Израильская операция против террористической исламистской группировки ХАМАС в секторе Газа, ставшая ответом на кровавое нападение 7 октября 2023 г. ее боевиков на израильские населенные пункты юге страны, долгое время покрывала большую часть мировой информационной повестки идущей уже почти 10 месяцев ближневосточной войны. О других фронтах Израиля и его союзников против иранского блока - самого Ирана, йеменских хуситов, террористических ячеек ХАМАСа и "Исламского джихада" в Иудее и Самарии (в мировой терминологии - на Западном берегу реки Иордан), проиранских милиций в Сирии и Ираке, и даже главного иранского прокси - ливанского радикального шиитского движения "Хизбалла", первоначально упоминалось заметно меньше.

Однако тенденции последних 3-4 месяцев показывают, что центр тяжести вооруженного противостояния еврейского государства с радикальным исламизмом чем далее, тем более смещается в северную, ливанскую сторону.

От милиции исламистов к террористическому "государству в государстве"

"Хизбалла" возникла во время гражданской войны в Ливане в 1975 году - война эта стала проявлением накопившихся религиозно-общинных, социально-экономических и этнополитических противоречий в ливанском обществе. Эти противоречия были изначально заложены в политическую систему страны конституцией 1943 года, разделившей власть между крупнейшими этноконфессиональными сообществами - христианами-маронитами, суннитами и шиитами. Вес шиитов в системе власти - в сравнении с маронитами и суннитами - был заметно меньше, как и вес других общин: друзов, православных христиан, армян, курдов и т. п. Это привело - постепенно - к исламистской радикализации этой группы.

Другим важным обстоятельством, которое нарушило и без того хрупкое равновесие в ливанском обществе, стало постепенное изменение демографического баланса между христианами и мусульманами в пользу последних и растущее сближение с арабским миром. Постепенный отход от действовавшей до конца 1950-х годов прошлого века прозападной ориентации Ливана и сворачивание экономических реформ вызвали экономический и социальный кризис 1960-х годов.

Запалом же для внутриполитического взрыва в Ливане стало присутствие там сотен тысяч палестинских арабов. Часть из них переехала после разгрома в 1947-1948 гг. вооруженной арабской милиции, созданной для ведения войны против евреев в Палестине, часть - после поражения армий пяти арабских стран (включая ливанскую), напавших на новорожденное еврейское государство в 1948-1949 гг. Еще больше палестинцев оказалось в Ливане после Шестидневной ("третьей израильско-арабской") войны 1967 г.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал: zahav.ru - события в Израиле и мире

Руководители и боевики Организации освобождения Палестины (ООП), созданной в 1964 г. по инициативе Лиги арабских государств для борьбы с еврейским государством, были изгнаны из Иордании в 1971 г. и передислоцировались в Ливан, где воспользовались политической нестабильностью, усилившейся с началом гражданской войны, и превратили юг страны в экстерриториальную зону" ("ФАТХленд" - по названию ядра ООП - организации ФАТХ Ясира Арафата).

Опираясь на сеть лагерей "палестинских беженцев" и черпая оттуда ресурсы для пополнения вооруженных группировки, лидеры ООП превратили безраздельно контролируемую ими территорию в плацдарм регулярных террористических атак на Израиль. А это, в свою очередь, вызывало ответные действия израильских войск. (Из наиболее запомнившихся - "Операция Литани" 1978 г., ставшей ответом на убийство вышедшими из Ливана палестинскими террористами 35 и ранение 71 израильтян на Прибрежном шоссе в районе израильского города Зихрон-Яков ).

Большинство христиан и часть суннитских элит, а также друзы видели в "палестинском присутствии" деструктивный фактор. И более того - некоторые свидетели и участники начавшегося в 1975 году конфликта считают его не гражданской войной между ливанцами, а войной между ливанцами и палестинцами Ясира Арафата. А исламистское крыло шиитов, напротив, в войне между христианами и мусульманами, в противостоянии вооруженных подразделений разных общин усматривали в деятельности ООП и в партнерстве с ее верхушкой свой шанс пробиться к реальной власти в Ливане и "переформатировать" страну в соответствии со своей идеологией.

Основанная в начале 1980-х годов группой молодых шиитских радикалов, "Хизбалла" стала наиболее удачным воплощением этой идеи. Она во многом символизировала "шиитский ренессанс" в Ливане первой половины 1980-х гг. инспирированный прежде всего хомейнистской революцией в Иране. Многие ее основатели постигали основы терроризма в "Фатхе", другие первоначально принадлежали к военному крылу ливанской шиитской политической партии "Амаль", но были разочарованы ее "умеренной линией". Первым достижением нового движения стало освоение территориальной и политической ниши, освободившейся после широкомасштабной общевойсковой операции израильских сил "Мир Галилее" (она же "Первая ливанская война") 1982 г., тогда верхушка ООП и ее военный костяк были изгнаны из Ливана.

Вскоре "Хизбалла", благодаря поддержке "собратьев" из "Амаля", осуществила экспансию в столичный Бейрут, западная часть которого, согласно отчету спецслужб США, к 1985 г. превратился из торгового и культурного центра арабского мира в почти неконтролируемую зону острого, в том числе вооруженного противостояния конфессиональных и идеологических фракций. "Хизбалла" завершила гражданскую войну в Ливане в качестве единственной вооруженной милиции, которая сумела полностью игнорировать требование ко всем ливанским ополчениям разоружиться в соответствии с Таифским соглашением о прекращении конфликта, заключенном при посредничестве Саудовской Аравии и Сирии в 1989 г.

"Кредо" "Хизбаллы", по ее манифесту 1985 года, включает изгнание западных держав из Ливана, уничтожение израильского государства, верность верховному лидеру Ирана и установление в Ливане исламистского режима иранского типа.

Именно режим иранских аятолл и сыграл центральную роль в организации и структурировании "Хизбаллы", содействовал собиранию под ее крышу разнообразных шиитских боевых групп Ливана. Все это было частью курса на экспорт исламской революции в арабский мир, основным инструментом чего были и остаются "силы Кудс (Кодс)" - подразделение внешних операций иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Около 1500 инструкторов их КСИР создали базу в долине Бекаа вскоре после вторжения Израиля в Ливан, а в самом Иране боевики "Хизбаллы" проходили подготовку в тренировочных лагерях, созданных в первой половине 1990-х годов по приказу иранского президента Рафсанджани. Всего через несколько лет после своего основания "Хизбалла" превратилась в ливанское ответвление иранских КСИР, чем она в военном отношении остается и сегодня.

Акции ливанской шиитской организации резко пошли вверх после того, как в мае 2000 г. тогдашний израильский премьер Эхуд Барак в одностороннем порядке вывел ЦАХАЛ из занятой им после Первой ливанской войны "зоны безопасности" к югу от реки Литани к международно-признанной ливано-израильской границе. "Хизбалла", лидеры которой сумели представить эту ситуацию как свою военную победу, мгновенно заполнила образовавшийся в южном Ливане вакуум, превратив район в свой военно-политический анклав. В последующие годы эта территория за счет многомиллиардных вливаний Ирана превратилась в глубоко эшелонированный укрепрайон "Хизбаллы". На вооружении этой террористической армии, в составе которой есть спецназ, полевые и резервные части, на момент начала Второй ливано-израильской войны 2006 г. стояло примерно 13 тыс. ракет, минометов и установок залпового огня ближнего и сотни ракет среднего и повышенного радиуса действия, а также многочисленные противотанковые, зенитные и противокорабельные комплексы.

Все эти в массе своей укрытые в жилых кварталах южноливанских населенных пунктов средства были в основном иранского, китайского и (вопреки обещаниям и договоренностям) российского производства. Главным оплотом террористической деятельности "Хизбаллы" юг Ливана остается и сегодня: группировка развернула там сеть из многих сотен военных объектов - бункеров и складов вооружений, штабов, подземных тоннелей, замаскированных огневых точек и пр. в трех сотнях расположенных там шиитских деревнях. Многие из этих террористических центров по-прежнему расположены вблизи больниц, частных домов и школ: гражданское население стало живым щитом военной инфраструктуры.

Свою роль в развитие группировки внес и союзник Ирана - сирийский режим Хафеза аль-Асада (отца нынешнего диктатора Башара), который стремился оказывать влияние на Ливан в том числе через крупный сирийский военный контингент в долине Бекаа - одном из районов компактного расселения ливанских мусульман-шиитов. С выводом в 2005 году сирийских войск из Ливана эти связи не прекратились - Сирия остается основным каналом поставок иранских и иных вооружений "Хизбалле".

Антиизраильскими вылазками различного размаха деятельность шиитской группировки, разумеется, не ограничивалась. В течение 1980-х годов "Хизбалла" наносила удары по объектам западных стран и организаций в Ливане, включая взрывы посольств и военных казарм, похищение представителей этих стран и угон самолетов. Наиболее резонансным актом террора "Хизбаллы" стал взрыв 23 октября 1983 г. в воротах штаб-квартиры морских пехотинцев США в Бейруте, определенный экспертами как "самым мощный неядерный взрыв в мире после Второй мировой войны", - и одновременно у здания Французских многонациональных сил. Жертвами этого двойного теракта стали 241 американец и 58 французов.

К февралю 1985 г. ЦРУ считало спонсируемый Ираном терроризм крупнейшей угрозой персоналу и учреждениям США в регионе.

С 1982 г. "Хизбалла" строила широкую глобальную террористическую и разведывательную сеть. За годы, прошедшие после ее внесения американцами в октябре 1998 года в список террористических организаций, благодаря постоянной и всеобъемлющей поддержке режима аятолл, "Хизбалла" немало продвинулась в развитии собственных и адаптации ранее действовавших террористических ячеек. Не только в регионе Ближнего Востока, но и далеко за его пределами, опираясь главным образом - но не только - на сочувствующих этой группировке членов из ливанской шиитской диаспоры в Южной Америке, Европе, Африке и иных странах мира .

Выполняла "Хизбалла" и иные "деликатные поручения" своих тегеранских кураторов - служила примером организации для других иранских прокси по всему региону, обучая или консультируя их, в частности помогала ХАМАСу в сферах экспертизы, финансов, обучения и вооружения в секторе Газа и других регионах. Отправляла свои подразделения в помощь союзникам и прокси Тегерана в других странах, в том числе в поддержку российских и иранских усилий спасти проиранский режима Башара аль-Асада в Сирии. "Хизбалла" также стала важным каналом взаимодействия Тегерана с авторитарными лидерами и криминально-мафиозными кругами в различных странах и континентах.

В то, чем она является сегодня, "Хизбалла" структурировалась в начале нынешнего века: иранская прокси, действующая в интересах и от имени Тегерана и возглавляемой им оси радикальных исламистских движений и антизападных режимов. Но лидеры группировки прилагают все усилия, чтобы минимизировать представления о ней как о защитнице внешних интересов шиитов, а вместо этого ввести в ливанский и международный дискурс дефиницию "Хизбаллы" как "независимой ливанской политической и военной организации", способной обеспечивать устойчивость страны и защитить ее от "агрессии", "вынашиваемой сионистами".

Эта линия нашла свое отражение в новой версии манифеста "Хизбаллы", где, правда, лидеры группировки несколько умерили исламистский пафос, призывая к установлению в Ливане "истинной демократии".

Но лозунги "освобождения палестинских земель", включая Иерусалим, в качестве имманентной миссии арабского и исламского мира, и отказ от любого соглашение с Израилем, признающее его существования, "даже если Израиль признает весь мир", остались практически неизменными.

Именно под этим лозунгом лидеры "Хизбаллы" во многом сумели сделать то, чего не удалось в 1970-х гг. их "ролевой модели" - арафатовской ООП. Не имея возможности официально возглавить основные институты государственной власти (например, посты президента и премьер-министра Ливана, которые согласно конституции, зарезервированы за представителями маронитской и суннитской общин страны), вожди группировки выстроили эффективный механизм фактического контроля над политико-управленческой системой страны, взяв страну в заложники и превратив ее в сателлита Ирана.

"Революция кедров", произошедшая в Ливане после убийства в 2005 г. сирийскими спецслужбами премьер-министра Рафика Харири, также на первых порах укрепила статус "Хизбаллы". Организация стала формальной частью политической системы Ливана, ее представляли тогда составляли 10% членов парламента, у нее было два министра в правительстве страны, а принятие любых серьезных политических решений без согласия лидера "Хизбаллы" Хасана Насраллы с тех пор стало практически невозможным.

Регулярное военное крыло "Хизбаллы" - "отряды в исламского сопротивления" - долгое время было сравнительно невелико: под ружьем постоянно находились от 400 до 800 боевиков и 5-10 тыс. резервистов, но после Второй ливанской войны 2006 года их численность и оснащение значительно выросла. Уже вскоре после этих событий наблюдатели описывали группировку как "ополчение, обученное как армия и оснащенное как государственное войско" , а десятилетием спустя эксперты американского Center for Strategic and International Studies называли ее "самым вооруженным негосударственным образованием в мире".

По данным Северного командования Армии обороны Израиля, уже через пять лет после той войны число боевиков "Хизбаллы" удвоилось - и продолжало увеличиваться. Инструментом мобилизации контингента в ряды этой террористической группировки, как и важным ресурсом влияния в целом, была и остается "гражданская" инфраструктура "Хизбаллы", которая, как и у ХАМАСа", фактически является частью военизированной системы. В условиях отсутствия безопасности, высокой безработицы и социального отчуждения многих молодых людей в шиитской и иных общинах ее влияние быстро росло.

Эта происходило как в годы гражданской войны в Ливане, так и в 1990-е, и в 2000-е годы, и особенно - в последнее десятилетие, когда эта страна вновь оказалась в состоянии политического хаоса и тяжелого, близкого к коллапсу, социального и экономического кризиса. Около 80% граждан Ливана, опрошенных с февраля по апрель 2024 года, жаловались на нехватку доступных по цене продуктов питания; 68% признали, что еда у них нередко заканчивается до поступления новых выплат; ливанцы менее чем граждане остальных арабских стран были удовлетворены поставками воды, электроэнергии, доступом к интернету, и услугами здравоохранения.

"Хизбалла" представляет альтернативу официальному правительству в районах Ливана с шиитским большинством, включая юго-западные и некоторые иные кварталы Бейрута, территории южного Ливана и региона долины Бекаа на востоке страны. "Гражданская администрация" группировки предоставляет обширный набор социальных услуг: инфраструктура, медицинские учреждения, школы и молодежные программы, а также помощь в трудоустройстве. Все это сыграло важную роль в том, что "Хизбалла" получает больше поддержку от ливанской шиитской общины, а еще - в том, что "Хизбалла" частично распространила влияние и на долю некоторых другие общинно-секторальные групп.

"Хизбалла" владеет мощной экономической империей, куда входит огромная строительная компания, которая возводит объекты по всей стране, а в южных деревнях создала сеть водопровода и электроснабжения. Предприятия "Хизбаллы" занимаются мелиорацией и предоставляют ссуды крестьянам, у "Хизбаллы" есть долевое участие в управлении аэропортами и ливанской авиакомпанией. Доходами от предприятий в значительной части финансируются военные и гражданские программы группировки. Но главным ее донором все же остается Иран, который передает "Хизбалле", по разным оценкам, ежегодно лишь наличными (не считая стоимости вооружений, подготовки и разведывательных услуг) 0,7 - 1,0 млрд долларов.

Но и этим дело не ограничивается. Как было сказано выше, "Хизбалла", при помощи Ирана глубоко вовлечена в международный криминал, в том числе - и с целью мобилизации финансовых, материальных и человеческих ресурсов для широкой террористической активности. Источниками доходов "Хизбаллы" являются: контрабанда драгоценных камней из Африки, торговля подержанными и угнанными автомобилями, контрабанда сигарет и т. д.

Созданная "Хизбаллой" в Южной Америке, западной Африке и некоторых других местах сеть центров экономического и силового контроля и криминально-террористической деятельности, близких по структуре и функциям тем, которыми эта группировка располагает в южном Ливане, почти полвека конструировала свои сети влияния в регионах, предлагая себя в качестве брокера и поставщика финансовых услуг местным элитам и синдикатам организованной преступности. Еще семь лет тому назад стало достоянием гласности расследование Управления по борьбе с наркотиками при американском минюсте ("Проект Кассандра"), согласно которому торговля оружием и наркотиками (например, контрабанда кокаина на территорию США) приносит террористам Хизбаллы около миллиарда долларов в год.

Актуальность этих и иных привлеченных ресурсов "Хизбаллы" резко возросла с того момента, когда иранские взносы в основном стали в меньшей степени расходоваться на обеспечения социально-гражданской и военной инфраструктуры группировки в самом Ливане. И в намного большей степени - на финансирование операций ее боевого крыла в Сирии и тех точках Ближнего Востока и за его пределами, где Тегеран заинтересован в усилении своего присутствия.

В любом случае, львиная доля финансовых, материальных и человеческих ресурсов "Хизбаллы" шли на восстановление ее военной, гражданской и экономической инфраструктуры, почти половина которой была потеряна во время войны с Израилем летом 2006 г.

В памяти израильтян эта Вторая ливанская война, триггером которой стала вылазка боевиков "Хизбаллы" на территорию Израиля и похищение двух и убийством еще трех солдат ЦАХАЛа, осталась как одна из самых неудачных в истории страны. Несмотря на серьезный урон, нанесенный "Хизбалле", террористическая группировка уничтожена не была. В обществе с большим недоверием приняли заявление тогдашнего премьер-министра Эхуда Ольмерта, что "нынешнее положение Израиля лучше, чем кто-либо мог мечтать еще полтора месяца назад".

В ретроспективе можно сказать, что "фактор сдерживания" террористической группировки на определенный период ЦАХАЛом был достигнут - что, собственно, и отвечало поставленным правительством целям операции "Справедливое возмездие" (первоначальное официальное название той войны). Похоже, что и лидеры "Хизбаллы" не ожидали от Израиля столь быстрой и жесткой реакции, с весьма тяжелыми последствиями для группировки и Ливана в целом. Не случайно две трети нешиитского населения Ливана, согласно тогдашним опросам, считали, что "Хизбалла" проиграла войну, а Насралла, чьей основной резиденцией на протяжении вот уже 18 лет остается защищенный подземный бункер, уже через две недели после окончания июльской войны с Израилем признал, что не стал бы санкционировать трансграничную провокацию 12 июля 2006 г., если бы мог предвидеть такой итог.

В 2024 г. Хассан Насралла утверждал, что в рядах военного крыла движения состоит порядка 100 000 бойцов - а независимые источники оценивали их численность в промежутке от 20 000 до 50 000 человек. На вооружении "Хизбаллы", по оценкам на этот год, стоит 150 000-200 000 ракет, включая те, что способны достичь почти любой части Израиля. Есть у "Хизбаллы" и противотанковое оружие, и десятки беспилотных летательных аппаратов, и противокорабельные ракеты, и современные зенитные ракеты, системы ПВО и реактивные установки разной дальности и типа.

Неудивительно, что "Хизбалла" начала спорадические обстрелы израильского севера и иные провокации, причем постепенно усиливая давление. В августе 2022 г. глава Института исследования национальной безопасности Тель-Авивского университета и бывший глава разведки генштаба ЦАХАЛа Амос Ядлин оценил, что необходимость вновь вести полномасштабные боевые действия против "Хизбаллы" - реальная перспектива. Угрозы и попытки "Хизбаллы" нанести ущерб израильским гражданам и объектам и тем самым увеличить политический капитал в Ливане и оправдать вооружение организации, стали обыденностью.

Значение этих вещей, полагал Ядлин, выходит за рамки тактического уровня. "Они могут отражать чрезмерную уверенность "Хизбаллы" и ее лидера, в своей способности бросить вызов Израилю - все, что привело ливанских исламистов к состоянию войны с Израилем в 2006 году". Это заключение вполне подтвердил и сам Насралла шейх Хасан Насралла, который 12 июля 2023 г. в видеообращении по случаю 17-й годовщины Второй Ливанской войны утверждал, что Израиль, якобы, растратил потенциал сдерживания и не в состоянии его восстановить.

Другой известный израильский военный эксперт, генерал-майор в отставке Гершон Хакоэн полагал, что "сегодня, когда Иран уже почти стал ядерной державой и обрел большую уверенность в себе, он впервые за это время дал Насралле „зеленый свет"… За несколько месяцев до войны 7 октября [2023 г.] Насралле сказали, что … если он будет повышать напряженность так, как не осмеливался делать со времен Второй ливанской, это станет признаком того, что иранцы разрешили ему готовиться к войне".

Уже на следующий день после нападения ХАМАСа" на Израиль, "Хизбалла" под лозунгом "солидарности" со своим младшим палестинским союзником начала обстреливать Израиль ракетами, минометами и беспилотниками с территории Ливана, получая ограниченную ответную реакцию Армии обороны Израиля, занятой уничтожением террористической инфраструктуры исламистов в Газе, Иудее и Самарии. Столкновения между Израилем и "Хизбаллой" существенно участились в 2024 году, и уже в марте с. г. утвердилось ощущение, что следующим этапом может стать общерегиональная эскалация, чему остается не так много альтернатив. Если только вооруженные подразделения "Хизбаллы" не выполнят категорическое требование Израиля - прекратить огонь и отойти от границы на север за реку Литани, выполнить игнорированное группировкой резолюцию № 1701 СБ ООН, завершившей Вторую ливанскую войну летом 2006 г.

На сегодняшний день фронтовой и прифронтовой зонами фактически стала большая часть северной и западной Галилеи на севере Израиля и от четверти до трети территории Ливана; беженцами в своих странах стали многие десятки тысяч граждан, интенсивность обмена воздушными и артиллерийскими ударами постоянно растет. Это противостояние перешло на новый, возможно, уже критический уровень 28 июля, когда выпущенная "Хизбаллой" ракета Falaq иранского производства поразила футбольную площадку в друзском поселке Мадждаль-Шамс на Голанских высотах, убив 14 и ранив многие десятки (некоторые из них - тяжело), детей и подростков.

Иранские СМИ изначально восхваляли "сокрушительный удар "Хизбаллы", от которого погибли шестеро детей. Однако, разобравшись, что жертвами стали не евреи, а друзы, и предвидя жесткую реакцию ливанской и иных друзских общин (каковая не замедлила последовать), иранская пропаганда вскоре изменила нарратив, утверждая, что дети в Мадждаль-Шамсе, якобы, стали жертвами противоракет израильского комплекса "Железный купол".

Понятно, что подобный акт агрессии не мог остаться без ответа со стороны Израиля. Четких заявлений о планах правительства и командования ЦАХАЛа на этот счет не поступало - высказывания израильских политиков и военных по данному поводу были, по понятным причинам, общими и туманными. Некоторое время в информационном сообществе доминировала гипотеза, что Израиль предпочел бы избежать полномасштабной войны на северном фронте, и потому скорее всего воздержится от слишком масштабного удара по "Хизбалле".

Например, возможные сценарии развития событий, которые представил тогда же, 28 июля военный обозреватель популярного информационного агентства Ynet Йоав Зейтун, сводились к четырем вариантам. Это атака гражданских инфраструктур Ливана (от чего Израиль, как правило, воздерживался) и военной базы ливанской армии, под прикрытием которой действует "Хизбалла"; уничтожение стратегических складов оружия "Хизбаллы"; удар по какой-либо символически важной цели в Бейруте; ликвидация одного или нескольких высокопоставленных командиров военного крыла группировки.

Как показали события, на первом этапе была избрана четвертая опция. В ночь на 31 июля ЦАХАЛ официально объявил о ликвидации Фуада Шукра (аль-Хаджа Мухсина), "номера 2" в военной иерархии "Хизбаллы", часто именуемого "начальником генштаба" группировки. Шукр отвечал за разработку стратегии боевых действий против Израиля, современное, в том числе продвинутое ракетное вооружение группировки и беспилотники. В Израиле подчеркнули, что аль-Хадж Мухсин несет ответственность за убийство детей в Мадждаль-Шамсе; помимо этого в длинном послужном списке уничтоженного террориста - гибель израильских и иностранных граждан; атаки на военнослужащих ЦАХАЛа и бойцов Армии Южного Ливана; причастность к похищению тел трех израильских военнослужащих, убитых боевиками "Хизбаллы" во время патрулирования границы в районе горы Дов. Наконец, Мухсин-Шукр был одним из организаторов упомянутого мега-теракта - взрыва казарм американских морских пехотинцев и французских военнослужащих 23 октября 1983 г. в Бейруте.

Особый вкус этой истории придал тот факт, что через несколько часов после ликвидации Фуада Шукра еще одна точечная ликвидация другого "исламистского супертеррориста" - главы политбюро ХАМАСа Исмаила Хания произошла в Тегеране. Хотя во втором случае Израиль не взял на себя ответственность, иранцы немедленно обвинили в случившемся спецслужбы еврейского государства. Для них эта ювелирно выполненная операция прямо в "святая святых" режима - элитном комплексе КСИР в столице страны - была не менее болезненным ударом по имиджу, чем эффективная атака ВВС Израиля на военные объекты еще одних прокси Ирана - йеменских хуситов, в порту Ходейда на побережье Красного моря в Йемене, как возмездие за сотни воздушных атак хуситов против Израиля.

И сейчас, по имеющимся данным, на векторе Бейрут-Тегеран обсуждаются пути и методы ответа на "ответные ответы" израильтян. Очевидно, что даже умеренная реакция любой из сторон может стать прологом к той самой большой региональной войне, в которую будет напрямую вовлечен Иран и его союзники и прокси в не только в Ливане, но и в Сирии, Йемене и Ираке, а также шиитские "добровольцы" из других стран Азии. Возможность подобного сценария была очевидна еще несколько месяцев назад, и в Вашингтоне, а также нескольких европейских и арабских столицах активно обсуждались пути дипломатической деэскалации разгорающегося кризиса - впрочем, без особого продвижения на этом пути.

Ситуация меняется буквально ежечасно, и на момент завершения этой статьи (вечер 6 августа 2024 г.) прогнозировать направления набирающих темп процессов, мягко говоря, крайне сложно. Пока же в Израиле ожидают и готовятся отразить удар или удары с одного или нескольких направлений, а в последние сутки-полтора стали поговаривать даже о превентивных действиях . Перспективы дипломатических решений выглядят минимальными, если не призрачными. Но в ближневосточном регионе, бывало, случаются и не такие сюрпризы.