Это личная колонка. Очень личная.

Чуть больше месяца назад я снова начала отключать айфон по субботам. До тех пор я оставляла его включенным 24 часа в сутки семь дней в неделю начиная с исхода субботы 7 октября. Потому что в тот вечер призвали моего сына-резервиста. Пока он не вернулся, я не отключала связь по субботам. Теперь я снова в субботу оставляю телефон включенным: на этой неделе ушел на срочную службу мой младший сын.

Только сначала я вам хотела рассказать о приятельнице давних-давних лет - второй половины 1980-х.

Нас в тогдашнем Ленинграде было несколько десятков - студентов и даже старшеклассников (я относилась к последним). Мы изучали иврит дома у друзей или учителей с переснятых фотокопий учебников. Моя тетя (она тогда жила в Рязани) позвонила моей маме и в панике кричала в трубку: "Тамара, скажи Софе, чтобы она это все немедленно прекратила, на прошлой неделе взяли Юлика!" Она имела в виду Юлия Эдельштейна.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал: zahav.ru - события в Израиле и мире

Подруга была на год старше меня. В 1988 году, когда мы обе приехали в Израиль, она уже была замужем. Вот после ее свадьбы наши дороги и разошлись. Она вышла замуж за мальчика из нашей компании, сделавшего тшуву по литовскому ультраортодоксальному варианту. А я выбрала национально-религиозное направление.

Так уж вышло, что мы практически не встречались тридцать лет и три года. Пока прошлым летом не столкнулись случайно в Иерусалиме. Мы спустились на улицу Бен-Иегуда и устроились за столиком под тентом, чтобы за чашечкой кофе вспомнить былые времена. Но только дни были совсем не пасторальные - дни судебной реформы-юридического-переворота-Левина-Ротмана-смены-элит и Второго Израиля.

Подруга удивилась: "Почему ты с ними?" - "С кем?" - спросила я, и она ответила: "Со светскими. Ведь мы с тобой на одной стороне. Наши субботы похожи. Ни телефонов, ни компьютеров, ни поездок. Твой муж, как и мой, уходит на вечернюю молитву в синагогу, когда возвращается домой, произносит кидуш над бокалом вина. До исхода субботы мы с тобой находимся в одном и том же мире". И я сказала, что это не совсем так.

Наши субботы - разные. Например, мой муж произносит кидуш, а я - благословение на халы. И в нашей синагоге женщины могут произнести традиционный субботний драш - толкование недельной главы Торы.

Но она возразила: "Это различия в стиле. Меню тоже у нас, возможно, разное. И все же твоя суббота гораздо больше похожа на мою, чем на субботу твоей светской соседки".

"Хорошо, допустим, - сказала я. - Возможно, наши субботы похожи. Зато мои будни похожи как раз на будни моей светской соседки. Работа, встречи с друзьями в кафе, шопинг, просмотр новостей. Соцсети, книги и фильмы, лекции или спектакли - и там женщин в зале за перегородку не отсаживают.

Она сказала: "Но тебе нужна суббота в твоей стране, правда ведь?" - и процитировала ту самую фразу о субботе, которая сохранила народ Израиля.

Я не стала спорить. Я попросила у официантки счет, и мы попрощались.

На прошлой неделе я поехала с младшим сыном за покупками по списку. Майки, нижнее белье и носки со специальной "серебряной" прошивкой, которые оберегают ногу в хамсин и дождь (он записался в пехоту). Часы и специальный фонарик, который крепится на лоб. Само собой, огромный рюкзак, и крем для обуви, и еще какой-то хитрый предмет, которым чистят оружие, - его название я узнала и тут же забыла.

Старожилы рассказывают, что четверть века назад, когда небо еще было голубым, а трава - зеленой, снаряжение для новобранца оплачивала армия, а не родители. Но все это было еще до того, как председатель партии "Еврейство Торы" и министр строительства Ицхак Гольдкнопф установил золотое правило: "Война войной, а правительство тут при чем?"

Я не встретила подругу юности в том магазине. Да и не могла встретить. Что ей делать в магазине "Сайерет", то есть "Спецназ", на задворках торгового центра "Хадар" в Тальпиоте? Ведь это магазин для новобранцев.

Впрочем, подруга в эти дни тоже занята покупками. От общих знакомых я слышала, что после Шавуота она женит сына. Ее сын на год старше моего. Мальчик учится в ешиве литовского направления. После свадьбы он перейдет в статус авреха - женатого ученика ешивы - и будет получать стипендию и льготы от государства.

Вот только эта стипендия не позволяет молодой паре снимать квартиру и вести хозяйство. Поэтому жених ищет работу на пять-шесть часов в день. Работать, конечно, он собирается "по-черному". Другой опции государство ему не дает: он освобожден от призыва как ученик ешивы и обязан там числиться. И это не на год, не на два и не на три. Это на два или три десятилетия.

Найдутся ли там трое?

В начале летней парламентской сессии правительство планирует принять закон о призыве. Закон этот в его нынешней версии, представленной правительством БАГАЦу, - неприкрытый обман. "Израильский блеф" на местном сленге. Откровенная фикция, которую министр обороны Йоав Галант поддерживать отказывается.

Нет. Я не так наивна. Как политический обозреватель я хорошо знаю систему изнутри: я ведь наблюдала ее с близкого расстояния больше 20 лет. Я прекрасно понимаю, что разговоры о справедливом распределении бремени - как военного, так и экономического - у политиков и функционеров вызывают циничную усмешку. И нет, в сложившейся чудовищной ситуации виноват отнюдь не только блок "„Ликуд" - харедим". В свое время руку к этому приложили и "Авода", и МЕРЕЦ. Центристские партии (за исключением "Еш атид") опасливо отмалчивались. Не нужно далеко ходить за примерами: тот же Бени Ганц, если бы только мог, поддержал "израильский блеф". Но избиратели ему не позволяют.

И все же, и все же… За последние семь месяцев с нами что-то произошло. Сионизм, в последние десятилетия превратившийся в затертый официозный термин, сегодня - национальная программа и национальная ценность. В стране под ружьем, в Израиле-2024, пережившем вторжение ХАМАСа и разрушение юга и севера страны, справедливое распределение гражданских обязанностей уже не пустой лозунг.

Откладывать решение этой проблемы на далекое будущее в надежде, что будущее это никогда не настанет, политики больше не могут. Коалиция, поддерживающая уклонистов, изо дня в день сыплет соль на кровоточащие раны миллионов израильтян - как светских, так и религиозных. Министры даже не стесняются. Вопиющая несправедливость, которую правительство стремится увековечить, утвердив в Кнессете закон о призыве, бьет по каждой семье резервиста и солдата срочной службы.

Если Йоав Галант не сломается и последовательно будет возражать против чудовищного в своем цинизме предложения правительства, значит, в Кнессете не хватает лишь трех голосов, чтобы заблокировать законопроект, который весь с первой и до последней строчки - гнусное издевательство над солдатами, резервистами и их семьями (это при условии, конечно, что лидеры "Еврейства Торы" не сумеют мобилизовать членов арабских фракций для поддержки закона. В этом случае, чтобы закон не прошел, понадобятся 13 голосов). Найдутся ли в коалиции трое праведников?

Юлий Эдельштейн. Юлик. Мы познакомились уже в Израиле, но мы ведь брат и сестра по оружию. Я начала изучать и преподавать иврит, когда тебя уже отправили в лагеря. Для меня, 17-летней девочки в сионистском подполье в Ленинграде, ты был героем, образцом для подражания. Ты проявил мужество, ты не сломался. Да и теперь в этой партии, которую в последние годы охватило безумие, ты сумел проявить мужество и повести себя достойно. Неужели ты испугаешься премьера, который отчаянно цепляется за власть, и беснующихся в соцсетях комментаторов?

Дани Данон. Дани. Помнишь наши многочасовые беседы в те годы, когда ты был председателем Центра "Ликуда" и не боялся противостоять диктату лидера партии, не опасался бросить ему вызов? Помнишь, мы оба тогда считали, что правые - это противники разрушения Гуш-Катифа, а вовсе не противники призыва в ЦАХАЛ?

Михаль Вольдигер. Мы не знакомы лично. Но мы ведь из одного сектора.

Министр абсорбции Офир Софер, майор резерва, вы, герой, который помогает ветеранам войны справиться с трудностями бюрократии. Вы ведь тоже носите вязаную кипу. Неужели вы и Михаль поддержите законопроект, который превращает ваших же избирателей, религиозных сионистов, в граждан второго сорта? Которые должны воевать, а вернувшись домой, еще и содержать за свой счет освобожденных от призыва ровесников-ультраортодоксов?

Я прошу вас - я, мать резервиста и призывника. Вы можете положить конец чудовищной несправедливости. Это зависит от вас. Не рассчитывайте отсидеться за стенами дворца, когда ваши сограждане сражаются. Как сказал Мордехай царице Эстер, кто знает, может, именно ради этой минуты вы оказались у власти?

Я знаю, мне скажут на это: но ведь твои сыновья служат в рамках военных ешив. А это всего год и четыре месяца (теперь - полтора года). Это так. Но выпускники военных ешив призываются в резерв наравне с отслужившими три года и служат столько же, причем практически все - в боевых частях.

Моя подруга ответит, что это был мой выбор. Что я могла бы, как это сделала она, предпочесть ультраортодоксальное сообщество, но не сделала этого. Поэтому мой сын, который вернется на работу в хайтеке после пяти месяцев службы в резерве, будет платить налоги, чтобы содержать ее сына, не служившего в ЦАХАЛе ученика ешивы. Поэтому мой второй сын ушел на прошлой неделе на срочную службу.

Я сама сделала такой выбор, и теперь мои дети должны служить и работать "за себя и за того парня". Так было и так будет, если в Кнессете не найдутся хотя бы трое праведников.

Но только наши субботы, ее и моя, теперь разные. Потому что суббота у матери женатого ученика ультраортодоксальной ешивы не похожа на субботу матери резервиста или солдата-срочника.

Все верно. Я сделала свой выбор 36 лет назад, когда спустилась с трапа самолета, прилетевшего рейсом Бухарест - Тель-Авив, и ни на минуту об этом не пожалела.

Суббота, которая сохранила и хранит народ Израиля, - это суббота матерей солдат. Матерей, не отключающих в шабат и по праздникам мобильные телефоны, а не суббота уклонившихся от призыва.