Тезисы статьи в The Economist

▪Долгое время казалось, что война на истощение между Украиной и Россией может закончиться только одним способом. Но долгожданное российское наступление на Харьков, начавшееся в мае, сходит на нет. Успехи России на других участках линии фронта, особенно в Донбассе, оказались стратегически ничтожными и достигнуты лишь ценой огромных потерь. Сейчас вопрос заключается не столько в том, сможет ли Украина выстоять, сколько в том, как долго Россия сможет поддерживать нынешний темп операций.

▪Ключевой вопрос не в людях. Россия, похоже, способна ежемесячно находить еще 25 000 или около того солдат, чтобы поддерживать численность группировки на уровне около 470 000 человек. Производство ракет также растет. Но несмотря на все разговоры, что Россия стала военной экономикой, и около 8% ВВП направляется на военные расходы, она способна восполнить ошеломляющие потери танков, бронетранспортеров и артиллерии только за счет извлечения из хранилищ и восстановления запасов, накопленных в советскую эпоху. Хотя эти запасы огромны, они не бесконечны.

▪По оценкам большинства разведслужб, за первые два года конфликта Россия потеряла около 3 000 танков и 5 000 других бронированных машин.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал: zahav.ru - события в Израиле и мире

▪Аналитик Стокгольмского центра восточноевропейских исследований Александр Гольц считает, что Владимир Путин должен благодарить старое Политбюро за огромные запасы оружия, которые были созданы во время холодной войны. Он говорит, советские лидеры знали, что западное военное оборудование намного совершеннее, чем их собственное, поэтому они сделали выбор в пользу массовости, производя тысячи бронемашин в мирное время на случай войны. По словам Гольца, до своего распада Советский Союз имел столько же бронетехники, сколько весь остальной мир вместе взятый.

▪Когда в декабре 2023 года министр обороны Сергей Шойгу похвастался, что в течение года было поставлено 1530 танков, он не сказал, что почти 85% из них, по оценке лондонского аналитического центра International Institute for Strategic Studies, были не новыми, а старыми (в основном Т-72, а также Т-62 и даже несколько Т-55 времен Второй мировой войны), которые были сняты с хранения и приведены в порядок.

▪С начала конфликта на передовую было отправлено около 175 достаточно современных танков Т-90М. По оценкам IISS, в этом году ежегодное производство может приблизиться к 90. Однако аналитик IISS Майкл Гьерстад, утверждает, что большинство танков Т-90М на самом деле являются модернизированными Т-90А.

▪По мере того как их количество сокращается, производство новых Т-90 в этом году может составить не более 28 единиц.

▪Эксперт по российскому военному потенциалу из вашингтонского Центра анализа европейской политики Павел Лузин считает, что Россия может производить только 30 новых танков в год. Когда в прошлом году украинцы захватили якобы новый Т-90М, они обнаружили, что его пушка была произведена в 1992 году.

▪По мнению Лузина, способность России создавать новые танки и боевые машины пехоты или даже ремонтировать старые танки сдерживается сложностью получения компонентов.

▪Кроме того, старой советской системы поставок вооружений больше не существует. Украина, Грузия и Восточная Германия были важными центрами производства оружия и комплектующих. По иронии судьбы, Харьков был главным производителем башен для танков Т-72. По словам Лузина, число рабочих в военно-промышленном комплексе также резко сократилось — с 10 до 2 миллионов человек, причем автоматизация не изменилась ни на йоту.

▪Еще одна серьезная проблема — производство артиллерийских стволов. На данный момент, с помощью Северной Кореи у России достаточно снарядов, но обратной стал износ стволов. На некоторых участках с интенсивным противостоянием стволы гаубиц нуждаются в замене уже через несколько месяцев.

▪По словам Лузина, только два завода имеют сложные станки австрийского производства (последний был импортирован в 2017 году), необходимые для изготовления стволов. Каждый из них может производить только около 100 штук в год, тогда как необходимы тысячи.

▪Решением проблемы стало использование стволов от старой буксируемой артиллерии и установка их на самоходные гаубицы. Аналитик Ричард Верекер считает, что к началу этого года было заменено около 4800 стволов. Как долго русские смогут продолжать эту работу, зависит от состояния тех 7000 или около того, которые еще остались.

▪Но самая большая новая проблема связана с танками и боевыми машинами пехоты, которые по-прежнему играют решающую роль в любых масштабных наступательных наземных операциях. Хотя по оценкам IISS, в феврале этого года у России на складах могло быть около 3200 танков, Гьерстад говорит, что до 70% из них "не сдвинулись ни на дюйм с начала войны".

▪Значительная часть танков Т-72 хранилась под открытым небом с начала 1990-х годов и, вероятно, находится в очень плохом состоянии. И Гольц, и Лузин полагают, что при нынешних темпах российские танки и БМП достигнут "критической точки истощения" ко второй половине следующего года.

▪Если ничего не изменится, то до конца этого года российским войскам, возможно, придется изменить тактику на более оборонительную, считает Гьерстад. Это может стать очевидным еще до конца лета. Ожидается, что интерес Путина к соглашению о временном прекращении огня возрастет.