Абсурднее демонстраций против антисемитизма во Франции были бы только аналогичные демонстрации в Израиле. Из ныне живущих никто никакого антисемитизма во Франции отродясь не помнит.

Но теперь он есть, и против него имеет смысл организовывать многотысячные демонстрации.

Демонстрантов возглавляет самая что ни на есть французская элита: бывший президент Николя Саркози, бывший президент Франсуа Оланд, действующая премьер-министр Элизабет Борн — им казалось, что года еще с 1968-го, со времен еще баррикад Сорбонны не может быть во Франции (да и вообще в Европе) никакой звериной ненависти, а могут быть разве что коррупционные скандалы.

Однако же звериная ненависть есть — более тысячи нападений на евреев за последний месяц.

А действующий президент Эмманюэль Макрон написал к демонстрантам обращение: "Франция, которой боятся наши еврейские сограждане, — это не Франция. Франция, где французы испытывают страх из-за своей религии или происхождения, — это не Франция".

Однако же приходится признать — именно это и есть Франция, рудименты и атавизмы звериной жестокости, которые мы считали давно изжитыми — вот они, здесь, и мы их часть.

В конце прошлого века (когда начинали карьеру теперешние политики) вообще казалось, будто жизнь на Земле, наконец, наладилась. Френсис Фукуяма даже написал очень модную тогда книжку "Конец истории", в книжке констатировалось, что наконец-то расставлены все точки над i, наконец-то все понятно и спорить некому и не о чем — демократия лучше, чем диктатура, толерантность лучше, чем шовинизм, любовь лучше, чем ненависть, жизнь лучше, чем смерть…

Я бы сейчас повесился на месте Френсиса Фукуямы, потому что история не то что не закончилась, не то что не остановилась в блаженном равновесии земного рая, а хуже того — продолжилась по старому, тысячи раз пройденному кровавому кругу. Опять погромы ради человеколюбия, опять убийства ради жизни на Земле, опять лицемерие и ложь ради торжества правды и справедливости.

Хотелось бы сказать, что место, где процветает антисемитизм — это не Франция, но это Франция.

Хотелось бы сказать, что место, где происходят братоубийственные войны — это не Европа, но это Европа. Мир вернулся на круги своя, на старые, кровавые свои круги.

Боюсь, придется признать, что в конце прошлого века, когда жизнь казалась наладившейся, а история закончившейся, толерантность восторжествовала не в стране Франция, а только в среде ее элиты. Не по городам и весям, а только на страницах респектабельных газет Liberation и Le Figaro — вот там, несмотря на политические взгляды, шовинизм считался неуместным.

Но это не значит, что он был неуместным в головах и сердцах. Стоило только дать людям социальные сети, то есть возможность высказывать мнение, не имея университетского диплома и не пройдя длительного отбора, как пошло-поехало — вылезла вся эта черная дрянь, из которой наполовину состоят наши души. Дрянь, которую нельзя устранить из души, а можно просто запретить себе проявлять, но достигается это только и исключительно годами тренировок.

Боюсь, что теперь перед Землей стоит та же цель, что стояла в восемнадцатом веке, — просвещение. Только просветить теперь надо не узкую прослойку людей, которые знают грамоте, а миллиардов эдак хотя бы пять — всех, у кого есть смартфоны.