и причастия разведенных, частичной отмены обязательного целибата для духовенства, рукоположения женщин хотя бы в чин диаконисс, и жесткого наказания для духовенства, замешанного в сексуальных скандалах. И по медийной картинке все это почти произошло. Но не совсем.

Когда в 2013 году один журналист спросил его о священниках-гомосексуалах, Франциск произнес знаменитую фразу "Если гей ищет Господа, то кто я такой, чтобы судить?". И неоднократно, отвечая на похожие вопросы, он говорил, что первично милосердное, уважительное отношение к достоинству человека: "Мы всегда должны учитывать личность. Здесь мы входим в тайну человеческого существа", а "быть гомосексуалом - не преступление".

Было принято официальное разрешение крестить трансгендерных людей. Но папа не отменил определение из катехизиса Католической церкви, что "гомосексуальные акты беззаконны" и неоднократно его цитировал, благословил референдум в Словакии против закона об однополых браках, инициированный правопопулистским движением "Альянс за семью". В 2023 году ватиканская декастерия доктрины веры выпустила декларацию Fiducia Supplicans, в которой говорилось о теоретической возможности благословлять (не венчать!) однополые пары. Франциск, защищая этот документ, объяснял, что речь идет о благословении не самого союза, а конкретных людей, которые "попросили об этом вместе".

Такая же история была с разводами. В апостольском послании Amoris laetitia в 2015 году после сессии Синода Католической церкви, посвященного проблемам семьи и брака, папа Франциск написал, что католики, вступающие в повторный брак, "должны быть более интегрированы в христианские общины", поскольку "никто не может быть приговорен навсегда". Он говорил, что епископы должны приблизить церковную практику к реальным жизненным ситуациям. Это было интерпретировано в медиа и запомнилось как разрешение разводов. Очень сложная процедура аннулирования церковного брака (это не развод в прямом смысле слова) и правда была незначительно упрощена, но не более того. Брачная дисциплина в католицизме осталась по-прежнему жесткой, а ответ на главный вопрос о допуске разведенных к причастию так и не был однозначно сформулирован.

Папа реформировал курию и разрешил мирянам и даже женщинам занимать руководящие должности в структурах Ватикана. Одна монахиня - Симона Брамбилла возглавила Декастерию (министерство) по делам монашества, а другая - Раффаэлла Петрини стала губернаторкой Ватикана. Это очень высокие должности, но этих женщин всего две, они обе монахини, мирянок к управлению пока не допускают. И речь не идет о том, что в католицизме появится женское священство, что женщин смогут рукополагать хотя бы в сан диаконисс, как это было в раннем христианстве. Папа Франциск не поддерживал эту идею, хотя в качестве министранток-алтарниц женщины могут участвовать в богослужениях.

Свобода и забота

Внятной прозрачной процедуры расследования и наказания духовенства, подозреваемого в педофилии, также не появилось. По-прежнему действует скорее тактика индивидуального подхода при минимальной публичности.

"Священники должны быть отцами, а не старыми девами", - сказал Франциск, отвечая на вопрос о возможности отмены целибата. Это вызвало ажиотаж, но папа говорил о состоянии души и отношении к жизни. Запрет женатым людям быть священниками действует в католицизме с XII века - несмотря на то что после унии в XVI веке появились женатые католические священники - те, кто принадлежит к Греко-католической церкви, то есть, бывшей православной, византийской традиции. Папа Франциск признавал, что целибат - необязательный закон, что в католической церкви уже есть духовенство восточного обряда, которое имеет выбор перед рукоположением - жениться или принять целибат. Но он не считал, что даже частичная, в виде исключения, отмена целибата входит в приоритетные задачи и вообще имеет смысл, он сомневался, что она приведет к увеличению числа желающих стать священниками, и даже называл целибат "даром Церкви".

Во всех ключевых темах папа Франциск оставил после себя неопределенность. Он изменил риторику и тональность Ватикана, но не правовые нормы и не катехизис. Он призывал и священников, и епископов на местах быть пастырями - заботиться о людях и решать все вопросы в духе любви, принятия человека, уважения, милосердия, и каждый день нести за это ответственность. Он раздвинул рамки свободы, но не дал готовых инструкций.

Папа Франциск был против ясных, "черно-белых" решений, - в том числе потому, что Католическая церковь огромна, глобальна и ее епархии находятся в разных странах, а паства принадлежит к очень разным обществам и культурам. И он, будучи Папой периферии, как он сам себя называл, не только понимал это рационально, но и чувствовал. Если немецкие епископы хотят либерального прогресса и умеют подвести под это солидную богословскую базу, то их соседи поляки консервативны, а их паства пассионарна в своих правых убеждениях. Для некоторых католических сообществ в Африке или в Азии однополые браки и разводы абсолютно неприемлемы даже на уровне гипотетического допущения - это основа их идентичности. То, что одним кажется недостаточно смелым, для других - скандал. Нужно балансировать в изменившемся поляризованном мире, где Европа больше не определяет норму и не составляет большинство, хотя по-прежнему имеет серьезное влияние.

Почти все наследие папы Франциска - это его слова, его пример, изменения в воздухе. Лишь малая часть нормализована, оформлена в виде документов, что при строгом юридизме, присущем Католической церкви, делает его крайне уязвимым. Это очень хрупкое наследие.

От личности следующего папы зависит, обернется ли хрупкость силой.

Ксения Лученко - кандидат филологических наук, религиовед, автор телеграм-канала "Православие и зомби"