Бессмертие души

В недельной главе "Шмот" рассказывается об обращении Всевышнего к Моше на горе Хорев, и о сопутствующем этому обращению явлении неопалимой купины: "Моше же пас овец у Итро, тестя своего, жреца Мидьянского. Повел он раз овец за пустыню и пришел к горе Божией, Хореву. И явился ему ангел Господень в пламени огня из средины куста терновника. И увидел он, вот терновник горит огнем, но терновник не сгорает. И Моше сказал: пойду и посмотрю на это великое явление, отчего терновник не сгорает. И увидел Господь, что он подходит смотреть, и воззвал к нему Бог из среды терновника, и сказал:.. Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от притеснителей его, так что знаю его страдания. И нисшел Я избавить его от руки египтян и вывести его из земли той в землю хорошую". (3:2-8).

Образ несгораемого куста стал в еврейской традиции образом Израиля, образом его неопалимости. В пределе это касается так называемого "остатка Израиля", в некоторых случаях сжимающегося до считанных человеческих единиц. Так чудо "неопалимости" Шадраха, Мейшаха и Аведнеро (Дан 3:26) объясняется тем, что в ту пору они были единственными из всего народа, кто не поклонился идолу. Этим же объясняется и "неопалимость" Авраама в печи, растопленной Нимродом.

Итак, на протяжении всей истории благодаря своим праведникам Израиль сохранялся, но сохранялся именно весь Израиль. Через пророка Бог сообщает о грядущем избавлении всего еврейского народа: "И народ твой, все праведники, ветвь насаждения Моего, дело рук Моих для прославления, навеки унаследуют страну" (60:19-22).

В перспективе Грядущего мира весь Израиль - праведники, весь Израиль несгораем, что недвусмысленно утверждается в Талмуде: "У всего Израиля имеется удел в мире грядущем: "народ твой, все праведники"…

Как это следует понимать? Не профанирует ли это учение веру в свободу выбора? Не противоречит ли оно идее человеческой ответственности? Каким образом именно еврей - декларируемый иудаизмом существом более свободным, нежели инородец - в отличие от этого инородца мыслится гарантированно вечным? Разве в свете такой веры еврейство не начинает выглядеть неким страховым полисом, хуже того, индульгенцией?

Что же имеется в виду? Как традиция объясняет эту веру?

Вечный жид

Магараль многократно утверждает (например, в "Нецах Исраэль" конец 14 главы), что еврейская душа грешит "поверхностным слоем", и поэтому под воздействием страданий геенома очищается. По Магаралю, в отличие от неевреев, которые способны впустить зло в самую глубину своего сердца, евреи, если и совершают грех, то это для них внешнее действие, которое не задевает их сути.

Многие могут отнестись к этим словам скептически: допустим, создатель гулаговской системы уничтожения через труд ("От заключенного нам надо взять все в первые три месяца, а потом он нам не нужен!") Нафталий Френкель (1883-1960), в отличие от Берии, не был садистом, но садистом, как считается, не был и Эйхман.

Однако за этим объяснением стоит другое, которое тот же Магараль в "Дерех Хаим" (1) выражает в следующих словах: "Весь Израиль имеет удел в мире грядущем. Это так безо всякой связи с заслугами, но лишь с сутью того творения, которое создал Всевышний". В чем же суть этого творения? Обычно говорят, что в отличие от нееврев, в сынах Израиля присутствует "нешама", то есть частичка дыхания самого Всевышнего, которая в отличие от души ("нефеш") не может истребиться. ("Нефеш ахаим" Часть 1 Гл 5, Гл 16).

Это уже что-то проясняет, однако сама терминология зачастую сбивает с толка несведущих людей, так как создает у них впечатление, будто бы речь идет о "расовом превосходстве". Между тем неистребимость той части души, которая называется "нешама", совершенно неверно возводить к каким-то особенностям души еврея как природного существа. "Суть этого творения, его внутренний (безгрешный) слой" обусловлены союзом с Создателем, трансформацией, наступающей в результате этого союза.

Дело, таким образом, не в самом еврее, а в той специфической, можно даже сказать, уникальной связи с Богом, которую он получил на Синае; связи, которая вменена ему прирожденно ("Не с вами одними заключаю я союз сей, но… и с теми, которых нет здесь с нами ныне" Двар 29:13).

Эта связь не оказывает протекцию в деле спасения, но просто предоставляет Богу право требовать от еврея больше, чем от любого другого человека, как сказано: "Только вас признал Я из всех семейств земли, поэтому и взыщу Я с вас за все грехи ваши" (Амос 3.2). Нет еврею покоя на земле, но нет его ему и на небе!

В самом деле, вечное осуждение, то есть полное уничтожение нечестивца, вызвано уважением к его человеческой свободе. Каждому негодяю, ненавидящему Бога, Он говорит: "Я – Бог Израиля. Не нравится, что именно Я привел тебя от небытия к бытию, разбирайся с этим сам, возвращайся туда откуда пришел".

Иными словами, любой сын Адама волен принять или отвергнуть Бога, его выбор абсолютен. Еврей же, в силу Синайского договора, оказывается лишен этой высшей человеческой привилегии – сотворить свой вечный облик как ему самому вздумается. Нечестивый еврей будет приведен к истине ценой полного разрушения выработанных им ценностей и представлений. Еврею Бог говорит: "Как бы тебе не было ненавистно, то что именно Я – Бог Израиля создал тебя, тебе придется с этим жить".

Но разве такое мыслимо? Разве не является общим местом всех без исключения религий, что после смерти нет покаяния, что меняться и выбирать нам дано только до нашего смертного часа?

Психологическая убедительность этого тезиса с особой яркостью представлена в писаниях Сведенборга. Но есть в его наблюдениях еще один момент: решающее значение человеческого выбора. Вот одна из описываемых им картин: "Многие, являясь на тот свет, приносят с собой убеждения, что могут быть спасены непосредственным милосердием, о котором и привыкли молиться. По их убеждению, сподобиться небесного царствия - значит быть туда допущенным, и что всякий, кому дозволяется вступить туда, наслаждается небесным блаженством… Им объяснили, что вход в небеса никому от Господа не воспрещен и что не только все, если желают, могут быть туда допущены, но что даже они вольны там оставаться. Затем желающие свободно туда допускались, но на самом рубеже встречал их поток небесного тепла, т.е. любви, в которой пребывают ангелы, и лучи небесного света; от этого на них нападала такая тоска, что они подвергались вместо ожидаемого блаженства адским мукам. Пораженные этим, они спешно бросались вон и, таким образом, живым опытом познавали, что никому не может быть дано небесное царство по одному милосердию" (525).

Это представление хорошо вписывается в традицию иудаизма, и в частности подтверждается словами из книги Эйха: "Из уст Всевышнего не исходят бедствия и блага. Что жалуется человек живущий? (Пусть жалуется) муж на свои собственные грехи" (3:38-39). Христиане (и вслед за ними Йосифон) переводят эти слова противоположным образом, но все еврейские комментаторы понимают это высказывания буквально, то есть в полном согласии со Сведенборгом: Божественное милосердие обращено ко всем, принять же или отвергнуть его, решает сам человек.

Но как же тогда Бог может исправить душу, свободно отвергнувшую Его? По-видимому, средствами какого-то дополнительного геенома, которому подлежат исключительно евреи, и намек, на возможность которого можно усмотреть как раз в приведенных словах Сведенборга: "они подвергались вместо ожидаемого блаженства адским мукам".

Итак, мы можем допустить, что (в силу условий договора, заключенного на Синае), Всевышний удерживает души еврейских нечестивцев подле Себя силой, до тех пор, пока не выжигает их ложь дотла. Понятно, что постигающее их перерождение по существу и является "каретом", эквивалентным тому полному уничтожению, которому подвергается души нечестивых сынов Ноаха.