«Право прав человека прежде всего обязывает государства совершать одни действия и воздерживаться от других».

Немецкий философ Кант пишет, что его поражали лишь две вещи: «звездное небо надо мной и моральный закон во мне». Мудрец, благоговевший перед моральными законами, в Израиле был бы разочарован. Два явления – отдача территорий в обмен на мир и освобождение из тюрем террористов-убийц - вряд ли пришлись ему по душе, потому что далеки от подлинно моральных. Хотя не где-то внутри нас существуют эти законы, а протекают вовне, как широкие жесты доброй воли правительств – но гармонию души нарушают.

О территориях как-нибудь в другой раз – сегодня актуальнее другая тема. Исходя из высших государственных интересов, с одной стороны, а с другой, поддаваясь сильному давлению наших верных союзников, - нынешнее правительство в июле месяце принимает решение освободить из израильских тюрем 106 заключенных-убийц, отсидевших двадцать и более лет. Первая группа в количестве 26 человек была освобождена в августе – вторая группа в 25 заключенных вывезена в Газу 29 октября. Остается еще какое-то количество убийц, которые ждут не дождутся следующего миролюбивого жеста.

Сделанного не воротишь, тем более освободившихся палестинцев назад не посадишь, однако на будущее хотелось бы понять: является ли данная операция законной с точки зрения международного права и есть ли подобные прецеденты в мире. И второе: согласуется ли она с законодательством нашей страны?

Давайте посмотрим на документы, регламентирующие отношения между цивилизованными государствами и террористами. Одним из базовых международных меморандумов такого рода является руководство под названием «Права человека, терроризм и борьба с терроризмом», выпущенное в декабре 2007 года Управлением верховного комиссара ООН по правам человека.

«На государство-участник может быть возложена ответственность за создание препятствий для реализации прав человека, если оно боролось с подобными действиями не достаточно добросовестно».

Сей обобщающий документ, где подробно расписаны взаимоотношения стран-участниц и террористов, разъясняет права человека и права террористов. Причем, основная направленность его – смягчить подходы и упорядочить законодательства разных стран, готовых бороться с террором любыми методами. Документ препятствует произволу и вводит в правовое русло те государства, которые хотели бы применить пытки или другие жестокие действия, унижающее человеческое достоинство террористов.

Но даже здесь мы не нашли ни одного параграфа, ни одной строчки, где было бы прописано совершение «жестов доброй воли» со стороны государств, то есть массовое освобождение террористов ради достижения каких-либо политических целей.

В другом монументальном труде: «Борьба с терроризмом и защита прав человека», изданном Управлением верховного комиссара ООН по правам человека, мы все же нашли небольшое приложение, касающееся нашей темы: «Амнистия и безнаказанность».

«Амнистия и безнаказанность имеют особое значение в контексте осуществления права на жизнь. Ответ на вопрос о том, совместима ли амнистия с правом на жизнь, будет зависеть от соответствующих факторов, имевших место в каждом конкретном случае. Должны приниматься во внимание права жертв и их ближайших родственников».

Получается, что даже с точки зрения самых либеральных европейских документов, решение израильского правительства нельзя считать законным. Ведь причины освобождения палестинских террористов, не отсидевших до конца положенные сроки, сугубо политические и являются произвольным толкованием опубликованных ООН материалов.

«Независимость судебной системы в некоторых странах была поставлена под сомнение, а рассмотрение дел гражданских лиц не могло не отразиться на эффективности обычной судебной системы».

Да и в мировой практике мы не отыщем таких стран, которые по политическим мотивам решили бы освободить из тюрем террористов-убийц. Тем более, назовите мне такое правительство, которое осмелилось бы назвать такой издевательский политический трюк – жестом доброй воли.

Теперь вторая сторона вопроса. Не случайно в любом государстве существуют параллельно и независимо друг от друга три системы власти, где законодательная ветвь власти следит за законностью двух других.

Но в нашем конкретном случае, вопросе о досрочном и экстренном освобождении палестинских заключенных, все три государственные силы выступают единым фронтом, согласованно и, заметьте, без всяких бюрократических проволочек. И даже всемогущий БАГАЦ не нашел никаких причин к отсрочке масштабной операции освобождения.

Если мы заглянем в Уголовный кодекс Израиля, то и там не найдем разделов, разрешающих щедрые и неоправданные «жесты доброй воли» со стороны правительства. «Уголовный кодекс Израиля определяет пожизненное лишение свободы в качестве единственного и обязательного наказания (например за умышленное убийство) приговор не предусматривает ограничения срока лишения свободы. Однако, Президент Израиля имеет право впоследствии ограничить срок заключения по рекомендации комиссии по досрочному освобождению».

Таким образом, ограничение срока наказания и амнистия, милостиво подаренная Президентом страны, акция строго индивидуальная и исключительная. Но никак не коллективная, массовая и одновременная, как в нашем случае. К тому же четко привязанная к политическим событиям.

«Обеспечение прав человека требует от государств принимать необходимые меры, в том числе законодательные, судебные и административные, для выполнения своих юридических обязательств».

Общественное мнение – еще одна значимая сила, которая могла бы повлиять на решение правительства. Но, как всегда в Израиле, общественное мнение оказалось раздробленным и не сфокусированным. Хотя опрос, проведенный по заказу газеты «Израиль сегодня», показал, что более 77% респондентов не одобряет освобождения заключенных, но вот протестовать против незаконного решения правительства решились лишь немногие.

Митинг против решения правительства вывел на улицы около 3000 человек, в том числе родственников израильтян, погибших в терактах. Акция была организована организациями «Альмагор» и «Мой Израиль».

Согласитесь, те три тысячи человек, собравшихся возле тюрьмы «Офер» и протестующих против освобождения убийц, совсем не та сила, которая в состоянии противостоять неумолимому ходу государственной машины.