Принятый Минздравом запрет на репаративную медицину - не такая уж второстепенная новость даже на фоне "короны" и возможной войны России с Украиной. В этом событии столкнулись два разных, по сути, противоположных друг другу Израиля - религиозно-консервативный и либеральный, ориентированный на западные ценности. В сегодняшнем раунде второй Израиль победил, что, казалось бы, можно только приветствовать. Но все не так просто.

Короткая справка: репаративная, она же конверсионная терапия направлена на изменение половых предпочтений, излечения от гомосексуализма и других так называемых сексуальных перверсий. Первые ее практики берут начало в середине-конце XIX века веке, когда гомосексуальность стала рассматриваться как болезнь, а не грех и не преступление, что само по себе было большим достижением гуманизма. Тем не менее, методы репаративной терапии (часто довольно жестокие) крайне редко давали желаемый результат и на данный момент признаны в мировом медицинском сообществе опасным для здоровья шарлатанством. В наше время гомосексуальность официально не считается отклонением от нормы, а законы цивилизованных стран защищают личную жизнь человека от вмешательства извне. Именно поэтому во многих странах репаративная медицина запрещена, а ее практика и реклама наказываются вплоть до тюремного заключения.

Остаются, однако, два фактора, которые не укладываются в эту схему - религия и политика. В Израиле этот клубок противоречий запутан особенно сильно.

Борьба ультраортодоксов Израиля против легализации однополых браков, гей-парадов и прочих аспектов признания прав ЛГБТ ведется давно и ожесточенно, но не слишком успешно, хотя их отношение разделяют не только харедим. "Прайды" уже несколько лет проводятся даже в святом городе Иерусалиме, несмотря на протесты, провокации и другие методики, одна из которых - активное политическое лоббирование.

(Кстати, пересечение темы гомосексуализма и политики - вовсе не наше изобретение. В послевоенных США, в разгар охоты на ведьм, геев и лесбиянок называли коммунистическими агентами. До сих пор Штаты остаются в этом плане консервативным обществом, в то время как Европа все сильнее зависит от ЛГБТ-электората.)

В июле 2020 года, когда пленум Кнессета утвердил закон о репаративной медицине в предварительном чтении, депутаты от ШАС и "Еврейства Торы" были возмущены подобным "нарушением договоренностей". Премьер Биби с трудом убедил их, что такое больше не повторится. Но власть сменилась, и один из многих кошмаров религиозного населения общины стал реальностью.

По большому счету, запрет Минздрава посягает на незыблемую норму религиозного общества: человек принадлежит не только себе, но и общине. Община диктует своим членам поведение, поступки, моральные ценности и рамки, в которых он может распоряжаться своим телом. Индивидуализм и право на частную жизнь разрушают этот основополагающий порядок.

Как отмечает израильский профсоюз врачей, большинство тех, кто обращается к репаративной медицине, - подростки из религиозных семей. Возможно, кого-то из них новый закон спасет от навязанного "исцеления", но можно заранее сказать, что в религиозном секторе запрещенные практики все так же будут применяться, невзирая на возможное наказание, лишь более тайно. И это еще сильнее увеличит пропасть между религиозным и светским населением страны. Также не исключено, что решение Минздрава будет отменено при следующем правительстве, которое будет нуждаться в поддержке ультраортодоксальных партий.

Здесь пора вспомнить о второй стороне конфликта. Инициатор закона, министр здравоохранения Ницан Горовиц, лидер партии МЕРЕЦ и первый открытый гей во главе израильской партии и министерства, сегодня празднует большую победу. Нынешняя коалиция зависит от левых фракций, поэтому многолетняя борьба Горовица за расширение прав ЛГБТ наконец приносит плоды - до поры до времени, пока его противники не перехватят управление. Неизвестно, сколько времени просуществуют проведенные им законы, но глава МЕРЕЦ сумел доказать главное: не только харедим могут навязывать правительству свою повестку.

Другое дело, что ни Горовиц со своим либеральным электоратом, ни избиратели ШАСа и "Еврейства Торы" не представляют настоящего Израиля. Оба этих явления - крайние, почти маргинальные прослойки общества и политического истеблишмента. При этом, как ни парадоксально, их влияние на жизнь страны непропорционально велико. В других странах такие прослойки тоже существуют, но они не играют столь заметной роли в жизни общества. У нас же политика устроена так, что именно крайности рулят текущей ситуацией, направляя ее то в одну, то в другую сторону, а так называемый центр безвольно следует за ними вместе со всем обществом. Куда мы при этом движемся - вперед или назад, к либерализму или консерватизму - никто не знает. Скорее всего, мы просто топчемся на месте.