Июнь 2023 года. "Обычные" выходные в бедуинском городе Рахат - 14 инцидентов со стрельбой в разных районах города и привлечение в связи с этим многочисленных полицейских сил. Уже в восемь утра воскресного дня в Рахате вновь произошла массовая стрельба, по итогам которой арестованы трое подозреваемых. А часом позже полиция занялась покушением, организованным в самом центре города. И все это - всего за несколько июньских дней, к тому же без учета таких неумышленных преступлений, как ставшие почти регулярными наезды водителей на малолетних детей и случаи насилия в семьях.

- Я наблюдаю значительный рост насилия и случаев применения огнестрельного оружия, - говорит начальник полицейского участка Рахата подполковник Джиар Давыдов. - Количество инцидентов со стрельбой в июне этого года возросло по сравнению с аналогичным месяцем прошлого года в 2,5 раза. Правда, возросло и количество производимых нами арестов, обвинений, выдвинутых против доминирующих кланов. Но здесь содержится некий парадокс. Казалось бы, если я ловлю больше преступников, это должно давать предупреждающий эффект, но людей это не останавливает. Палец на спусковой крючок сегодня ложится заметно проще, чем прежде. И я, признаюсь, как начальник участка испытываю страх - нет, не за себя, а за невинных людей, которые могут случайно оказаться на линии огня. Ведь вылетевшая пуля не имеет адресата.

Понять Джиара Давыдова можно. Быть полицейским в Израиле непросто, особенно в арабском секторе, где с начала года убиты уже свыше 110 человек. Для сравнения, за весь 2021 год в этом секторе были 126 жертв, в 2022 году произошло снижение до 104, и вот сейчас - резкий рост. Одна из причин - недостаток сил и средств, выделяемых на борьбу с преступностью.

- На протяжении многих лет правительство, кто бы в нем ни состоял, проявляло некомпетентность в решении проблемы безудержного насилия в арабском обществе, - делится своими наблюдениями подполковник Дуди Розенталь, начальник полицейского участка округа Менаше, который курирует ось Вади-Ара - Хариш. - Оно уже переросло в проблему национального масштаба. Да, преступностью занимается полиция, и нас обвинять легче всего, но в данном случае лечение должно быть комплексным. Это означает, что органы прокуратуры и суды должны адаптировать законы к новым вызовам, а правительство - проводить более действенную политику в области культуры, образования, развития инфраструктуры... По сути же мы, полицейские, остались один на один с преступниками, которые посягают на внутреннюю безопасность страны, и мы должны благодарить тех, кто, рискуя жизнью, участвует в противостоянии с ними. Тем более, что нам приходится бороться одновременно и с нехваткой ресурсов.

- Чего вам недостает?

- В первую очередь персонала и средств передвижения. На данный момент у меня в наличии три-четыре патрульные машины на 120 тысяч населения. Необходимо также увеличить число следователей и детективов.

- Если бы у меня были три дополнительные группы, которых не отвлекают на другие задания, и они сосредоточили работу только на городе, я был бы куда эффективнее, - говорит начальник полицейского участка в Тайбе подполковник Гили Эльхадад. - Профилактика преступления - не сиюминутное действо, а длительный процесс. Но разве можно думать о профилактике, когда мой следователь ведет одновременно от 30 до 60 дел.

- В Рахате 60 процентов населения младше 18 лет, - продолжает Давыдов. - Если когда-то взрослые имели влияние на молодежь, то сегодня ровным счетом никакого. И если правительство не даст альтернативы их безделью, они пополнят ряды преступного мира. Это сообщество с огромным экономическим и социальным потенциалом - 90 тысяч человек. И на всех - 90 полицейских, то есть, один на тысячу человек. В другом сообществе это вполне нормально, но не там, где наблюдается беспрецедентно большое количество конфликтов. Когда, к примеру, 14-летнего подростка убивают из-за того, что он "не там" припарковался, это сразу становится поводом для затяжного конфликта между семьями. Я, конечно, стараюсь действовать превентивно, но уследить за всеми и за всем просто физически не получается.

Научно-исследовательский центр кнессета сообщает, что с 2018 по 2022 годы обвинительные заключения были предъявлены только по 23 процентам дел об убийствах, в которых был замешан араб. В нынешнем году раскрыто только шесть подобных дел. Это мизерная цифра, учитывая разработанную министерством внутренних дел программу "Безопасный маршрут", которая призвана повысить раскрываемость дел об убийствах в арабском секторе до 36 процентов.

Полиция признает, что по сравнению с предыдущими двумя годами уровень преступности в секторе значительно вырос. Правда, при этом подчеркивается, что более 50 подозреваемых в совершении преступлений привлечены к уголовной ответственности, наложены крупные финансовые взыскания, изъято большое количество запрещенных наркотиков.

- На сегодня это уже большое достижение, - говорит Дуди Розенталь. - Мы наладили тесную связь с главами местных муниципалитетов, и хотя у них есть к нам небезосновательные претензии, отношения наши носят дружеский и плодотворный характер. Лидеры общины стремятся, как и мы, к тому, чтобы было раскрыто больше убийств, чтобы как можно больше преступников сидели в тюрьме. Они, конечно, ожидают, что полиция все решит, но я объясняю, что мы одинаково действуем повсюду - что в Нетании и Тель-Авиве, что в Тайбе и Рахате. Нет никакого различия. Предпринимаем все необходимые меря для сбора доказательств. Но разница между секторами заключается в сотрудничестве свидетелей с полицией. Если нет свидетелей, нет и дела. Полиция не может эффективно работать в сообществе, которое не признает ее и не помогает ей.

Действительно, полицейским в арабской общине приходится несладко. Когда они прибывают на место происшествия, оказывается, что оно уже подчищено, свидетели испарились, никто ничего не видел и не слышал. В такой ситуации собирать улики не просто сложно - практически невозможно. Для полицейского нет ничего более разочаровывающего, чем знать, что те, кто совершил преступление и кто помогал ему, избегают наказания. Они чувствуют себя безнаказанными и готовыми к новым преступлениям.

- В 98 процентах случаев мы понимаем, что произошло, кого следует подозревать и какова предыстория преступления, - объясняет Гили Эльхадад. - Но трудность заключается в том, чтобы перевести разведданные в доказательства для предъявления обвинения. Вы прибываете на место происшествия, а оно уже тщательно вымыто хлоркой, видеокамеры исчезли, свидетели преступления отмалчиваются. Поэтому процент предъявления обвинений низок. Недавно, например, в Умм эль-Фахме был застрелен пятилетний мальчик. Мы нашли начисто отполированное место, полное людей и ни одного свидетеля. Боязнь стать коллаборационистом, сотрудничающим с полицией, означает здесь подвергнуть опасности свою жизнь и жизнь семьи. Если на месте стрельбы в Хадере горячая телефонная линия буквально накалилась от звонков свидетелей, а владельцы бизнеса передали нам съемки со всех камер наблюдения, то в Вади-Ара, где застрелили человека, соседи закрывают окна и отказываются общаться с полицейским. Один мой следователь дни и ночи работал над серьезным делом о нападении, но все свидетели воды в рот набрали. В итоге подозреваемых пришлось отпустить за неимением улик и доказательств. Вся наша работа пошла насмарку. С точки зрения обывателя, полиция не справилась, но следственная группа страшно расстроена. Очень сложно работать в такой обстановке.

- Как же все-таки можно создать сдерживающий фактор?

- Наша разведывательная и следственная деятельность сосредоточены на известных преступниках - мы проводим более активно, чем прежде, обыски и рейды, используем финансовые инструменты, чтобы перекрыть поступление средств для совершения преступлений. Ведь чтобы купить оружие, нужны наличные, и если их нет, значит, и оружия нет. К сожалению, в последнее время в секторе получило развитие ростовщичество. Люди, не имеющие банковского счета, обращаются к "серому" рынку в поисках денег на покупку жилья или машины, потом не в состоянии расплатиться с долгом, и в результате растет количество угроз и перестрелок. По сути, в Вади-Ара существует государство в государстве. Есть свое финансовое "учреждение", свой правоприменительный "орган", свои религиозные законы, и молодое поколение находит здесь источник средств к существованию.

- Какова ваша позиция относительно содействия ШАБАКа в борьбе с арабской преступностью?

- Мы отлично с ними сотрудничаем и не раз осуществляли вместе аресты, - отвечает Розенталь. - Но если полиция получит соответствующие ресурсы и изменения в законе, мы бы справились и без дополнительной помощи. Кроме того, повышение заработной платы, безусловно, привлекло бы в наши ряды специалистов с высокой квалификацией и академическими степенями. Полицейские моего участка получают в месяц 7-8 тысяч шекелей, и моя зарплата - как офицера и начальника участка, инженера-электрика и электронщика со второй академической степенью - существенно ниже зарплаты моих коллег в других отраслях. Но мы чувствуем ответственность за граждан своей страны и выполняем, среди прочего, важную идеологическую миссию - защищать людей от преступников.

Источник: Маарив

Перевод: Яков Зубарев