Последние шесть месяцев были чрезвычайно неспокойными даже по израильским меркам: деструктивные массовые протесты против правительства, судебная реформа, направленна на перестройку целой ветви власти, новички в кабинете министров с неортодоксальными взглядами, которые шокируют союзников и угрожают восстанием, уволенный и не уволенный министр обороны, терроризм на Западном берегу, мини- война с Газой и нападения из Ливана, плюс перспектива нового соглашения между США и Ираном. Израиль чувствовал, что он находится на грани.

Опорой служил премьер-министр Биньямин Нетаниягу . Он вернулся на этот пост в конце прошлого года после того, как немногим более года возглавлял оппозицию и это стало кратким перерывом за 16 лет его пребывания у власти, самом продолжительном для любого израильского премьер-министра.

Выступая в небольшой студии в канцелярии премьер-министра, Нетаниягу намерен создать впечатление, что все в порядке или, по крайней мере, что он - это твердая рука, которая направляет израильский корабль.

По его словам, в экономике дела идут хорошо, несмотря на то, что кредитные агентства собирались снизить кредитный рейтинг Израиля; они не сделали этого, и в страну текут инвестиции. Это свидетельствует, считает он, что судебная реформа действительно помогает Израилю экономически. Отсутствие приглашения от Белого дома свидетельствует о том, насколько близка администрация Байдена с Израилем и насколько прозрачнее он и президент США Джо Байден в отношениях друг с другом по сравнению с его отношениями с предшественником Байдена Бараком Обамой. Даже новая сделка с Ираном не вызвала гнев Нетаниягу.

Jerusalem Post — первое израильское СМИ, взявшее интервью у премьер-министра после его возвращения в должность, за исключением откровенно пропагандистского 14-го канала. The Post согласилась снять это интервью и полностью опубликовать его в виде видео.

JP: Мы хотим начать с судебной реформы. Насколько мы понимаем, на этой неделе вы объявили о том, что будете продвигать определенные части законодательства. Примут ли это члены вашей коалиции? Согласятся ли они с тем, что вы не будете продвигать всю реформу целиком сейчас?

Нетаниягу: Думаю, все понимают, что мы должны действовать взвешенно, так, чтобы не качнуть маятник со стороны судебного активизма и полного контроля Верховного суда над другими ветвями власти на противоположную сторону, где законодательная и исполнительная власть будет контролировать Верховный суд. Нужна золотая середина. И думаю, что есть умеренные способы продолжать работу, и это то, что я намерен делать.

Если вы спросите меня, например, о принципе несостоятельности: разумно ли, что судьи могут отменять решения правительства не на основании какого-либо закона, а на основании произвольного мнения судьи относительно решения? Это необоснованно. Если бы по этому вопросу проводилось тайное голосование в Кнессете, держу пари, 100 из 120 депутатов с этим бы согласились. Но в политике людей сдерживает всякого рода давление.

Я пытаюсь привнести то, что считаю справедливым и здравым, и делать это шаг за шагом, а не переходить к очень резким решениям. Думаю, мы должны извлечь уроки из событий последних нескольких месяцев. Мы пытались достичь консенсуса на переговорах. Мы увидели, что не удалось достичь минимального понимания. Вместо того, чтобы застревать на этом, мы должны двигаться более умеренно.

JP: Считаете ли вы, что это было ненужным отвлечением, и вы оказались увлечены этой темой в противовес другим, которыми хотели заниматься в первые месяцы своего правления? Оно того стоило?

Нетаниягу: Думаю, что большинство населения понимает необходимость судебной реформы. Полагаю, есть консенсус, что это нужно делать, как я уже сказал, умеренным образом. И это то, что мы делаем. И нет, я не считаю возможным отложить судебную реформу, но считаю, что нужно делать это правильно.

Если вы думаете, что я не занимался другими делами, скажу, что у нас их довольно много. Не только в сфере безопасности, но и государственного управления, экономики и многих других. Мы активно работаем, просто СМИ не обращают на эту работу внимания. Но это не значит, что мы ничего не делаем. Делаем.

Мы продвигаемся по важным направлениям. О некоторых из них, надеюсь, очень скоро станет всем известно.

JP: Шекель сейчас довольно слаб. Некоторые утверждают, что судебная реформа наносит экономический ущерб Израилю и что негативная международная оценка реформы вредит нам.

Нетаниягу: Израильская экономика очень сильна. Вы видели, что, несмотря на турбулентность и шумиху, рейтинговые агентства сохранили положительный рейтинг Израиля, высокий рейтинг. В воскресенье нам сообщили о крупных инвестициях Intel в Израиль в размере 25 млрд долларов. Это крупнейшая инвестиция в истории Израиля. В слабые экономики так не инвестируют.

Если в целом посмотреть на основные экономические показатели, они они говорят сами за себя. Меня не впечатляет ежедневная волатильность фондового рынка или обменного курса. Я смотрю на долгосрочную перспективу, и она заключается в том, что я возглавил революцию свободного рынка в Израиле. И он дает силу в глобальной экономике знаний. Мы на всех парах движемся к ИИ - это больше не просто хайп. Израиль получает 20% мировых инвестиций в стартапы, занимающиеся ИИ, и их будет больше. Считаю, что экономика Израиля сильна и останется сильной. Судебная реформа никоим образом не повредит ей, а будет только поддерживать ее.

JP: Как складываются ваши отношения с Байденом и его администрацией? Похоже, они очень недовольны судебной реформой, а также недавним решением ускорить процесс строительства домов в Иудее и Самарии.

Нетаниягу: Наши отношения с Соединенными Штатами нерушимы не только потому, что я это сказал, и не только потому, что они сказали это, а потому что это правда. Ценность Израиля для Соединенных Штатов растет по мере того, как мы включаемся в мировую экономику знаний. Помимо того, что мы нация инноваций, речь о наших разработках в области [разведки], кибербезопасности, в гражданских и оборонных технологиях. [Это] становится все более ценным для Соединенных Штатов. Опыт COVID кое-чему нас научил: нам нужно партнерство наций-единомышленников и умных наций-единомышленников. И Израиль, безусловно, относится к этой категории. Американцы это понимают.

Это не значит, что между нами нет различий. Они есть и всегда были. Но могу сказать вам, что сотрудничество Израиля с Соединенными Штатами в области разведки и безопасности, вероятно, находится на своем пике.

Я также скажу, что это честные, прозрачные отношения. Так было не всегда. Вы знаете, у меня было больше встреч с президентом Обамой, чем с любым другим лидером в мире. Я не мог сказать, что в то время мы были откровенны друг с другом, но говорю это о сейчас. Мы находимся в постоянном контакте. Я неоднократно говорил с президентом по телефону. Джейк Салливан, советник по национальной безопасности, приезжал сюда, и мы неоднократно разговаривали по телефону. То же с госсекретарем [Энтони] Блинкеном, и главой ЦРУ. Я командировал главу СНБ Цахи Анегби и министра [по стратегическим вопросам] Рона Дермера в Вашингтон, где они провели очень интенсивные переговоры по Ирану и другим вопросам. Так что могу сказать, что отношения крепки как никогда. Это не значит, что у нас нет разногласий; они есть, но это разногласия внутри семьи.

JP: Как думаете, вы сможете посетить Белый дом в ближайшее время?

Нетаниягу: Уверен. Но это вопрос, который вы должны задать напрямую президенту Байдену. Это не остановило и не помешало нам, как я уже говорил, находиться в очень тесном контакте, сотрудничать и проводить крупнейшие в истории Израиля совместные американо-израильские военные учения. И они прошли очень хорошо. Опять же, есть вещи, во взглядах на которые мы расходимся, и я этого не скрываю. Люди знают мои взгляды. Но это возможно между суверенными государствами и между союзниками.

JP: Вы говорите об открытости в отношениях с администрацией Байдена, означает ли это, что вы не преподнесете сюрпризы?

Нетаниягу: Когда я сказал, что мы откровенны друг с другом, [я имел в виду, что] мы очень четко говорим друг другу, какова наша позиция. Что касается "без сюрпризов", то на это я никогда не соглашался. И причина в том, что я хочу сохранить свободу действий Израиля. Когда я встретился с министром обороны [Ллойдом] Остином, он спросил меня об этом. Я сказал: "Что Израиль будет или не будет делать в отношении Ирана, мы будем иногда вам сообщать, а иногда - не будем. Я полностью откровенен в том, что мы не собираемся быть полностью откровенными в этом вопросе".

Людей это рассмешило, но это была не шутка. Это была правда. Я считаю, что администрация довольно откровенна с нами по этим вопросам, и когда мы понимаем, что есть несогласие, мы также понимаем, что можем сдерживать наши разногласия, но Израиль сохранит свободу действий против Ирана.

JP: "Соглашения Авраама" считаются, возможно, одним из ваших главных дипломатических достижений, вы довольно много говорили о необходимости присоединения к ним Саудовской Аравии и, возможно, других стран. Было высказано предположение, что для этого Саудовская Аравия потребует определенные уступки, возможно, прогресс в отношениях с палестинцами или, возможно, развитие гражданской ядерной программы. В чем вы были бы готовы уступить?

Нетаниягу: Не хочу быть слишком откровенным. Не думаю, что имеет смысл говорить об этих вещах. Полагаю, если саудовцы захотят заключить соглашение о нормализации отношений с Израилем, мы его заключим. Это во многом зависит от них, но не думаю, что имеет смысл вдаваться в подробности.

В любом случае я всегда буду в первую очередь учитывать интересы безопасности Израиля. Мы создали другую модель, которая не рассматривает все через призму палестинского вопроса. Вот почему у нас есть Соглашения Авраама. За четверть века до того, как появились Соглашения Авраама, люди говорили, что нельзя заключить мир с арабскими государствами, если сначала не решить израильско-палестинскую проблему. Это был гарантированный путь к провалу, потому что палестинцы не хотят мира с Израилем. Они хотят мир без Израиля. Так что если ждать палестинцев, придется ждать еще четверть века. Думаю, люди это понимают.

Что касается того, как будет выглядеть этот мир, как будет выглядеть эта нормализация, на какие уступки пойдут саудовцы, на какие - Израиль, на какие - США, это лучше оставить [в секрете]. Скажу так: я верю в открытые договоры, тайно обсужденные. Помните, Вудро Вильсон говорил про "открыто обсужденные открытые [мирные] договоры"? Что ж, мой практический опыт показывает, что открытые договоры заключаются тайно или, по крайней мере, незаметно. Иначе далеко не уедешь.

JP: Администрация Байдена приближается к новой, более мелкой сделке с Ираном, а вы вели себя тише по отношению к ним, чем когда-либо. Почему?

Нетаниягу: Ну, это небольшая сделка. Это во-первых. Самое худшее - это крупная сделка, которая никоим образом не отбрасывает назад ядерную инфраструктуру Ирана, зато дает ему "мегабаксы", сотни миллиардов долларов для финансирования терроризма и агрессии. Полагаю, это не имеет смысла, учитывая оговорки об истечении срока действия, согласно которым иранцы действительно освобождаются от любых ограничений на свою ядерную программу в течение нескольких лет. Это первоначальная сделка или СВПД. Это было плохо. Не думаю, что на планете есть кто-то, кто не знает моего мнения, и оно не изменилось.

Нам известно о так называемой "мини-сделке". Не то, чтобы она стала для нас сюрпризом. Ее недостаток в том, что она не ограничивает инфраструктуру Ирана и дает ему определенную сумму денег, которую, полагаю, они потратят во вред. Но это не так плохо, как первое. Моя точка зрения на обе сделки одинакова, и я выражаю ее.

JP: Ранее на этой неделе на комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне вы сказали, что Израиль может жить с новым соглашением с Ираном или справиться с ним. Что значит "справиться с ним"?

Нетаниягу: Нет, я сказал другое и повторю здесь. Я сказал, что будь то большая сделка, мини-сделка или отсутствие сделки, Израиль сохранит за собой свободу действий для своей защиты независимо от любой договоренности. Потому что моя первая обязанность как премьер-министра Израиля состоит в том, чтобы защитить Израиль и оградить его от стремления Ирана к получению ядерного оружия, которое он - и открыто об этом заявляет - собирается использовать против нас. Мы не потерпим этого.

JP: Некоторые из ваших партнеров по коалиции выразили намерение следующим шагом превратить Закон о возвращении в поле для битвы. Они хотят изменить его и ограничить его применение. Вы готовы это рассмотреть?

Нетаниягу: Я был бы очень осторожен, играя с Законом о возвращении, потому что это основа еврейского государства. Необходимо быть очень осторожными. Я возглавил революцию свободного рынка в экономике Израиля, потому что все были согласны с тем, что социализм - не лучший способ для роста нашей экономики. Поэтому у нас была революция. Я не революционер в вопросах, которые каким-либо образом определяют основы еврейского государства, я бы очень осторожно с ними обращался.

JP: Насколько серьезно вы воспринимаете озабоченность еврейских общин по всему миру при принятии решения о том, следует ли продвигать, например, такой вопрос, как Закон о возвращении?

Нетаниягу: Да, я в курсе. Вот почему я очень осторожен.

JP: Складывается впечатление, что это правительство немного изменило позицию по Украине и больше помогает этой стране, поставляя систему предупреждения о ракетных обстрелах. Почему произошел сдвиг? И будет ли продолжение?

Нетаниягу: Я считаю, что Израиль находится в особой ситуации, отличной от, скажем, Польши, Германии, Франции или любой из стран Запада, которые помогают Украине. Во-первых, у нас тесное военное сотрудничество с Россией. Наши пилоты летают бок о бок с российскими в небе над Сирией. И я считаю важным, чтобы мы сохраняли нашу свободу действий против попыток Ирана обосноваться на нашей северной границе.

Во-вторых, у нас также есть опасения, что любые системы, которые мы передадим Украине, будут использованы против нас, потому что могут попасть в руки Ирана и быть обращены против нас. Это, кстати, не гипотетическая возможность. Так, собственно, произошло с западными противотанковыми средствами, которые мы сейчас находим у наших границ. Так что мы должны быть очень осторожны в этом вопросе.

Мы, естественно, сопереживаем трагедии Украины, гибель людей - это ужасно. Мы хотели бы, чтобы это закончилось. И думаю, что мы также находимся в особом положении, когда в будущем сможем оказаться в состоянии помочь положить конец этому конфликту. Я не уверен, что это произойдет. Все совершенно гипотетически, но это может произойти.

Поэтому я думаю, что наш сбалансированный подход является правильным. В международных делах нужно быть очень осторожным. Есть сочувствие, есть помощь гражданской обороне. Но мы должны и аккуратно провести черту, люди поймут. Должен сказать, что большинство глав западных стран, слушая мои объяснения, в основном согласно кивают. Они понимают, что Израиль находится в другой, отличной от их, ситуации.


Источник: Jerusalem Post