В последние недели, в контексте разговоров о правых и правоцентристских представителях израильского политического спектра, не хватало одного громкого имени: Авигдора Либермана, лидера партии "Исраэль Бейтену" и одного из немногих политиков, возглавлявших три крупных министерства — обороны, иностранных дел и, в настоящее время, финансов. Об этом пишут в The Times of Israel политобозреватели Джошуа Хантман и Саймон Дэвис.

Несколько лет назад такое упущение стало бы большой неожиданностью. Действительно, не так давно Либерман считался "Итамаром Бен-Гвиром" своего времени. Сторонник спорного "перемещения" населения, назвавший арабскую общину Израиля "пятой колонной", в 2009 году Либерман проводил кампанию под лозунгом: "Нет лояльности, нет гражданства — только Либерман разберется с арабами".

Его репутация правого еще больше укрепилась, когда он провел кампанию, сосредоточенную на своем обещании "стать министром обороны, разрушающим парадигму", повторяя повсюду, что "с Либерманом в качестве министра обороны у <лидера ХАМАСа Исмаила> Хании будет всего 48 часов".

Однако в последние годы Либерман откололся от правых (некоторые сказали бы, от ультраправых), вместо этого позиционируя себя как правоцентриста

Тем не менее, когда "Бело-голубые" Бенни Ганца объединили свои усилия с "Новой надеждой" Гидеона Саара, с целью создать широкую правоцентристскую зонтичную партию, ныне известную как Партия национального единства, Либерман в этом не участвовал.

Непоколебимый секуляризм и острая критика харедим отдалили Либермана от значительной части этого блока, и, вероятно, Ганц и Саар считали его слишком непривлекательным для ультраортодоксальных партий, с которыми лидеры "Национального единства" надеются договориться после выборов.

Спустя годы мы сами были удивлены, увидев в опросах, что Либерман все чаще рассматривается в центре или даже слева в политическом спектре.

Партия, сегодня наиболее идеологически близкая к Либерману и "Исраэль Бейтену", это, вероятно, партия Яира Лапида "Еш Атид" — светская, выступающая за религиозный плюрализм (некоторые считают ее "антихаредимной") и против Биньямина Нетаниягу. Партии Либермана и Лапида разделяют также приверженность экономике свободного рынка и готовность союзничать с арабскими партиями (по крайней мере, с РААМ).

Однако, в чем они различаются, так это в идентичности своей базы.

"Исраэль Бейтену" была создана в конце 1990-х годов с целью представлять репатриантов из бывшего Советского Союза. То, что начиналось как маргинальная, секторальная партия, в середине 2000-х превратилось в господствующую правую партию, получив 11, 15, а затем 13 мест, объединив русскоязычную базу с правыми избирателями, которые идентифицировали себя с антиарабской риторикой.

Десять лет назад о Либермане говорили как о следующем лидере "Ликуда" и подлинном кандидате в премьер-министры. Вероятно, именно надежда сменить Нетаниягу на посту лидера "Ликуда" повлияла на его решение сформировать совместный список с "Ликудом" на выборах 2013 года.

И все же, если восхождение Либермана было быстрым — с 3 до 15 мест за шесть лет, то его падение оказалось столь же стремительным.

С тех пор как он порвал с Нетаниягу в 2015 году, его партия опустилась до 5-8 мест, и такой остается по сей день.

После выборов 2019 года, когда он получил 5 мест, столкнувшись с реальными опасениями, что даже не преодолеет электоральный барьер, Либерману вновь удалось позиционировать себя как "делателя королей" и врага Нетаниягу и теперь его успех возвращается, хотя с новым брендом.

И этот бренд решительно помещает его вне правого блока, оставляя ему лишь несколько друзей справа, новый идеологический дом и все большую зависимость от своей этнической и языковой электоральной базы.

Так что же будет дальше для Либермана и его партии?

На этих выборах голосование за него было низким, но стабильным, колеблясь около отметки в пять с половиной мест. Примерно месяц назад рейтинг "Исраэль Бейтену" начал снижаться, сейчас он впервые опустился ниже пяти мест.

Партийные чиновники будут утверждать, что "Исраэль Бейтену" традиционно превосходит результаты опросов, поскольку русскоязычных израильтян бывает трудно опросить, а на самом деле ее позиция намного сильнее.

Оглядываясь на результаты прошлых выборов, можно сказать, что есть данные, подтверждающие это утверждение, но их немного.

На последних пяти выборах данные опросов занижали уровень поддержки "Исраэль Бейтену" в среднем на 0,5 места. Только однажды — в апреле 2019-го — партия значительно превзошла результаты опросов, и, что примечательно, в последние три цикла ее опросы бывали довольно точными.

Таким образом, хотя опыт предполагает, что дела у нее могут быть немного лучше, чем предполагают опросы, но мало что подтверждает тезис о том, что опросы всегда - и систематически - недооценивают "Исраэль Бейтену".

Где брать голоса?

Можно выделить две основные проблемы, стоящие перед Либерманом, стремящимся возродить свой успех.

Во-первых, стратегическое позиционирование. Какую нишу, которая позволила бы завоевать новых избирателей или вернуть тех, кто голосовал за нее в последние несколько циклов, может найти на перегруженной политической карте "Исраэль Бейтену"?

Если вы являетесь избирателем, ищущим стойко светскую партию, которая стремится бросить вызов религиозному статус кво, почему бы вам не проголосовать за МЕРЕЦ или "Еш Атид"? Если вы правоцентрист, то что такого предлагает Либерман, чего не предлагает альянс Ганц-Саар-Айзенкот? И, конечно же, если вам нужен старый добрый ультранационалист Либерман, который не стал бы сидеть рядом с исламистской партией РААМ, теперь у вас есть Бен-Гвир.

Так что трудно понять, куда может пойти Либерман за новыми избирателями.

Что подводит нас ко второй проблеме, демографической. В течение последних двух десятилетий Либерман знал: хотя его поддержка среди других избирателей может расти и падать, у него есть ядро, дающее как минимум 5-6 мест и состоящее из репатриантов бывшего СССР, которые останутся с ним, несмотря ни на что.

Эта база, конечно, реальная. И это база, которая глубоко озабочена теми вопросами, за которые он борется: многие не могут жениться в стране, за которую сражаются и умирают, многие ежедневно сталкиваются с дискриминацией из-за того, что ультраортодоксы держат власть над религиозными институтами. Они ясно видят, что Либерман говорит не только на их языке, но и об их проблемах.

Но по мере того, как русскоязычная община становится все более ассимилированной (ее большинство находится в Израиле уже три десятилетия), а репатрианты старшего возраста постепенно вымирают, база тоже будет сокращаться. Может быть, не на этих выборах — опросы показывают, что база в 5-6 мест останется нетронутой, — но на каком-то этапе в недалеком будущем.

Как хорошо известно Либерману, между 5 местами и электоральным барьером есть только 1% или около того.

Проблема быть министром финансов

Чтобы выжить, старейшему партийному лидеру в Израиле снова придется изобретать себе новый образ.

В качестве министра финансов у него была реальная возможность продемонстрировать состоятельность и государственную мудрость. Недавний выпуск партийного манифеста — редкость в израильской политике — и экономический посыл его кампании дают некоторые подсказки относительно того бренда, который он пытается создать.

Но в экономике, сталкивающейся с быстро растущей стоимостью жизни, нелегко баллотироваться на выборах в качестве действующего министра финансов. И хотя он явно не виноват в большинстве проблем, которые ощущаются во всем мире, однако проводить кампанию, делая упор на экономику в такой обстановке, будет непросто, особенно когда ситуация ухудшается на глазах. Наиболее важно, что эти вопросы редко имеют решающее значение на выборах в Израиле. Очевидно, что восприятие личности или общинной принадлежности лидера зачастую важнее его действий и достижений — тем более, когда эти достижения надуманные.

По ходу кампании у Либермана возникнет соблазн обратиться к вопросам идентичности. Но с его многолетними объектами критики - партиями харедим, находящимися в оппозиции, и его бывшими врагами, арабскими партиями, находящимися вместе с ним в правительстве, - его метод поиска врага и подзуживания толпы может оказаться более затруднительным, чем раньше.

Так что, хотя никогда не стоит делать ставку на падение Либермана, похоже, это его самая сложная кампания.