В Израиле есть только один закон, принятие которого необходимо для дальнейшего существования правительства - это закон о бюджете. Государственный бюджет - это обязательная программа. Непринятие его в предписанные сроки означает роспуск Кнессета и досрочные выборы. Поэтому сомнений в том, что коалиция примет бюджет, внесенный правительством Нетаниягу, не было, и она его приняла.

Торг внутри правящего большинства шел до последнего, что самое по себе нормально. Но в данном случае согласование позиций напоминало не борьбу за финансово-экономические интересы, например, сторонников низких налогов и любителей социальных программ, а борьбу за долю награбленного. Речи не было о том, что необходимо создать условия для сохранения хай-тэка, который много лет был локомотивом израильской экономики. Никто не вспоминал об открытии рынков и других мерах по борьбе с непрерывным ростом цен. Наблюдая за последними событиями при доводке бюджета, я вспомнил эпизод тридцатилетней давности, когда я был депутатом Государственной Думы России и мой знакомый из Дагестана сказал, что формальные и неформальные хозяева этой республики ждут так называемой федеральной субвенции, то есть денег их общегосударственного бюджета на покрытие дефицита расходов Дагестана так, как будто это не бюджетные средства, а папа им на жизнь присылает. В Израиле сейчас еще смешнее.

Потому что ни о каком папе, присылающем свои деньги своим детям, речи быть не может. "Папа" Биби, который, как положено, после выборов обещал быть премьером всех израильтян, у одних только отнимает, а другим только отдает. Деньги из бюджета получили в основном те, кто их туда не вносит. Повышенные пособия ешиботникам, увеличенные расходы на тот сегмент образования, выпускники которого работать не могут, потому что не имеют соответствующих знаний, ну и понятное дело, прямые выплаты избирателям ультраортодоксальных партий увеличены под всеми возможными соусами. Буквально в последние пару дней министры из религиозных партий пытались наложить лапы на те доходы, которых в бюджете еще нет и неизвестно, будут ли.

Принятый бюджет вызвал некоторую оторопь не только у лидеров оппозиции, что естественно, но и у профессионалов, находящихся на службе у правительства. Глава Банка Израиля, профессор Амир Ярон был назначен премьер-министром Нетаниягу. Это он утверждает, что без резкого изменения политики в отношении ультраортодоксального сектора и мер по вовлечению ультрарелигиозных граждан на рынок труда в обозримое время необходимо будет повысить налоги. Это под его руководством в качестве реакции на финансовую политику правительства непрерывно повышается учетная ставка, а значит, растут выплаты израильтян по ипотеке. И хотя последнее время министры непрерывно ругают Ярона, профессор ни в чем не виноват — это правительство наращивает расходы, но совершенно не заботится о тех, кто платит налоги.

Даже главный экономист минфина Шира Гринберг за несколько дней до принятия бюджета уменьшила прогноз роста ВВП и налоговых поступлений в бюджет. В правительстве на этот прогноз никто не обратил внимание и принятый бюджет в расходной части превышает прогноз собственного минфина примерно на 45 млрд шекелей за два года. Хороших вариантов покрыть такой дефицит не существует вообще.

Однако, как уже говорилось, разделить деньги — не самая сложная задача, тем более что это они сделали в своем кругу. Но дальше встает вопрос о пресловутой временно замороженной юридической реформе. И вот здесь свой круг может начать разваливаться. Нетаниягу сама по себе эта реформа не нужна. Ему нужна угроза судебной системе для торговли по его собственным уголовным делам. Поэтому он заинтересован в том, чтобы переговоры в офисе президента Герцога шли, как можно дольше, — желательно бесконечно. Однако этого не хотят ни его собственный министр юстиции Левин, ни партнеры по переговорам Ганц и Лапид. Им всем нужен такой результат, который можно представить, как победу. И ждать до бесконечности они не будут.

На Лапида и даже Ганца, приходом в коалицию которого Нетаниягу привык запугивать непокорных союзников, можно не обращать внимание, а на Левина нельзя — эта важное звено довольно шаткой конструкции его шестого кабинета. К тому же в вопрос о разгроме БАГАЦа упирается еще один висящий законопроект — о непризыве в армию тех же ультраортодоксов.

"Яадут ха-Тора" пыталась было добиться принятия этого закона раньше бюджета, их удалось уговорить подождать. Но больше Гафни и Гольдкнопф явно ждать не будут. Однако совершенно очевидно, что любой вариант, который приравнивает сидение в ешиве к службе в ЦАХАЛе БАГАЦ отменит. А попытка все-таки укротить Высший Суд Справедливости неизбежно повлечет за собой возвращение на все основные магистрали и перекрестки сотни тысяч разъяренных демонстрантов. Вот такие проблемы ждут правительство и его главу уже в ближайшие два месяца, которые остались до конца этой сессии Кнессета. Мне очень тягостно употреблять по отношению к согражданам израильтянам слова "они" и "мы". Я довольно много лет говорил в этих случаях только "мы", но чем дальше, тем дольше нынешняя власть и ее сторонники лишают многих этой возможности.

Совсем скоро 1 июня будет годовщина страшного теракта в Дольфи. Мне довелось провожать некоторых из погибших в июне 2001 года. Так вот, насколько я читал, памятная церемония перенесена с 1 июня на 28 мая. По единственной причине — министр алии и интеграции Офир Софер (фракция религиозных сионистов) 1 июня не может, у него есть другие дела. Прийти он не может, а упустить возможность засветиться перед телекамерами не хочет, и тремя днями раньше или позже, министру все равно. Потому что это не его, а наша память. Это для нас важно помнить имена и прийти на то место, где погибли юные израильтяне - 21 человек, именно в годовщину. А для него это так — одно из протокольных мероприятий. Мог бы и вовсе не приходить, ничего бы не случилось. Ясно, что это не его дата, а он — не наш министр. Не наш министр не нашего правительства.