В последнее время я мало пишу о войне в Украине, потому что не так уж много изменилось в стратегическом плане с первых месяцев этого конфликта. Его определяли и определяют три основных факта.

Факт № 1. Когда случается подобное, вопрос, который задают себе обозреватели по международным отношениям, очень прост: где мне сейчас быть? Должен ли я быть в Киеве, Донбассе, Крыму, Москве, Варшаве, Берлине, Брюсселе или Вашингтоне? И с самого начала этой войны было только одно место, где можно было понять, что происходит, — в голове Владимира Путина. К сожалению, Путин не дает виз в свой мозг.

Эта война возникла полностью в голове Путина, как мы теперь знаем, почти без участия его чиновников или военного командования — и уж точно без массового запроса со стороны россиян. Так что война закончится только тогда, когда Путин решит остановиться.

Что приводит нас к факту № 2: у Путина никогда не было плана Б. Теперь очевидно, что он думал, что собирается войти в Киев, поставить президентом лакея, засунуть Украину в карман и положить конец любой дальнейшей экспансии ЕС, НАТО и Запада в целом.

А это приводит к факту № 3: Путин поставил себя в ситуацию, когда он не может победить, не может проиграть и не может остановиться. Он не сможет захватить контроль над всей Украиной. Но в то же время он не может позволить себе потерпеть поражение после всех потраченных им жизней и национальных ресурсов.

Иными словами, поскольку у Путина никогда не было плана Б, он по умолчанию прибегнул к карательным, часто неизбирательным обстрелам украинских городов и гражданской инфраструктуры в надежде, что он сможет каким-то образом высосать достаточно крови украинцев и измотать союзников, чтобы ему оставили достаточно большой кусок русскоязычной восточной Украины, который он может продать русскому народу как великую победу.

План Б Путина состоит в том, чтобы скрыть, что план А потерпел неудачу. Если бы у этой военной операции было честное название, она бы называлась "Операция по спасению лица".

Все это делает эту войну одной из самых болезненных и бессмысленных войн современности: лидер напавшей страны уничтожает гражданскую инфраструктуру другой страны, чтобы скрыть тот факт, что он был дураком и переоценил свои возможности.

Из выступления Путина в День победы во вторник в Москве видно, что он отчаянно пытается оправдать войну, которая выросла из его личных фантазий о том, что Украина — не настоящая страна, а часть России. Он заявил, что его вторжение спровоцировано западными "глобалистами и элитами", которые "говорят о своей исключительности, стравливают людей и раскалывают общество, провоцируют кровавые конфликты и потрясения, сеют ненависть, русофобию, агрессивный национализм и разрушают традиционные семейные ценности, делающие человека личностью".

Надо же, Путин вторгся в Украину, чтобы сохранить русские семейные ценности. Кто бы знал! Это лидер, изо всех сил пытающийся объяснить своему народу, почему он начал войну с "ничтожным" соседом, который, по его словам, не является настоящей страной.

Вы спросите, почему такой диктатор, как Путин, считает, что ему нужна маскировка? Разве он не может заставить своих граждан верить, во что он хочет?

Я так не думаю. Если посмотреть на его поведение, то кажется, что Путина сегодня сильно пугают два предмета: арифметика и история России.

Атмосфера вокруг Путина напоминает песню "Все говорят" одной из моих любимых рок-групп Neon Trees. Ключевой рефрен:

Я слышу, что все обо мне говорят.
Все всегда говорят, все всегда говорят.
И все начинается с шепота.

Один из самых важных уроков, который я усвоил как журналист-международник, работая с авторитарными странами, заключается в том, что независимо от того, насколько жестко контролируется место, независимо от того, насколько жестоким является его диктатор, все продолжают говорить. О том, кто ворует, кто изменяет, кто лжет, кто с кем заводит роман. Это начинается с шепота и часто остается шепотом, но тем не менее.

Путин это тоже прекрасно знает. Он знает, что даже если он получит еще несколько километров восточной Украины и удержит Крым, в ту минуту, когда он остановит эту войну, все его люди будут выполнять неприятные арифметические действия. На прошлой неделе Белый дом сообщил, что только за последние пять месяцев в Украине было убито или ранено около 100 000 российских солдат, а с тех пор, как Путин начал эту войну в феврале 2022 года, около 200 000 человек были убиты или ранены.

Это большое число жертв — даже в большой стране — и вы можете видеть, что Путина беспокоит то, что его люди говорят об этом, потому что помимо криминализации любой формы инакомыслия в апреле он поспешил принять новый закон, направленный против уклонения от призыва. Путин не пошел бы так далеко, если бы не боялся того, что все шепчутся о том, как плохо идет война.

В недавнем эссе в The Washington Post Леона Арона, историка путинской России и ученого из Американского института предпринимательства, речь идет о визите Путина в марте в оккупированный Россией украинский город Мариуполь. "Через два дня после того, как Международный уголовный суд обвинил Путина в военных преступлениях и выдал ордер на его арест, — пишет Арон, — российский президент на несколько часов приехал в Мариуполь. Его засняли, когда он заезжал в "Невский микрорайон", осматривал новую квартиру и несколько минут слушал восторженно благодарных жильцов. Когда он уходил, на видео был слышен еле слышный голос, выкрикивающий издалека: "Это все неправда!" Арон сказал, что позже российские СМИ удалили выкрик из аудиозаписи, но тот факт, что он там вообще был, мог быть подрывной акцией кого-то из официальных лиц. Люди шепчутся.

Что приводит к другому факту, который Путин тоже знает: "Боги российской истории совершенно не прощают военных поражений", — так пишет Арон. "Когда российский лидер заканчивает войну явным поражением — или отсутствием победы — обычно происходит смена режима. Мы видели это после первой Крымской войны, после русско-японской войны, после неудач России в Первой мировой, после отступления Хрущева с Кубы в 1962 году и после афганской трясины Брежнева и компании, ускорившей горбачевскую революцию перестройки и гласности. Русский народ, при всем его знаменитом терпении, простит многое, но не военное поражение".

Поэтому Арон, который только что закончил книгу о путинской России, утверждает, что этот украинский конфликт далек от завершения и может стать намного хуже, прежде чем он закончится.

"Сейчас у Путина есть два способа закончить эту войну, которую он не может выиграть и от которой не может уйти, — сказал Арон. — Один из них — продолжать до тех пор, пока Украина не будет обескровлена и/или пока Запад не устанет ей помогать".

А другой способ, — "это каким-то образом вызвать прямую конфронтацию с США и привести нас к пропасти обмена стратегическими ядерными ударами — а затем сделать шаг назад и предложить напуганному Западу общее урегулирование, которое включало бы нейтральную, разоруженную Украину и его владение Крымом и Донбассом".

Невозможно залезть Путину в голову и предсказать его следующий шаг. Но выглядит все тревожно. Потому что из действий Путина мы видим, что он понимает: его план А потерпел неудачу. И теперь он сделает все, чтобы разработать план Б, чтобы оправдать ужасные потери страны, где побежденные лидеры не уходят в отставку мирно.

Перевод публикации NYT.

Томас Л. Фридман - колумнист The New York Times