С осени прошлого года я внутренне готовился к тому, чтобы когда-то подготовить специальный материал, показывающий, как администрация Байдена делала и в конце концов сделала все возможное, чтобы состоялось нынешнее нападение Путина на Украину. Эту предполагаемую работу за меня практически полностью сделала команда журналистов "Вашингтон Пост", два дня назад обнародовавшая материал "Путь к войне". В оригинале статья называется "Путь к войне. США изо всех сил пытались убедить союзников и Зеленского в риске вторжения". Однако же корректное название этого текста, наиболее соответствующее его действительному содержанию, - это "Путь к войне. Как администрация Байдена сделала возможным нападение Путина на Украину".

Путь к войне: США изо всех сил пытались убедить союзников и Зеленского в риске вторжения

Шейн Харрис, Карен ДеЯнг, Изабель Хуршудян, Эшли Паркер и Лиз Слай


Солнечным октябрьским утром высшие разведывательные, военные и дипломатические руководители страны направились в Овальный кабинет для срочной встречи с президентом Байденом. Они прибыли с строго засекреченным разведывательным анализом, составленным из недавно полученных спутниковых изображений, перехваченных сообщений и от человеческих источников, который представлял собой военные планы президента России Владимира Путина по полномасштабному вторжению в Украину.

В течение нескольких месяцев представители администрации Байдена с опаской наблюдали, как Путин собирает десятки тысяч солдат и выстраивает танки и ракеты вдоль границ Украины. По мере того, как лето подходило к концу, Джейк Салливан, советник по национальной безопасности, сосредоточился на увеличивающемся объеме разведданных, связанных с Россией и Украиной. Он организовал встречу в Овальном кабинете после того, как его собственные размышления продвинулись от неуверенности относительно намерений России к обеспокоенности тем, что он был слишком скептически настроен к перспективе военных действий, к тревоге.

Встреча была одной из нескольких встреч официальных лиц по Украине той осенью, иногда встречи были в составе небольших групп, но отличалась представленной детальной разведывательной картиной. Байден и вице-президент Харрис заняли свои места в креслах перед камином, а к госсекретарю Энтони Блинкену, министру обороны Ллойд Остин и генералу Марк А. Милли, председателю Объединенного комитета начальников штабов, присоединились на диванах вокруг журнального столика директора национальной разведки и ЦРУ.

Получив от Салливана задание составить всесторонний обзор намерений России, они сообщили Байдену, что разведданные об оперативных планах Путина в сочетании с продолжающимся развертыванием войск вдоль границы с Украиной показывают, что теперь все готово для массированного наступления.

По словам официальных лиц США разведывательное сообщество США проникло во многие точки политического руководства России, разведывательного аппарата и вооруженных сил, от высшего уровня до линии фронта.

Военные планы Путина, в этот раз гораздо более радикальные, чем аннексия Крыма Москвой в 2014 году и разжигание сепаратистского движения на востоке Украины, предусматривали захват бОльшей части страны.

Используя карты, установленные на мольбертах перед Resolute Desk, Милли показал позиции российских войск и территорию Украины, которую они намеревались захватить. Это был поразительно дерзкий план, который мог создать прямую угрозу восточному флангу НАТО или даже разрушить архитектуру безопасности Европы после Второй мировой войны.

По мере того, как он впитывал брифинг, Байден, вступивший в должность с обещаниями уберечь страну от новых войн, решил, что Путина нужно либо сдерживать, либо противостоять ему, и что Соединенные Штаты не должны действовать в одиночку. Тем не менее НАТО было далеко не единодушно в отношении того, как вести себя с Москвой, а доверие к США было слабым. После катастрофической оккупации Ирака, хаоса, последовавшего за выводом войск США из Афганистана, и четырех лет попыток президента Дональда Трампа подорвать альянс, было далеко неясно, что Байден сможет эффективно возглавить ответ Запада на экспансионистскую Россию.

Украина была проблемной бывшей советской республикой с историей коррупции, а ответ США и их союзников на более раннюю российскую агрессию был неопределенным и неконсолидированным. Когда начнется вторжение, украинцам потребуется значительное количество нового вооружения, чтобы защитить себя. Слишком малый объем оружия мог гарантировать победу России. Но слишком большой мог спровоцировать прямой конфликт НАТО с ядерной Россией.

Этот рассказ, в подробностях ранее не сообщавшихся, проливает новый свет на нелегкую попытку восстановления доверия к США, на попытку сбалансировать секретность разведданных с необходимостью убедить других в их правдивости, а также на проблему определения того, как самый могущественный в мире военный альянс мог бы помочь далеко не совершенной демократии на границе с Россией отразить нападение без единого выстрела со стороны НАТО.

Первая из серии статей, посвященных пути к войне и военной кампании на Украине, составлена на основе подробных интервью с более чем тремя десятками высокопоставленных официальных лиц США, Украины, Европы и НАТО о глобальном кризисе, конец которого еще не наступил. Некоторые из них говорили на условиях анонимности, чтобы обсудить важные разведданные и внутренние обсуждения.

Кремль не ответил на неоднократные запросы о комментариях.

В то октябрьское утро, когда Милли излагал расстановку сил, он и другие резюмировали намерения Путина. "По нашим оценкам, они планируют провести крупную стратегическую атаку на Украину одновременно с нескольких направлений", — сказал Милли президенту. "Это их версия операции "Шок и трепет"".

По данным разведки, русские придут с севера, по обе стороны от Киева. Одни силы должны были двигаться к востоку от столицы через украинский город Чернигов, а другие должны были обойти Киев с запада, продвигаясь на юг из Беларуси через естественную брешь между "зоной отчуждения" на заброшенной Чернобыльской АЭС и окружающими болотами. Атака должна была произойти зимой, чтобы замерзшая земля сделала местность легкопроходимой для танков. Сомкнув столицу в клещи, русские войска планировали за три-четыре дня овладеть Киевом. Спецназ, их спецподразделения, нашли бы и сместили бы президента Владимира Зеленского, убив его, если потребуется, и установили бы дружественное Кремлю марионеточное правительство.

Другие российские войска должны были прийти с востока и пройти через центральную Украину к Днепру, а войска из Крыма заняли бы юго-восточное побережье. По российским планам эти действия могли бы занять несколько недель.

Сделав паузу для перегруппировки и перевооружения, они затем двинулись бы на запад, к линии север-юг, протянувшейся от Молдовы до западной Беларуси, оставив на западе остатки украинского государства — территорию, которая, по представлениям Путина, населена неисправимыми неонацистскими русофобами.

Соединенные Штаты получили "чрезвычайные подробности" о секретных планах Кремля относительно войны, какую они продолжали отрицать, как позже объяснила директор национальной разведки Аврил Хейнс. Эти планы включали не только расположение войск, вооружений и оперативную стратегию, но и такие тонкости, как "необычное и резкое увеличение Путиным финансирования военных операций в чрезвычайных ситуациях и наращивание резервных сил, даже тогда, когда другие насущные потребности, такие как реагирование на пандемию, были недофинансированы", — сказала она. Это не было простым упражнением по запугиванию, в отличие от крупномасштабного российского развертывания в апреле, когда силы Путина угрожали границам Украины, но так и не напали.

Некоторым в Белом доме было трудно осознать масштаб амбиций российского лидера.

"Это не было похоже на то, на что могла бы пойти разумная страна", — сказал позже один из участников встречи о запланированной оккупации большей части страны площадью 232 000 квадратных миль и населением почти 45 миллионов человек. Некоторые части Украины настроены глубоко антироссийски, что создавало угрозу мятежа, даже если Путину удалось бы свергнуть правительство в Киеве. И все же разведка показывала, что все больше и больше войск прибывало и располагалось для полноценной кампании. Боеприпасы, продовольствие и важнейшие припасы складировались в русских лагерях.

Байден давил на своих советников. Неужели они думают, что на этот раз Путин, скорее всего, нанесет удар?

Они подтвердили: да. Это по-настоящему. Хотя в течение следующих нескольких месяцев администрация публично заявляла, что не верит в то, что Путин принял окончательное решение, единственное, что его команда не могла сказать президенту в тот осенний день, так это то, когда именно российский президент нажмет на курок.

Директор ЦРУ Уильям Дж. Бернс, который служил послом США в Москве и имел самые прямые контакты с Путиным из всех в администрации Байдена, назвал российского лидера зацикленным на Украине. Контроль над этой страной был синонимом путинской концепции российской идентичности и власти. Точность военного планирования в сочетании с убежденностью Путина в том, что Украина должна быть вновь поглощена матерью-родиной, не оставляли ему никаких сомнений в том, что Путин готов к вторжению. "Я полагал, что он был вполне серьезен", — сказал Бернс несколько месяцев спустя, вспоминая брифинг.

II

Разведка подчеркивала важность собственных слов Путина. Тремя месяцами ранее, в июле, он опубликовал эссе объемом 7000 слов "Об историческом единстве русских и украинцев", пропитанное недовольством и сомнительными утверждениями. Он утверждал, что русские и украинцы были "одним народом" — идея, коренящаяся в заявлениях Путина о "кровных узах", — и что Москва была "ограблена" в результате похищения ее собственной территории коварным Западом. "Я уверен, что настоящий суверенитет Украины возможен только в партнерстве с Россией", — написал Путин.

Всего за несколько недель до публикации эссе Байден и Путин провели встречу на высшем уровне 16 июня, которую оба назвали "конструктивной". В тот момент Украина вызывала озабоченность, но, по мнению представителей Белого дома, с ней можно было справиться. Когда делегация Белого дома покидала встречу, состоявшуюся в Женеве, как позже вспоминал высокопоставленный помощник Байдена, "мы сели в самолет и вернулись домой, не думая, что мир находится на пороге большой войны в Европе".

Но последующая публикация Путина "сильно привлекла наше внимание", как позже сказал Салливан. "Мы начали смотреть, что здесь происходит, какова его окончательная цель? Насколько сильно он будет давить?" В качестве меры предосторожности 27 августа Байден санкционировал направление вооружений на сумму в 60 миллионов долларов в основном оборонительного назначения из запасов США и их отправку в Украину.

К концу лета, когда они собрали воедино разведданные с границы и из Москвы, аналитики, посвятившие свою карьеру изучению Путина, все больше убеждались, что российский лидер — сам бывший офицер разведки — увидел, что окно возможностей закрывается. Украинцы уже дважды восставали, чтобы потребовать демократического будущего, свободного от коррупции и вмешательства Москвы, во время Оранжевой революции 2004-2005 годов и протестов на Майдане 2013-2014 годов, предшествовавших аннексии Крыма Россией.

Хотя Украина и не была членом НАТО или Европейского Союза, теперь она неуклонно продвигалась в политическую, экономическую и культурную орбиту Запада. Этот дрейф подпитывал более широкое недовольство Путина потерей Россией империи.

В мрачной актуарной оценке аналитики пришли к выводу, что Путин, которому вот-вот должно было исполниться 69 лет, понимал, что у него мало времени, чтобы закрепить свое наследие в качестве одного из великих лидеров России — того, кто восстановил господство России на евразийском континенте.

Аналитики говорят, что Путин рассчитал, что любой ответ Запада на попытку вернуть Украину силой будет большим возмущением, но ограниченным в фактическом наказании. По их словам, российский лидер считает, что администрация Байдена наказана унизительным уходом США из Афганистана и хочет избежать новых войн. Соединенные Штаты и Европа все еще боролись с пандемией коронавируса. Канцлер Германии Ангела Меркель, де-факто европейский лидер, покидала свой пост и передавала власть непроверенному преемнику. Президенту Франции Эммануэлю Макрону предстояло переизбрание против возродившегося правого крыла, а Британия переживала экономический спад после Brexit. Большая часть континента зависела от российской нефти и природного газа, которые, по мнению Путина, он мог бы использовать как клин, чтобы расколоть западный альянс. Он накопил сотни миллиардов долларов наличных резервов и был уверен, что российская экономика сможет выдержать неизбежные санкции, как это было в прошлом.

По словам Салливана, Байден, получивший на октябрьском брифинге новые разведывательные данные и анализ, "по сути, отреагировал двумя способами". Во-первых, чтобы попытаться сдержать Путина, им "нужно было послать кого-то в Москву, чтобы тот посидел с русскими на высшем уровне и сказал им: "Если вы сделаете это, будут такие-то последствия"".

Во-вторых, им нужно было проинформировать союзников об американских разведданных и привлечь их к тому, что, по мнению администрации, должно было стать единой и жесткой позицией угроз санкций против России, усиления и расширения обороны НАТО и помощи Украине.

Бернса отправили в Москву, а Хейнса — в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе.

Спустя несколько месяцев Милли все еще носил в своем портфеле карточки с заметками, отражающими интересы и стратегические цели США, обсуждавшиеся на октябрьском брифинге. Он мог процитировать их наизусть.

Проблема: "Как поддержать и обеспечить соблюдение международного порядка, основанного на правилах", в отношении страны с исключительным ядерным потенциалом, "не прибегая к Третьей мировой войне?"

№1: "Не допускать кинетического конфликта между вооруженными силами США и НАТО с Россией".
№ 2: "Сдержать войну в географических границах Украины".
№ 3: "Укреплять и поддерживать единство НАТО".
№ 4: "Усилить Украину и дать ей средства для борьбы".

Советники Байдена были уверены, что Украина будет сопротивляться. Соединенные Штаты, Великобритания и другие члены НАТО потратили годы на подготовку и оснащение украинской армии, которая была более профессиональной и организованной, чем семь лет назад до нападения России на Крым и восточный регион Донбасса. Но обучение было сосредоточено не столько на том, как организовать внутреннее сопротивление после российской оккупации, сколько на том, как предотвратить ее в первую очередь. Оружие, которое они поставили, было в основном малокалиберным и оборонительным, чтобы его не восприняли как провокацию Запада.

Администрация также серьезно беспокоилась о молодом президенте Украины, бывшем телевизионном комике, который пришел к власти на огромной волне народной поддержки и стремления к фундаментальным переменам, но утратил общественный авторитет отчасти из-за того, что не выполнил свое обещание добиться мира с Россией. 44-летний Зеленский, похоже, не мог сравниться с безжалостным Путиным.

Математика была не в пользу Украины. У России было больше войск, больше танков, больше артиллерии, больше истребителей и управляемых ракет, она продемонстрировала в предыдущих конфликтах свою готовность заставить своих более слабых противников подчиниться, не обращая внимания на потери среди гражданского населения.

Киев мог пасть не так быстро, как ожидали русские, заключили американцы, но он падет.

III

2 ноября Бернса сопроводили в кремлевский кабинет Юрия Ушакова, советника Путина по внешней политике и бывшего посла в США. Начальник Ушакова был на другом конце телефонной линии и разговаривал с Бернсом из курортного города Сочи, куда он уединился во время очередной волны коронавирусной инфекции в Москве. Российский лидер воспроизвел свои обычные жалобы на расширение НАТО, угрозу безопасности России и нелегитимное руководство в Украине. "Он очень пренебрежительно отзывался о президенте Зеленском как политическом лидере", — вспоминал Бернс.

Научившись выслушивать путинские тирады за годы, проведенные в Москве, Бернс сделал свое собственное твердое сообщение: Соединенные Штаты знают, что вы замышляете, и, если вы вторгнетесь в Украину, вы заплатите огромную цену. Он сказал, что оставляет письмо от Байдена, подтверждающее карательные последствия любого нападения России на Украину. Путин "был очень прозаичным", сказал Бернс. Он не отрицал разведданных, указывающих на вторжение России в Украину.

Директор ЦРУ также встретился с другим советником Путина, Николаем Патрушевым, бывшим офицером КГБ, из родного города Путина Санкт-Петербурга, который руководил Советом безопасности России. Патрушев думал, что Бернс прилетел в Москву, чтобы обсудить следующую встречу Путина и Байдена, и, похоже, был удивлен, что глава ЦРУ приехал с предупреждением об Украине.

Он почти точно повторил недовольство Путина историей и НАТО в своих дискуссиях с Бернсом. Казалось, что для серьезного взаимодействия не осталось места, и директору ЦРУ пришлось задаться вопросом, не образовали ли Путин и его узкий круг помощников собственную эхо-камеру. Путин не принял необратимого решения начать войну, но его взгляды на Украину ужесточились, его склонность к риску возросла, и российский лидер считал, что его удобный момент скоро пройдет. "Уровень моей озабоченности повысился, а не снизился", — сообщил глава разведки Байдену.

IV

Пока Бернс разговаривал с Путиным, Блинкен сидел с Зеленским в Глазго в Шотландии в кулуарах международного саммита по изменению климата. Он изложил разведывательную картину и описал российскую бурю, которая надвигалась на Украину. "Мы были только вдвоем, в двух футах друг от друга, — вспоминал Блинкен. Это был "тяжелый разговор".

Блинкен уже встречался с украинским президентом и думал, что знает его достаточно хорошо, чтобы говорить откровенно, хотя казалось сюрреалистичным "говорить кому-то, что вы полагаете, что его страна подвергнется вторжению". Он нашел Зеленского "серьезным, сосредоточенным, стойким", сочетающим в себе веру и неверие. Он сказал, что проинформирует свою команду. Но украинцы "видели ряд уловок России в прошлом", знал Блинкен, и Зеленский явно беспокоился об экономическом коллапсе, если в его стране начнется паника.

Сообщение Блинкена и скептицизм Зеленского задали шаблон, который будет повторяться как в частном порядке, так и публично в течение следующих нескольких месяцев. Украинцы не могли позволить себе полностью отказаться от американской разведки. Но с их точки зрения, информация была спекулятивной.

Зеленский слышал предупреждения США, вспоминал он позже, но сказал, что американцы не предлагали Украине того оружия, которое необходимо для самообороны. "Можно миллион раз сказать: "Слушай, может быть вторжение". Ладно, может быть вторжение — самолеты дашь?" — сказал Зеленский. "Вы дадите нам противовоздушную оборону? "Ну, вы - не член НАТО". О, хорошо, тогда о чем мы говорим?"

По словам Дмитрия Кулебы, министра иностранных дел Зеленского, американцы предоставили мало конкретных разведывательных данных в поддержку своих предупреждений "до последних четырех или пяти дней до начала вторжения".

Менее чем через две недели после встречи в Глазго, когда Кулеба и Андрей Ермак, глава администрации Зеленского, посетили Госдепартамент в Вашингтоне, высокопоставленный американский чиновник встретил их с чашкой кофе и улыбкой. "Ребята, копайте окопы!" — начал чиновник. "Когда мы улыбнулись в ответ, — вспоминал Кулеба, — чиновник сказал: — Я серьезно. Начинайте копать траншеи. … На вас нападут. Крупномасштабная атака, и к ней нужно подготовиться". Мы спросили подробности; их не было".

Если американцы были разочарованы скептическим отношением Украины к планам России, украинцы были не менее смущены все более публичными предупреждениями США о грядущем вторжении. "Нам нужно было найти баланс между реалистичной оценкой рисков и подготовкой страны к худшему… и сохранением экономического и финансового положения страны", — сказал Кулеба. "Каждый комментарий из США о неизбежности войны немедленно отражался на курсе [украинской] валюты".

Ряд официальных лиц США оспаривают украинские воспоминания, заявляя, что они предоставляли киевскому правительству конкретную разведывательную информацию на раннем этапе и в ходе подготовки к вторжению. Тем не менее, когда дело дошло до Украины, разведка США вряд ли была открытой книгой. Официальное руководство запрещало разведывательным службам делиться тактической информацией, которую Украина может использовать для проведения наступательных атак на позиции российских войск в Крыму или против прокремлевских сепаратистов на востоке.

Собственный разведывательный аппарат Украины также был пронизан российскими "кротами", а официальные лица США с опасением относились к тому, что секретная информация может попасть в руки Москвы. После начала войны администрация Байдена изменила свою политику и стала делиться информацией о передвижениях российских войск по Украине на том основании, что теперь страна защищается от вторжения.

V

На кулуарной встрече во время конференции "Большой двадцатки" в Риме в конце октября Байден поделился некоторыми новыми разведданными и выводами с ближайшими союзниками Америки — лидерами Великобритании, Франции и Германии.

В середине ноября Хейнс использовала ранее запланированную поездку в Брюссель, чтобы проинформировать более широкий круг союзников: Североатлантический совет НАТО, главный директивный орган альянса, состоящего из 30 членов. Выступая перед большой аудиторией, она ограничила свои замечания тем, что, по мнению разведывательного сообщества, свидетельствуют разведданные, но не предложила политических рекомендаций. "Ряд членов задали вопросы и скептически отнеслись к мысли о том, что президент Путин серьезно готовится к возможности крупномасштабного вторжения", — вспоминает Хейнс.

Французские и немецкие официальные лица не могли понять, почему Путин пытается вторгнуться и оккупировать большую страну, где, как считается, на границе сосредоточено от 80 000 до 90 000 военнослужащих. На спутниковых снимках также видно, как войска перемещаются взад и вперед от границы. Другие утверждали, что русские проводили учения, на чем настаивал сам Кремль, или играли в обман, чтобы скрыть цель, не связанную с вторжением.

Большинство выразили сомнение и отметили, что Зеленский, похоже, думал, что Россия никогда не нападет с теми амбициями и силой, которые прогнозировали американцы. Разве Украина не лучше всех понимала намерения России? Только британцы и страны Балтии были полностью согласны. В какой-то момент чиновник из Лондона встал и жестом указал на Хейнс. "Она права", — сказал чиновник.

Но Париж и Берлин помнили решительные заявления США об развединформации об Ираке. Тень этого глубоко ошибочного анализа нависала над всеми обсуждениями до вторжения. Некоторые также считали, что всего несколько месяцев назад Вашингтон сильно переоценил устойчивость правительства Афганистана в момент вывода американских войск. Правительство рухнуло, как только талибы вошли в Кабул. "Американская разведка не считается надежным источником", — сказал Франсуа Эйсбур, эксперт по безопасности и давний советник французских чиновников. "Считалось, что она склонна к политическим манипуляциям".

Европейцы занимали позиции, какие мало менялись в течение нескольких месяцев. "Я думаю, что в основном было три подхода", — сказал высокопоставленный чиновник администрации. Для многих в Западной Европе то, что делали русские, было "полностью принудительной дипломатией, [Путин] просто собирался посмотреть, что он может получить. Он не собирается вторгаться… это безумие". Многие из новых членов НАТО в Восточной и Юго-Восточной Европе думали, что Путин "может что-то сделать, но это будет ограничено по масштабам", сказал чиновник, будет "... еще одно откусывание [украинского] яблока", подобно тому, что произошло в 2014 году. Но Великобритания и страны Балтии, которые всегда нервничали по поводу намерений России, считали, что грядет полномасштабное вторжение.

Когда скептически настроенные государства-члены запросили дополнительные разведывательные данные, американцы предоставили их, но воздержались от раскрытия всей информации.

Исторически сложилось так, что Соединенные Штаты редко раскрывали свои самые важные разведданные такой разношерстной организации, как НАТО, в первую очередь из-за опасений утечки секретов. Хотя американцы и их британские партнеры действительно поделились значительным объемом информации, они скрыли необработанные перехваты или природу человеческих источников разведки, которые были важны для определения планов Путина. Это особенно разозлило французских и немецких чиновников, которые давно подозревали, что Вашингтон и Лондон иногда скрывают основу своей разведывательной информации, чтобы она выглядела более достоверной, чем она была на самом деле.

По словам Хейнс, некоторые из стран альянса представили свои собственные выводы. Соединенные Штаты также создали новые механизмы для обмена информацией в режиме реального времени со своими зарубежными партнерами в Брюсселе. Остин, Блинкен и Милли разговаривали по телефону со своими коллегами, делились мнениями, слушали, уговаривали.

Со временем, как вспоминал один высокопоставленный европейский чиновник в НАТО, "разведданные передавались неоднократно, последовательно, ясно, достоверно, с большим количеством деталей, с очень хорошим сценарием и подтверждающими доказательствами. Я не помню ни одного ключевого момента, когда загорелась лампочка" в многомесячных усилиях по убеждению союзников, сказал чиновник. В конечном счете, "это было ощущение света в комнате".

VI

Макрон и Меркель много лет имели дело с Путиным, и им было трудно поверить, что он был настолько иррационален, чтобы развязать катастрофическую войну. Через несколько недель после встречи Байдена в Женеве они пытались организовать саммит ЕС-Россия, но были отвергнуты скептически настроенными членами блока, которые увидели в этом опасную уступку агрессивной позиции России.

Несколько месяцев спустя, несмотря на новые данные разведки США, французы и немцы настаивали на том, что есть шанс для дипломатии. Американцы и британцы мало надеялись на то, что любые дипломатические усилия окупятся, но были готовы держать дверь открытой — если европейцы что-то дадут взамен. "Большая часть нашего внимания, — вспоминал Салливан, — заключаась в том, чтобы сказать им: "Послушайте, мы выберем дипломатический путь и будем относиться к нему серьезно… если вы серьезно отнесетесь к планированию [военных] сил и санкций"".

Каждая сторона была убеждена, что она была права, но была готова действовать так, как будто это могло быть неверно. В течение следующих нескольких месяцев американцы стремились показать западноевропейцам и другим странам, что они по-прежнему готовы искать мирное решение, хотя в глубине души они были убеждены, что любые попытки России вести переговоры — это фарс. "Это в основном сработало", — сказал Салливан о стратегии администрации.

7 декабря Путин и Байден поговорили по видеосвязи. Путин заявил, что расширение западного альянса на восток было главным фактором в его решении отправить войска к границе с Украиной. Он утверждал, что Россия просто защищает свои интересы и территориальную целостность. Байден ответил, что Украина вряд ли в ближайшее время вступит в НАТО, и что Соединенные Штаты и Россия могут прийти к соглашению по другим опасениям России по поводу размещения американских систем вооружений в Европе. Теоретически было место для компромисса.

Некоторое время, пока Блинкен возглавлял дипломатические усилия США, неоднократно посещая столицы стран НАТО и штаб-квартиры альянса в Брюсселе, украинцы продолжали свои контакты с европейскими правительствами, которые все еще казались гораздо менее убежденными в намерениях Путина, чем американцы. Кулеба и другие члены правительства считали, что война будет, как позже сказал министр иностранных дел Украины. Но накануне вторжения "я не мог поверить, что нам предстоит война такого масштаба. Единственной страной в мире, которая настойчиво говорила нам "с такой уверенностью", что будут ракетные удары, были Соединенные Штаты Америки. … Все остальные страны не разделяли этот анализ и [вместо этого] говорили: да, война возможна, но это будет скорее локальный конфликт на востоке Украины". "Поставьте себя на наше место, — сказал Кулеба. "С одной стороны, США говорят вам что-то совершенно невообразимое, а все остальные моргают вам глазами и говорят, что это не то, что, по нашему мнению, произойдет".

Фактически британские и некоторые прибалтийские официальные лица считали вероятным полное вторжение. Но Кулеба был далеко не одинок в своем скептицизме. Его президент разделял это, по словам помощников Зеленского и других официальных лиц, которые его проинформировали. "Мы серьезно относились ко всей информации, которую нам давали наши западные партнеры", — вспоминал Ермак, глава администрации Зеленского. "Но давайте будем честными: представьте, если бы вся эта паника, которую подталкивало так много людей, имела место. Создание паники — метод русских. …Представьте, если бы эта паника началась за три-четыре месяца до этого. Что бы было с экономикой? Смогли бы мы продержаться пять месяцев, как сейчас?"

Вторая часть - здесь