Неприличные вопросы

В недельной главе "Хайей Сара" рассказывается о сватовстве Ицхака и Ривки. Среди прочего приводится следующее описание невесты: "И было, прежде чем он кончил говорить, и вот, выходит Ривка, которая родилась от Бетуэла, сына Милки, жены Нахора, брата Авраама, и кувшин ее на плече ее. А девица очень хороша видом, дева, и мужчина не познал ее". (24:15-16)

Писание неоднократно отмечает внешнюю привлекательность женщин, в частности отмечает красоту трех матерей еврейского народа: Сары, Ривки и Рахели. Ничего похожего мы не встретим ни только в "Новом Завете", но даже и в Коране, покровительственно относящемся к удовлетворению мужской сексуальности, и казалось бы, должном выделять ее предмет.

Совершенно очевидно, что даже признавая, что "обманчива прелесть, и суетна красота: жена, боящаяся Господа, прославлена" (Мишлей 31:30), женская прелесть представляется Торой безусловно чем-то значимым, чем-то заслуживающим почтительного упоминания ("И не найти было женщин столь прекрасных, как дочери Иова на всей земле" Иов 42:15).

А Талмуд сообщает, что раббан Гамлиэль при виде красивой женщины произносил благословение: "Благословен Создавший прекрасные существа в Своем мире!" (Иерусалимский Талмуд. Авода Зара (1.9. 40а)

Впрочем, к вопросу неравнодушия Писания к женской прелести я вернусь по иному поводу. Сейчас я бы хотел обратить внимание на общую открытость сексуальной тематике и Писания в частности, и иудаизма в целом. Рассмотрим странное выражение: "девственница ("бетула"), и мужчина не познал ее".

Вообще вся эта сцена встречи Элиэзера с Ривкой озадачивает комментаторов чрезмерными подробностями своего описания, причем повторенными еще и в изложении Элиэзера. Зачем лаконичная Тора вдруг становится так расточительна в описании малозначительного эпизода? В этом контексте воспринимается также и фраза "девственница ("бетула"), и мужчина не познал ее". Зачем, в самом деле, понадобился столь откровенный повтор? Разве может быть девственница, которую познал мужчина?

В поисках объяснения этого многословия мысль Раши двигается именно в этом направлении. Комментируя слова "и мужчина не познал ее", он пишет: "Также и путем извращенным. Потому что дочери народов берегли внешние признаки своей девственности, но позволяли осквернять себя другими способами. Поэтому и свидетельствует Писание, что она сохраняла невинность во всем".

Тут нам было бы в пору изумиться. Неужели Тора действительно зачем-то нас предупреждает, что Ривка не из "таких"? Да с какой стати нам бы вообще пришло в голову так низко думать о ней?

Но таков подход еврейской религии к своему Священному тексту. Иудаизм обсуждает круг всех возможных мыслей, в том числе и тех, которые сами по себе в благочестивую голову не приходят, но могут прийти кому-нибудь другому. Такова еврейская религия: она думает и говорит обо всем, в том числе и о всех мыслимых аспектах сексуальных отношений, не исключая также и извращенных.

В самом деле, Талмуд полон обсуждениями самых разнообразных, в том числе также и нескромных вопросов. Вопрос, поднимаемый Раши, лишь один "неприличный" вопрос, к обсуждению которого на протяжении веков подключался самый широкий круг религиозных евреев, включая также и подростков. В частности все, что на протяжении веков евреи желали знать в сфере интимных отношений, они решались спрашивать у своих раввинов, а те безо всяких ужимок искали ответы в Талмуде.

Золотая середина

В своей книге о Фрейде Стефан Цвейг воспроизводит обстановку в сфере сексуального воспитания, царившую в Европе до возникновения психоанализа: "Все - искусство и наука, мораль, семья, церковь, низшая школа и университет – все получает одинаковую инструкцию относительно ведения войны: уклоняться от всякой схватки, не приближаться к противнику, но обходить его на далеком расстоянии, ни в каком случае не вступать в настоящую дискуссию. Бороться отнюдь не при помощи аргументов, но молчанием, только бойкотировать и игнорировать. И чудесным образом послушные этой тактике, все духовные силы культуры, рабски ей преданные, отважно проделал лицемерный церемониал обхода проблемы. В продолжение целого столетия половой вопрос находился в Европе под карантином. Он не отрицается и не утверждается, не ставится и не разрешается, он потихоньку отставляется за ширмы. Организуется громадная армия надсмотрщиков, одетых в форму учителей, воспитателей, пасторов, цензоров и гувернанток, чтобы оградить юношество от всякой непосредственности и плотской радости... Никто не говорит свободно в его присутствии и таким образом не освобождает его. То, что ему известно, он может знать только по уличным разговорам или из пересказа товарищей постарше, шепотом, на ухо".

"Он (Фрейд) приступает к целению не только несчетного числа отдельных лиц, но и всей морально-нездоровой эпохи, путем выявления ее основного, подавленного конфликта и перенеся его из области лицемерия в область науки".

К этому следует добавить, что на самом деле вопросы эти замалчивались в Европе не сто лет, а гораздо более долгий период. На протяжении веков христианская религия не могла предложить в области вопросов, связанных с сексуальной жизнью, ничего другого, кроме набора примитивных аскетических упражнений, направленных на снижение либидо. Все остальные аспекты проблемы, как и позже в Новое время, были предоставлены подворотне.

Не секрет, что сексуальный бум, положенный психоанализом и переросший в сексуальную революцию в 60-х годах ХХ-го века, в значительной мере обусловлен реакцией на прежнюю зажатость, которая в свою очередь явилась реакцией на предшествующую ей распущенность национальных оргических культов.

Однако эти бросания из стороны в сторону по большому счету совершаются вдали от Израиля, который на протяжении тысячелетий целомудренно и уравновешенного касался этой важной стороны человеческой жизни. Иудаизм придает большое значение и деторождению, и интимным отношениям между мужчиной и женщиной, но ничуть не меньшее значение он придает также и требованию держаться принципа "золотой середины".