Фадила Мааруфи живет в Бельгии. Внучка эмигрантов-берберов, она порвала с исламом и ведет светский образ жизни, большую часть своего времени уделяя социально-антропологическим исследованиям. "Я всем сердцем с жертвами 7 октября. Я думаю о них. Я знаю, что самое сложное еще впереди, и очень надеюсь, что всех их [заложников] освободят", - сказала она в интервью "Деталям". Несмотря на серьезные угрозы в свой адрес, эта смелая женщина предпочла говорить с израильским СМИ, не скрывая ни лица, ни имени.

Ее дед с бабушкой приехали в Бельгию в 1960-х из Марокко. Сама она работала социальным работником в бедном пригороде Брюсселя. Сегодня Фадила Мааруфи - директор Брюссельской обсерватории фундаментализма, с 2015 года проводит семинары и симпозиумы по противодействию исламизму. Также она кандидат наук в Свободном университете Брюсселя, стажер в Институте исследований арабского и мусульманского мира (IREMAM) в Экс-Марсельском университете, магистр антропологии Католического университета Лувен-ля-Нёв и… одна из участниц европейской произраильской группы "7 октября".

- Знаете, почему я вошла в борьбу против исламизма и прежде всего антисемитизма? Я родилась в Брюсселе. Мои родители детьми приехали в Бельгию. Моя семья из тех, кто приезжал сюда на работу, в шахты, - рассказывает она. - Мы с севера Марокко. Рифа - берберское племя, насильственно обращенное в ислам.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал: zahav.ru - события в Израиле и мире

В нашем районе выращивали гашиш, у нас был перекресток наркотрафика. Торговля наркотиками - традиционный бизнес, но одновременно на те же наркоденьги велась и продолжает вестись идеологическая и религиозная обработка. И здесь, в Европе, исламская пропаганда тоже кормится с наркотрафика.

Я старшая из восьми детей в нашей семье (младший брат Фадилы - Ибрагим Мааруфи, полузащитник нескольких футбольных команд, выступал в том числе за итальянский клуб "Интер". - Прим. "Деталей"). Изначально наш район был интернациональным. Там жили итальянцы, бельгийцы и марокканцы. Постепенно число марокканских семей возрастало. Дети посещали религиозные мусульманские школы. А там преподавали, что все, не исповедующие ислам, - свиньи. Что обворовать, обмануть такого человека - не грех. Что насилие и агрессия против такого человека - не грех.

Дети, воспитанные подобным образом, начинали вести себя агрессивно по отношению к своим соседям, и постепенно квартал становился мусульманским. "Своих" обижать нельзя, а "чужих" - запросто. В моем классе большинство составляли дети марокканцев, и преподавателей-бельгийцев просто травили. Особенно преподавателей "враждебных" естественных наук и физкультуры. Учитель физкультуры ставил "ноль" девочке, которая не хотела идти в бассейн. Бассейн для мусульманки - харам. Тогда в школу приходили разбираться ее "старшие братья", и защиты от них не было.

Воспитание девочек - отдельная тема. Ее задача - домашние дела, выйти замуж и рожать воинов ислама. Девочку готовили к тому, что она должна стать хорошей мусульманской женой. Замуж выйти в 15 лет. А в Бельгии совершеннолетие - только в 18. Но в 1980-е родители этих девочек оставались иностранными рабочими. Девочку вывозили в Марокко, выдавали замуж, и она возвращалась уже с марокканским мужем, а в Бельгии это воспринималось как законы, по которым живут иностранцы. Считалось, что поскольку они временные работники, то поработают - и уедут. А они оставались. И мужья проходили по категории "воссоединение семей". Жена становилась "средством передвижения" для мужа, нужного клану или местному, бельгийскому, преступному сообществу. Проповедуют в мечети, что женщина - сосуд греха, поэтому девочки бесправны и подконтрольны.

Вторая тема - антисемитизм. В нашем районе был еврейский квартал и синагога Рю-де-Клиник. С благословения священнослужителей в эту синагогу метали "коктейли Молотова", на нее нападали, особенно когда обострялась ситуация в Израиле.

В период с 1960-х по 1980-е Бельгия испытывала нехватку рабочих рук. Приглашенные до этого итальянцы и испанцы, по мере того как восстановился уровень жизни в их странах, перестали приезжать на заработки. Тогда и начался приток рабсилы из Марокко. Это так называемый новый пролетариат, который использовали на тяжелых физических работах. Крепкие ребята, среди которых, естественно, формировался культ силы. Стали возникать банды, детские и взрослые. Начинались погромы, расправы, бунты.

Тогда, чтобы сохранить "социальное спокойствие", власти (в основном социалистическая партия) начали нанимать таких людей, имеющих вес в своем сообществе, уличными охранниками и дружинниками. А ведь это зачастую были люди криминального профиля. Или их бойцы. Так они получили определенную легальную власть в общине и контакты с местной властью.

Считалось, что они сохранят спокойствие в кварталах с большим процентом марокканского населения. Левые социалисты делали все, чтобы получить их голоса: субсидии на социальные службы, привилегии, невмешательство в местные порядки, пусть даже противоречащие законам… Впрочем, схема инкорпорирования агрессивных пришельцев в органы местного самоуправления ради спокойствия властей в известной степени работает по всему свету.

Сегодня существуют две философии и два мира, разделяющие их. Философия западного мира - ценность жизни сегодня. А для исповедующего ислам жизнь сегодня - это лишь приготовление к смерти. Все, что сейчас, неважно. Потом будет рай. И сегодня мусульмане, живущие на Западе, используют наивность западного менталитета и лгут западному миру в лицо. Я сама оттуда и четко понимаю: распространение исламизма на весь мир, иншалла, - не теория заговора, а их реальная задача.

Моя семья была из толерантных. Бабушка и дед дружили в Марокко со своими соседями-евреями. Когда я, услышав в школе, рассказала бабушке о "грязных евреях", она попросила меня никогда больше так не говорить.

Моя мать изначально придерживалась довольно широких взглядов, но на нее повлияли сыновья - росшие в том же квартале "большие братья". Они запрещали ей слушать музыку, которая нравилась, объясняли, что можно и чего нельзя… Они приносили это с улицы - и индоктринировали ее. А я категорически не хотела так жить дальше. И в 12 лет ушла в католическую школу. Заслуга моей семьи в том, что они позволили мне уйти. Я была самой старшей - возможно, поэтому.

И оказалось, что существует не только ненависть. В католической школе учитель впервые в моей жизни говорил о любви и жизни, а не о смерти и ненависти. Для меня это стало открытием. Я хотела учиться и строить свою жизнь, а не становиться женой неизвестно кому по чужой указке. Я - единственная в семье, кто получил университетский диплом.

Я отдаю себе отчет, что не нахожусь в безопасности. В том числе со стороны своей семьи. Два моих брата - криминальные авторитеты, известные в Бельгии, Франции и Голландии. Я окончательно порвала с семьей в 23 года.

За несколько лет до этого один из братьев попытался меня публично унизить: встретив на улице, велел подойти к нему и приказал быстро идти домой. С ним была эта его компания. Я дала ему по физиономии. Он опустил глаза, и его гопники опустили глаза… Но это было тогда.

А сейчас моя семья не знает моего адреса. Я слежу, чтобы меня не нашли. Я поступила в университет, училась. В 2014-2016 годы вошла в круг "сестер-мусульманок" - чтобы понять практику вербовки, узнать, почему эти женщины соглашаются делать из своих детей солдат-мусульман.

Случившееся 7 октября меня не удивило - я знаю их философию. Но меня абсолютно шокировало, насколько Израиль оказался не готов. Беспомощность Европы в аналогичной ситуации была бы ожидаема. А Израиль, окруженный врагами, обязан был предусмотреть подобное. И второе, что шокировало, - солидарность мира с ХАМАСом, плюс бесчувствие феминистских организаций к страданиям других женщин.

Я против антисемитизма не с 7 октября 2023 года. Я в 2021-м вышла с израильским флагом к посольству Израиля. Фундаменталисты в ответ призвали меня обезглавить. Я получила 250 тысяч угроз в соцсетях. Моя мать объявила, что я больше ей не дочь. В Бельгии я изгой и возмутитель спокойствия. Меня публикуют только во Франции.

Я сама выходец из ислама. И понимаю, насколько мои знания этой религии опасны для колеблющихся, еще не готовых жертвовать собой и близкими. Но я буду говорить. О деятельности группы "7 октября" уже рассказали мои товарищи, а я хочу еще раз подчеркнуть важное. И, поверьте, я знаю, о чем говорю. Если Израиль проиграет эту войну, это будет означать победу исламского мира. Проиграет вся земная цивилизация. "Мир", "дружба", "уступки" - наивные заблуждения. Все решить может только победа Израиля.